Нетореными тропами. Часть 2 (СИ)

- И чтобы никаких побрякушек с сюрпризами. Знаю я вас, - прикрикнул на них Гэвин.

Цверги притащили еще три мешка. Гэвин тщательно проверял их ауру, водя вдоль мешка руками. Микаш спрятал меч и присоединился к нему.

- Ну как, довольны? - нетерпеливо поинтересовался король. - А теперь выметайтесь! Вам показать выход?

- Спасибо, сами найдем, - в тон его же призрению ответил Гэвин и вскинул два мешка себе на плечи.

Микаш взял свою ношу и едва не прогибался под ней. А маршал нет - стоял ровно, словно стальной. Перебросил оба мешка на одно плечо, а свободной ухватил Микаша за локоть. Мгновение, и они стрелой взмыли в воздух и помчались к узорному потолку. Еще одно, и они, преодолев призрачную пелену, оказались вновь на Медвежьей горе.

Оба опустились на землю, тяжело дыша.

- Зря вы, вся эта показуха, - посетовал Микаш, справившись с дыханием первым.

- Ну надо же было их напоследок впечатлить, - отмахнулся тот и потащил мешки к лошадям.

Микаш последовал за ним. Лошади мирно паслись у реки. И ухо не повели на вернувшихся с тяжелой поклажей хозяев. Тут же двинулись в обратный путь, надеясь успеть до рассвета, пока их не хватились.

Начал накрапывать мелкий дождь, ветер зловеще завывал, раскачивая старые скрипучие сосны. Всадники все прибавляли хода, кутаясь в прихваченные на всякий случай плащи, лошадь тропотали из последних сил.

- Они сказали правду, цверги? - спросил Микаш, пока они еще не успели доехать до лагеря. Чуяло сердце, что там поговорить не удастся.

- Они много всякой чуши несли.

- Насчет того, что вы оплачиваете походы из своего кармана.

- Частично - да, приходится. Казна Совета пуста - приходится это признать.

- Это неразумно, вы ведь ничем не восполняете свое состояние.

- Есть время брать, а есть время отдавать. Сейчас именно последнее. Поверь, лучше тратить деньги живым, чем чахнуть над золотом мертвецом. Скоро оно все равно не будет иметь никакого значения, так пускай уходит. Чтобы продлить агонию, как сказали эти твари.

Деревья расступались, впереди уже светало, а с неба падали крупные капли дождя. Полыхнула паутина молнии, расчертила сумеречный небосвод. По ушам ударил громовой раскат.

Гэвин спешился:

- Езжай один. Золото спрячь в надежном месте. Потом я распоряжусь, как его тайно в Эскендерию переправить.

Микаш кивнул. Тайный схорон нашел под корнями старинной ивы. Припрятал туда все мешки, а сверху прикрыл пожухлой листвой. Огляделся по сторонам - нет ли кого. Нет, и аур не чувствуется. Хорошо.

Вернулся, когда уж совсем расцвело. Все прятались в палатках и у костров, отсыпались после попойки. Микаш наскоро расседлал лошадей и переоделся, чтобы явиться к маршалу с докладом. Застал его в маршальском шатре, когда тот тоже едва успел переодеться и сушил курчавящиеся от влаги волосы.

- Все сделал, как велено.

Гэвин кивнул. Через мгновение в шатер ворвался Вальехиз и взбудоражил всех своим криком:

- Срочное послание с Авалора!

Гэвин выхватил у него письмо и развернул. Тревожный взгляд пробежался по строчкам, морщина на лбу между глаз становилась все глубже и глубже. Письмо выпало из рук.

- Я еду домой. Готовь приказ о передаче командования, - бросил он Вальехизу и, словно забыв обо всем на свете, начал спешно собирать вещи.

- Что-то стряслось? - осторожно поинтересовался Микаш.

- Моя жена скончалась от лихорадки, - ответил тот после долгой паузы бесцветным голосом.

Микаш не знал, что говорится в таких случая, что вообще можно сказать или сделать. Это просто…

- Простите. Мне так жаль. А что…

- Разберись сам. Учись все делать сам, - зло отмахнулся Гэвин.

Микаш больше ни о чем не спрашивал. Просто наблюдал вместе со всеми, как маршал несется прочь на своем жеребце в самую бурю.

========== 15. ==========

Мне не понравилось, каким Микаш вернулся из похода в этот раз. Нет, он всегда возвращался немного другим, чужим, отстраненным. И практически все время его отпуска я пыталась снова с ним сблизиться. Нет, мне не хотелось его бросить, наоборот, все страшнее отпускать от себя. Я будто срасталась с ним корнями и тоска, когда он уезжал, рвала душу на части. Но теперь, теперь тревога ощущалась особенно остро. Микаш молчал, отмахивался, уверял, что все прекрасно и он всем доволен, но при этом я прекрасно ощущала его подавленность. Жаловаться просто не хотел, как и всегда. И мне оставалось только обнимать его покрепче и целовать, пока он не смягчался и не забывал о своих печалях хотя бы на несколько ударов сердца.

Однажды я вернулась из лаборатории немного раньше и застала, как он доставал из-под неприбитой доски в полу кубышку с деньгами. Это я уговорила его завести ее, а не отдавать все жалованье мне, в конце концов, он же сам все заработал, своим потом и кровью. Я сама видела, сколько времени он посвящал армии даже в отпуске, даже помогала ему составлять отчеты и делать записи, когда у него совсем не хватало времени. Сейчас он пересчитывал накопленные в глиняном горшке золотые монеты и ссыпал их обратно сквозь растопыренные пальцы. Его горестные вздохи бередили мое сердце.

- Цены на жилье растут, - ответил он на мой незаданный вопрос, даже не потрудившись обернуться.

- Из-за войны и наплыва беженцев, я знаю.

Я подошла и опустилась рядом с ним на пол. Обняла со спины.

- Теперь моих денег даже на небольшой домишко в дешевом районе не хватит.

Я наблюдала, как последние монеты соскользнули с его пальцев обратно в кубышку, и он с таким остервенением принялся запихивать ее обратно, что едва не разбил.

- Ничего страшного. Можно купить небольшую квартиру. Или продолжать жить здесь - тебя же никто не гонит. А через пару лет, глядишь, рассосется вся эта заварушка на юге, жилье снова подешевеет, ты станешь маршалом, скопишь побольше денег и купишь большой дом со слугами на главной площади, такой, какой только пожелаешь.

Микаш взял мою ладонь и приложил к губам.

- Вряд ли я когда-нибудь стану маршалом. К следующему походу мне придется вернуться на место капитана, а то и рядового, если он, конечно, будет, этот следующий поход. Я думал, когда посвящусь в рыцари, для меня откроются все двери, ан нет, сколько ты ни бейся, сколько ни старайся, сколько боев ни выигрывай, сколько наград ни получай, все равно все будут смотреть только на знатность рода.

- Микаш, мне так жаль. - Это мне жаль, что я никогда не смогу построить для тебя дворец из белого мрамора. - Мне не нужно, - я принялась его целовать, шею, плечи, макушку - до чего могла достать.

Пару мгновений - и мы уже танцевали танец обнаженных тел среди белоснежный простыней, неистовый и отчаянный. И столько в нем было боли, что тоска не отпускала мое сердце даже на пике блаженства.

Мы готовились к очередному приему во Дворце Стражей. Как героя многих сражений, Микаша просто не могли обойти стороной приглашения. Он все также не мог и не хотел вписываться в высшее общество, поэтому мне приходилось уговаривать его посещать только самые главные официальные мероприятия, чтобы его поведение не сочли совсем уж грубым. Присматривала за его костюмом и внешним видом - немного, но хоть чем-то помочь могла.

В этот раз выходил в отставку его старый капитан, чествовали отличившихся в последнем походе воинов, праздновали окончание летнего сезона, хотя в Эскендерии теплая пора была затяжной, не так, как у нас на севере.

- А смысл туда идти? Все равно меня скоро снимут с должности. Зачем эта показная вежливость теперь? - делал последние попытки отговориться Микаш, когда я заплетала его жесткие волосы в церемониальный пук на затылке.

- Да просто покажи им, что ты не пал духом и держишь спину прямо, несмотря на все неурядицы. Поверь, высшее общество к таким жестам не менее неравнодушно, чем к ратным подвигам и знатности рода.

- Смейся, даже когда проигрываешь?

- Это самая правильная стратегия.