Нашествие гениев (СИ)

— Отличишь, — встряла Алиса. — Они ж не нарисованные, а те герои объемными быть не могут. Хотя, когда я их в «Симс-2» делала, были объемные… Но не настолько. Чувак, анимешки не оживают!

— Да ладно, в мире есть место чуду, — глубокомысленно изрекла Света, и мы с Юлькой рассмеялись.

— Нет, они живые, — нагло соврала я. Хотя не совсем соврала — все же они и впрямь живы. Пока…

— Я же говорю, — усмехнулась Алиса. — Не, анимехи ожить не могут. Это все сказочная байда типа глючных фиков и мечтаний нас, анимешниц. Анриал, бро, анриал. Как говаривал Жозеф Ренан: «Мечта хороша и полезна, если только не забывать, что она — мечта».

— «Деяния — последнее прибежище людей, которые не умеют мечтать», — парировала Света словами Оскара Уайльда.

— Закрыли тему, — поморщилась Катя. — Вы же не думаете в самом деле, что какие-то картинки ожить могли? Это всего лишь мультик!

— Да как ты смеешь, несчастная, аниме мультиком называть? — возмутилась Алиса. — Совесть поимей! Аниме — это искусство! Это жанр, который…

— Картинки? Картинки, — перебила ее Катя. — Движутся? Движутся. Мультипликация? Мультипликация. Короче, мультик.

— Мне тебя искренне жаль, — протянула Алиса, а Света лишь пожала плечами и заявила:

— Как ни назови, ценности жанра это не умаляет.

Катя фыркнула, а Юля поддержала Алису:

— Ты права, травоядное, аниме — великая вещь и ни фига не мультик.

— Поклонница Хибари? — вскинула бровь Алиса. — Чувак, ты сама травоядное, если хищника отличить не в состоянии.

— Для Хибари все травоядные, — парировала Юля. — Даже аркобалено во взрослых телах. Но нет, я на стороне Ананасовой Феи, так что не кипиши, ку-фу-фу.

— Бе, маньяки лучше, — усмехнулась Алиса и рассмеялась смехом Принца-Потрошителя Варии.

— Кто о чем, о пьяный о пол-литре, — фыркнула я, а Света обратилась ко мне:

— Ты будешь петь или читать стихи?

— Петь, — тяжко вздохнула я.

— А что?

— Знаешь «Канцлер Ги»?

— Да, конечно, — кивнула девушка и загадочно улыбнулась. Неужто поклонница? Бывает же… Группа-то не популярная.

— Вот ее песню и буду петь. Называется «Романс Квентина Дорака».

— Это которая? У нее много романсов, — озадачилась Катя.

— Цветущих вишен обманный рай —

Воспоминаньям сказать «прощай»

Я не сумел — скомкал слова

Сердца усталый бег. Их возвращенья не запретить,

Память, как пряха, ссучила нить:

Лица, слова… Дрогнут едва

Окна закрытых век, — напела припев Света. Кстати, неплохой у нее голос. В консерватории не петь, но слушать приятно.

— А, помню, — кивнула Катя. — Хорошая песня. Юль, а ты что читать будешь?

Грелля прервала перекидывание язвительными фразочками с довольной спором Алисой и пожала плечами:

— Блок. Сойдет?

— Что именно? — не отцеплялся этот репейник в юбке.

— «Мы все уйдем за грань могил», — с тяжким вздохом пояснила Юля.

— Не пойдет, слишком мрачно, — поморщилась Катя, и тут Юльке на помощь ни с того ни с сего пришел ее оппонент в споре.

— Ты что! — возмутилась Алиса, пихнув подругу в бок. — Бро, это ж стих обалденный! Имей совесть, у Блока все стихи шикарные, а о смерти так вообще просто нечто!

— Ну, мрачно же, — простонала Катя. — У нас не траур!

«У кого как», — грустно подумала я, но решила не впадать в пессимизм и заявила:

— Жизнь вообще штука мрачная, и за укуром в виде игнора ее мрачности порой стоит снимать шоры с глаз реалом.

— Реал рулит! — усмехнулась Алиса, а Катя сдалась на милость победителей:

— Ладно, читайте, что хотите! Но больше такую мрачность не надо читать, ладно?

— Чем же вам темная поэзия так не угодила? — вмешался Бейонд, несколько презрительно глядя на Катерину.

— Да надо жить полной жизнью, а не о смерти думать! — фыркнула она.

— Да ладно, все там будем, — пожала плечами Алиса. — Почему бы не поговорить об этом? И вообще, маньяки, садюги и прочая нечисть рулит!

— Это в аниме, — нехорошо усмехнулся Бейонд, сверкая красными глазищами в своем неповторимом стиле. Не знай я его так хорошо, решила бы, что он имеет виды на причинение смерти «по неосторожности» гражданке любительнице убивцев коварных…

— Ой, я тебя умоляю, — фыркнула эта самая гражданка. — Жизнь и выдумку вообще смешивать нельзя! Ясен фиг, я против маньяков в жизни! Но от анимешных почему бы не пофанатеть? Знаешь, твой тезка из аниме клевый какой? Хотя сомневаюсь, что это твое настоящее имя — наверняка вы все просто назвались в честь тех самых анимешек.

— Все может быть, — загадочно ответил Майл, прикуривая.

— А может и не быть, — пожала плечами Света. — Вы ведь никогда не признались бы, будь вы ожившими персонажами.

— В точку, — хмыкнул Майл, задумчиво глядя на небо. — Ибо какой смысл говорить анимешкам, что они выдумка, а?

— Никакого. Если, конечно, они не хотят человеку открыться.

— Смысл открываться посторонним?

— Никакого.

— Мораль?

— Будь вы анимешками, вы бы не сказали об этом.

— В точку, — усмехнулся Дживас и глубоко затянулся.

— А кто ваши любимые персонажи «Тетради Смерти»? — вдруг вопросила Юля. Провокационный вопрос, Грелля! Ой, провокационный!

— У меня любимчика нет, только Ниара недолюбливаю, — пожала плечами Алиса. Зефирному Принцу на это, если честно, было откровенно наплевать — он вообще не прислушивался к разговору, апатично глядя на небо. А это значило, что ему очень плохо…

— Мне тоже многие нравятся, — усмехнулась Света, как-то странно глянув на Кэля. Кажись, ей Мэлло больше всех нравится… А может, и нет — кто ее знает…

— А я за Бёздея, — заявила Юля, показав этому самому Бёздею язык. — А Маня за мафию, точнее, за Мэтта.

— Так вы вместе? — вопросила меня Света, кивнув на Майла. Ох, блин, Юль, язык твой — враг мой!

— Да, — кивнула я, а Света вдруг заявила:

— Хорошо смотритесь. Красивая пара. И вы тоже, — кивнула она Юле и Бейондычу. Ох, прямо Амур в отпуске — сразу фишку просекла… Хотя тут не надо быть Фрейдом, чтобы все понять. А вообще, эта вежливость без язвительности вгоняет в уныние… Особенно сейчас.

— Ой, спасибо, — хмыкнула ничуть не поверившая в искренность слов новой знакомой Юля. — Прямо бальзам на душу пролила — целый пузырек. Как бы от этой парфюмерии не прискакала свора шизиков…

«Парфюмера»- то ты на фиг приплела, Юля! Эх, и сейчас нас отсюда пнут за хамство, надо бы углы сгладить…

— Она шутит, забей, — слабо улыбнулась я Свете, а та лишь пожала плечами, несколько нахмурившись.

— У нее стиль такой, — вмешался Михаэль, скрестив руки на груди и возмущенно глядя на Греллю, с усмешкой взиравшую на Свету. Она явно записала скромную девушку в «жалкие травоядные», как и меня в день нашего знакомства. Правда, меня потом в «хищники с выраженной склонностью к косплею травоядного» переименовали, но на это куча времени ушла…

— Стиль? — озадачилась Света.

— Ага. Лишь бы съязвить, — пояснил Кэль. — Хлебом не корми, дай гадость сказать. Только это не со зла: характер такой.

— Кому не нравится, пусть шагает вдоль деревни с песней, — пожала плечами Юля.

— Вот это по-нашему, — усмехнулась Алиса.

— Двух язв я бы не вынес, — хмыкнул Михаэль.

— А слабаки нам не нужны! — заявила Алиса и показала Кэлю язык. Дожили: мафию в грош не ставят!

Предчувствуя бурю в стакане воды и возмущение со стороны Мэлло, я осторожно взяла его за руку и покачала головой. Кэль закатил глаза и заявил:

— Что ж ты меня прямо психом-то считаешь? Не собирался я разборки с девицей устраивать!

— Значит, мне повезло, — пожала плечами я. — Неохота чьи-то останки с асфальта соскребать.

— Ой, прямо я кого-то здесь в асфальт закатывал! — возмутился он.

— «Криво»! — фыркнула я.

— Ты ее в шкаф закатывал, в стену, в холодильник… — начала перечислять Юля.

— Не было такого, в холодильник он меня не закатывал, — вмешалась я.

— Не велика потеря! — фыркнула Юля,