Старик и ящер (СИ)

– Ложись, ложись, господин, – ласково сказала ему какая-то девица.

Травы одуряюще пахли, и ящер лег на душистую постель. Тут же несколько девиц – их нельзя было назвать красавицами, но все они были, безусловно, милы – принесли сосуды с благовонными маслами. Самая смелая из них – та самая, что сказала ящеру ложиться, – уселась ему на спину и принялась втирать пахучее масло в золотую чешую. Видя, что дракон не думает сопротивляться, остальные девицы последовали примеру товарки, и вскоре весь его панцирь был умащен душистыми благовониями. Затем несколько прислужниц принесли ему фруктов, меда и большой сосуд с водой. Фруктов ящер не ел, но воду выпил. Пока он расправлялся с кувшином размером в половину человеческого роста, одна из девиц втирала масло ему в брюхо.

Поняв, что хищной твари не по нраву пришлись дары сада, его прелестные прислужницы тут же притащили ящеру упирающуюся свинью – со связанными ногами, как давешний бычок. Ящер с удовольствием прикончил жертву, обрызгав кровью лишь недавно благоухавший панцирь. Девицы, казалось, ничуть не смутились кровавой трапезой. Они ждали, пока ящер насытится, а затем снова принялись умащать его.

Ящер хотел было спросить, кто эти люди и почему так приветливы, но благодушная леность навалилась на него, и вскоре он уже дремал под ласковыми руками юных прислужниц.

Он проснулся в начале ночи, и первым, что увидел, были яркие огни сторожевых костров. У этих костров и собралось все население деревни. Они пили, ели, плясали, говорили и смеялись, как не могут смеяться проклятые люди. Подле ящера никого не было. Даже девицы, ублажавшие его целый день, куда-то подевались.

У головы проскользнула тень, ящер не успел уследить за ней. Скрипнула дверь ближайшего дома, раздался и оборвался детский плач. Тень снова метнулась к нему и остановилась. Повернув голову, ящер увидел черное как ночь существо, похожее на кошку. Размером с крупного пса, оно так густо заросло шерстью, что лишь желтые огоньки глаз виднелись в меху. В зубах кошка держала человеческого младенца не старше двух месяцев от роду. Очевидно, его мать праздновала у костров и знать не знала, где ее малыш.

Некоторое время кошка и ящер неподвижно смотрели друг на друга. Затем дракон сказал миролюбиво:

– Доброй охоты, сестрица.

– Змея подколодная тебе сестрица, – неучтиво отвечала кошка. Младенца она положила на землю, и было видно, как блеснули в свете далекого костра ее клыки. – Глупый, глупый ящер, зачем ты сунулся к этим людям?

– Они говорят о Синей звезде, я и сам ищу ее. Кроме того, они весьма дружелюбны, и я не знаю даже, чем заслужил такую доброту.

– Глупый, глупый ящер, – снова сказала кошка. – Они думают, что озеро послало им тебя и Синяя звезда лежит в твоем желудке. Завтра они зарежут тебя на этой самой площади, вытащат желудок и проверят, нет ли там их драгоценной Звезды. Девица, которая разминала тебе брюхо, вовсе не стремилась ублажить. Она лишь искала бреши в твоей броне, куда легче будет вонзить нож.

– Вот как, – не слишком расстроился ящер. – Что же, теперь мне понятна их доброта. Но не бойся, сестрица, железо меня не ранит. А скажи мне, милая госпожа, кто эти люди и почему ищут Синюю звезду?

– А, то проклятое племя, – плюнула кошка. – Когда-то одного человека с женой и его сыновей с их женами глава рода изгнал сюда и наложил проклятие на них и всех их потомков: что не найдут пути ни в одну из стран, где обитают люди, а вечно будут жить здесь, на дикой земле, в окружении чудищ. Видишь, как нынче разрослось их племя? Нечего тебе тут делать, глупый ящер. Ищи свою Звезду в другом месте.

– В каком же, милая госпожа?

– Откуда мне знать, – фыркнула кошка. – Я и имени-то такого не слышала.

С этими словами она снова схватила младенца, мощным прыжком перескочила ограду и скрылась в темноте. Ящер еще некоторое время лежал неподвижно, раздумывая, покинуть ли поселение сейчас, когда еще темно, или завтра, на глазах у множества людей. В конце концов, он решил в последний раз воспользоваться гостеприимством проклятого племени и, когда вернулись его прислужницы, попросил их вычистить куски мяса, застрявшие между зубов.

Утром нерадивая мать, оставившая малыша без присмотра, наконец, обнаружила пропажу младенца. Лежа на своей постели, ящер слышал ее горестные вопли, но ни искры сострадания не родилось в его сердце. Слышал, как успокаивал ее один старик, уверяя, что уже сегодня они получат Синюю звезду и навсегда покинут проклятый край. Занятно, подумалось ящеру, что будет, если они достанут желудок и не обнаружат там Звезды. Однако вскоре он понял, что эти люди привыкли жить в разочарованиях и он не первый и, вероятно, не последний несчастный, которому на площади вырезали желудок.

Мужчины селения притащили огромный плоский камень, сплошь покрытый засохшей кровью. Женщины волокли золотую цепь. В глазах у всех была злобная сосредоточенность, и ящер, как ни был неуязвим в своем панцире, решил не испытывать судьбу. Подхватившись на своей постели, он взметнул облако пыли, распахнул крылья и, не набирая разбега, не оттолкнувшись толком от земли, поднялся в воздух.

Тотчас люди побросали все, что тащили, и кинулись ловить ускользающую удачу. Сразу несколько мужчин повисли у него на хвосте, и ящеру стоило большого труда набрать высоту. Лишь увидев, что поднимаются все выше над землей, преследователи отпустили хвост и рухнули с громкими криками.

У надбровья свистнула стрела, вторая ударилась в заднюю лапу и отскочила от чешуи. Внизу послышались яростные крики, но ящер уже едва разбирал их. Он летел на запад, к Приморской Герне, а вслед ему еще долго раздавались проклятия.

… Чтобы описать все злоключения, через которые довелось пройти ящеру в поисках Синей звезды, потребовалось бы много дней. Засушливая зима покинула материковый юг, и первые весенние дожди встретили ящера на границе Приморской Герны и Западного Лаурадамана. Два месяца не оставлял он морских побережий, надеясь если не узнать, так услышать о Синей звезде, но прошло много дней, прежде чем до ящера донеслось ее имя. Случилось это так.

На безжизненном скалистом побережье, где среди камней ящер прятался от грозы, стоял лагерем небольшой отряд. Кто были эти люди и почему оказались здесь, его не занимало. Он лежал неподвижно, будто придавленный нависшей над головой каменной громадой, слушая раскаты грома. Иногда из лагеря доносились взрывы смеха, кто-нибудь покидал шатер, чтобы взглянуть на море, но тотчас же возвращался.

В конце концов, громовые раскаты утихли, дождь сделался слабее, и ящер смог различить двух человек, стоящих на берегу. Они подошли так близко к воде, что волны лизали их сапоги, но, казалось, незнакомцев это вовсе не занимало.

– Вот и ветру мы чем-то не угодили, – в сердцах говорил один. – Так, глядишь, не только Звезды – обратной дороги не найдем.

– Если будет кому искать, – не менее мрачно отвечал его собеседник. – Утащат водяные змеи – и поминай, как звали.

Знакомое имя заставило ящера встрепенуться и сбросить сонную одурь. Не желая переполошить отряд раньше срока, он обернулся крохотным драконом-огнеедом и засеменил к воде и стоящим близ нее людям.

– Как бы лодку не перевернуло, – продолжал тем временем первый человек. Он был высок и бородат, черные глаза неотрывно смотрели на волнующееся море. – Попадемся водяным змеям – точно пойдем на ужин, а лодку можно и за кита принять.

– Киты здесь не плавают, – заметил второй собеседник. – А и плавали бы, ты думаешь, змеи не стали бы на них охотиться?

Бородач лишь рукой махнул, не отрывая взгляда от волн. Недалеко на севере, за проливом, прозванным Атурови, находился остров, где жила Эйза. Эти люди о том, разумеется, не знали, но ящер знал, и от предчувствия близкой, но все долее откладываемой встречи тоска сжимала его сердце.

– Посмотри-ка, что у нас здесь! – воскликнул вдруг бородач, и на дракона-огнееда опустилась сверху маленькая железная клетка. Люди оказались расторопнее, чем он предполагал, и теперь двенадцать пар глаз смотрели на него с той стороны прутьев.