Нашествие гениев (СИ)

— Что-нибудь еще, моя Принцесса? — с поклоном номер три вопросил он.

Я призадумалась, а затем выдала:

— Петь шансон я тебя не попрошу, мой дворецкий, ибо это будет зверский ООС, который даже я не переживу, а потому пока все.

— Благодарю за избавление от пытки, Принцесса, — заявил Дживас, поклонился и уселся, а вернее, рухнул на диван у окна. Я думала, он снова закурит, но он оперся локтями о стол и, подперев щеки руками, воззрился на меня. Я тоже послала игру в Принцессу Каваллини на фиг и вопросила:

— А где гогглы?

— Они же тебя раздражают, — хмыкнул Майл.

— Зато ты их любишь, — пожала плечами я.

— Вот когда придут остальные, надену, — усмехнулся он. — От тебя-то мне какой смысл прятаться?

— И то верно, — улыбнулась я, довольная, как сурок, которому разрешили спать триста шестьдесят дней в году и сказали, что он худеть не будет. И тут меня пронзила жуткая мысль. Я растерянно воззрилась на Дживаса и вопросила: — Слушай, я ж Кирычу матрас не надула. Он что, на полу спал, что ли?

О да, Ягами у нас спал на надувном матрасе рядом с диваном Ривера, пристегнутый за ногу к дивану и с закованными спереди руками. Бедный, мне его аж жалко… Хотя сам виноват. Не отпускать же его, в самом деле! Мало ли, что натворит?

— Ты что, считаешь, что Ниар не способен матрас надуть? — вскинул бровь Майл, и я всерьез призадумалась.

— Теоретически способен, — наконец выдала я, — а вот практически — фиг его знает. Он пофигист, лентяй, да и Киру терпеть не может. Ну и добавь то, что когда я забыла ему постель постелить, он тупо накрылся одеялом и ни фига белье не расстелил.

— Тоже верно, — усмехнулся Дживас, откинувшись на спинку диванчика, но пояснил: — И все-таки он Киру нормально положил — я к ним заглядывал.

— А Михаэль у меня дрыхнет, что ли? — уточнила я.

— Да, и мне это не нравится, — поморщился Дживас. Ох ты ж ёлки-палки, а он не врал, когда говорил, что может ревновать… — Неприятно осознавать, что в твоей кровати посторонний мужчина отсыпается.

— Ага, на ритуальный костер его, — фыркнула я.

— Нет, всего лишь на дыбу, — хмыкнул Майл, и я ошалело на него воззрилась, но, поймав ехидный взгляд зеленых гляделок и хитрую ухмылку, покрутила пальцем у виска, рассмеялась и вернулась к поглощению наивкуснейших сырников. Дожевав, я повисла у Дживаса на шее и заявила:

— Спасибо, Майл. Знаешь, мне таких подарков еще никто не делал…

— Какая ты у меня непритязательная, — рассмеялся Майл и чмокнул меня в висок.

Я хмыкнула, отлепилась от этого деятеля и решила помыть посуду, включая все то, что народ вечером накидал и, сделав вид, что «так и было», слился с кухни. Однако Дживас меня от раковины оттащил, держа за предплечья и, подведя к плите, возвестил:

— Теперь ты готовь, так уж и быть — на всех, а я посуду помою.

— Какой ты у меня хозяйственный, — умилилась я.

— Гордись, — усмехнулся Дживас и пошлепал к раковине.

— Куда уж больше? — удивилась я и вопросила: — Что хочешь на завтрак?

— Вареников с вишней, — выдал этот монстр кулинарных изысков, и я, фыркнув, начала выуживать из недр моего бездонного холодильника нужные ингредиенты. Какое счастье, что я запасливая! И что в прошлом году законсервировала пару банок вишни наравне со смородиной, помидорами, огурцами и кабачками. Пока я пахала, аки папа Карло, Майл, сидя на моем стуле, вещал о том, как правильно мочить монстров с помощью магии в RPG-шках, а я хихикала и вставляла ехидные комментарии. Когда вареники были закинуты в воду, я пошла будить Ривера, а Майл — Кэля. Ниар проснулся сразу, а вот Дживас куда то пропал, и я, зарулив в свою спальню, стала свидетелем картины «Утренняя побудка мафии».

Мэлло лежал на пузе, распластавшись по моей койке, аки морская звезда, и сопел в две дырочки, а Дживас стоял рядом с диваном и, скрестив руки на груди, бубнил что-то вроде: «В сотый раз говорю: вставай, еда готова, ты так всю жизнь проспишь, сколько ж спать-то можно?»

— Приплыли тапочки к дивану! — воскликнула я. — А пнуть его не судьба?

— Не судьба, — хмыкнул Майл. — Если его тронуть, когда он спит, у него инстинкт срабатывает, и он бьет «обидчика».

— О, ща проверим! — просияла я и ломанулась к Кэлю с намерением защекотать его «до смерти», но была поймана Лемуром-самой за талию и оттащена куда подальше.

— Пусти, травоядное! — возопила я. — Принцесса жаждет крови и зрелищ! Ананасовая фея, забери этого изверга! Пустиии… Принцесса хочет защекотать вон тот мусор! Врооой!

— А в лоб принцесса получить не желает? — фыркнул Дживас. Я прекратила вырываться и, удивленно воззрившись на захватчика, скептически выгнула бровь, аки Драко Малфой.

— А ты мне в лоб дашь? — вопросила я недоверчиво.

— Не я, — хмыкнул он. — «Мусор».

— Ты кого мусором назвал, мусор? — послышалось недовольное бурчание моей Шоколадной морской звезды, сладко потянувшейся и начавшей собирать свои «лучи» в кучку.

— О, блин, подопытный проснулся, — простонала я. — Майл, ты бяка!

— Я же говорил: я не позволю тебе нарываться, — пожал плечами он и отпустил меня. Блин, а приятно… Заботится…

Я подрулила к Кэлю и, усевшись на корточки рядом со своим диваном, потыкала его в спину пальцем.

— А в лоб? — вяло поинтересовался он, продолжая плющить харю о мою подушку.

— А по лбу? — парировала я, но лапку убрала. Не совсем же я изверг. Хотя… — Вставай давай, а то защекочу.

— Встаю, встаю, — пробурчал Михаэль и лениво поднялся. — Слушай, а у тебя подушки лучше, — вдруг выдал мафиози, покрутив головой туда-сюда и потерев шею. — Я на той сплю — у меня шея болит. А от твоих все в норме.

— Что ж ты сразу не сказал? — опешила я и озадачилась. — И с чего у тебя от ортопедической подушки шея болит, а на перьевой — нормик?

— Вероятно, привычка, — подал голос мой глючный панд, до того момента что-то укуренно печатавший в компе. Эх, а про него-то все и забыли за побудкой спящего красавца!

— И тебя с бодрым утром, L, — усмехнулась я. — Ты бы хоть раз нормально, на кровати поспал!

— Не могу спать на кровати, — пожал плечами он. — Та же самая привычка.

— Эх, аномальные вы все же, — тяжко вздохнула я и, схватив L за руку, потянула к выходу. — Хорош печатать, там вареники сейчас с жизнью попрощаются от переварки. Идем, буду твои аномалии сахаром прикармливать, чтоб разрастались, ибо уж больно они прикольные.

L, что странно, встал, и я краем глаза отметила, что он не в сети копался, а что-то печатал в «Ворде». Но любопытство удовлетворить мне не дали и нагло закрыли документ. Ну и ладно, не больно-то и хотелось… Михаэль потопал в душ, заявив, что молчал о подушечной проблеме, потому как других подушек все равно в наличии нет, а я начала вылавливать из кастрюльки вареники: готовые и очень аппетитные. Найт уже сидел за столом, освежившийся и бодрый, хотя по его апатичному виду бодрость определить было крайне сложно. Но возможно! Я уже научилась…

— Майл, а вы в мафии что, каждый день до обеда спали, что ли? — задала я давно терзавший меня вопрос.

— Нет, конечно, — хмыкнул он, рухнув на свое законное место у стеночки. — Просто когда была возможность, отсыпались сколько могли, только не часто выпадала эта самая возможность спокойно выспаться. Да и в убежище всегда гвалт стоял, потому нас пушкой не разбудишь, правда, опасность чувствуем. Ну и если его тронуть, он сразу бьет, это у него, кстати, с детства. Детдомовская привычка: в доме Вамми «темную» обычно не устраивали, но Михаэль же у нас — человек, любящий наживать себе проблемы на пятую точку, а потому ему несколько раз такое устроить пытались. Вот и выработал защитный рефлекс.

— Да, про «темные» знаю, — поморщилась я. — Он рассказывал.

Майл кивнул: уж он-то явно был в курсе того, что мне Мэлло рассказывал, а что нет, а вот Ниар удивленно вскинул брови.

— Я не знал, что у нас такое бывало, — пробормотал он.

— Найт, ты как с Луны в Таганрог свалился! — фыркнула я. — Дети есть дети, и то, что вы были гениями, этого не меняет. Ты не выпендривался — тебя не трогали, а Михаэль нарывался, и вот результат. Зато к нему теперь не подойти, так что не так уж это прям совсем и плохо, плюс тоже есть.