Навечно преданный (СИ)

— Сомневаюсь, что ему это удастся, — теперь уже король не смог сдержать горького вздоха. — Желание Императора непременно соблюсти закон вряд ли сыграет нам на руку. К тому же, я почти уверен — если выбор будет стоять слишком остро, сир Майкрофт не задумываясь пожертвует жизнью одного раба ради поддержания политической стабильности в Империи. Магнуссен жаждет крови, и, несомненно, приложит все усилия, чтобы добиться своего. Если даже в этот раз не доберётся до меня, то, боюсь, вернуть Шерлока для него не составит особого труда. И тогда князь взыщет с него — за нас обоих. Вот такая к дьяволу справедливость…

— Не мучайте себя, мой король, — всеми силами старался подбодрить Его Величество Лестрейд. — Нельзя терять надежду, даже в самой безвыходной ситуации. Сколько раз вера в невозможное спасала нас на поле боя? Почему Вы считаете, что судьба предаст Вас на этот раз? В конце концов, Вы совершили достойный и милосердный поступок, спасая жизнь человеку, не могут же небесные силы не поддержать своего помазанника в этом благородном деле?

— Наверное, ты прав, — неожиданно легко согласился Джон. — Изводя себя бессмысленными терзаниями, я вряд ли помогу и себе, и Шерлоку. До утра осталось не так уж много времени, а мне не хотелось бы предстать перед судьями и князем бледной измученной тенью. Ступай спать, Грег! Будем надеяться, что завтра справедливость-таки восторжествует. Или мне самому придётся стать её карающим оружием, — негромко закончил он, когда дверь за капитаном затворилась.

Как ни странно, но Джону действительно удалось довольно быстро уснуть. Послужило ли причиной тому принятое решение, дающее шотландскому королю хоть какой-то контроль над ситуацией, а вместе с ним — и некоторое спокойствие, или же уютная обстановка отведённых ему покоев подействовала настолько умиротворяюще, но сон Его Величества в эту ночь был крепок, а настроение поутру — достаточно бодрым для того, чтобы вызвать у явившегося помочь государю с утренним моционом Лестрейда одобрительную улыбку.

Рассмотрение дела было назначено на полдень, и Джон, неспешно совершая привычный туалет, завтракая и одеваясь, всеми силами старался не растерять с трудом воцарившегося в душе самообладания. Оценивающе разглядывая себя в зеркало, Его Величество остался доволен тем бесстрастным и несколько самоуверенным выражением, которое, подобно тщательно подобранной маске, скрыло под собой затихшую до поры бурю монарших эмоций.

Воспользовавшись короткой отлучкой капитана, вышедшего распорядиться насчёт лошадей, король, отметя последние тени сомнений, сунул за пояс под камзол заряженный пистолет и, оправляя одежду, удовлетворённо почувствовал, как холодящая бок даже сквозь батист рубахи сталь украшенного искусной резьбой оружия добавляет ему столь необходимой сейчас решительности.

— Лошади готовы, государь, — голос вошедшего в покои Лестрейда звучал подчёркнуто беззаботно. — Я встретил мистера Найта — он сообщил, что Король-Император уже отправился в Зал Суда. Думаю, нам следует поторопиться, чтобы не заставлять сира Майкрофта ждать.

— Мы успеем ровно к назначенному времени, — смахивая с воротника невидимые пылинки, преспокойно заявил Джон. — Суетливость — удел виновных.

— А точность — вежливость королей, — подхватил капитан и, подойдя к государю, придирчиво оглядел его строгое, но вполне элегантное платье. — Вы позволите?

Не дожидаясь разрешения, начальник стражи поправил полу королевского камзола, ловким и почти неуловимым движением извлекая припрятанный Его Величеством пистоль.

Удивление на лице короля сменилось яростным возмущением.

— Что ты себе позволяешь?! Хочешь лишиться головы?

— Лучше уж я лишусь головы, чем Шотландия — своего монарха, — твёрдо заявил капитан. — Это мой долг, государь: беречь Вас от всего, даже от Вашей собственной горячности. Наш долг.

— Чей это — ваш? — прорычал Джон, возмущение которого достигло всяких допустимых пределов. — С кем ты ещё сговорился?

— Тех, кто Вам предан, Ваше Величество, — храбро выдержав испепеляющий взгляд монарха, продолжил верный капитан. — И я ни с кем не сговаривался. Во время одной из ночёвок ко мне обратился Шерлок: он предположил, что, не видя иного выхода, Вы решитесь на что-то подобное. И, зная, что никакие уговоры Вас не переубедят, попросил меня проследить за тем, чтобы Вы не совершили непоправимого.

— Разумеется, Шерлок! Как же без него… — даже упоминание дорогого имени не смогло смягчить охвативший короля гнев. — А если это станет единственным выходом? Ты же слышал императорского секретаря: суд будет действовать в строгих границах закона, но закон и справедливость в данном случае вряд ли можно считать одним и тем же понятием. Я окажу миру услугу, избавив всех от этого хищного выродка!

— Это не выход, государь! Плата слишком велика. Если бы Вы застрелили князя во время дуэли или по горячности — всё, возможно, и ограничилось бы отмаливанием грехов и щедрым взносом в казну Эплдора, но спланированное убийство во время судебного процесса, да ещё на глазах у верховного правителя Империи — такое вряд ли останется безнаказанным. И что потом? Отречение от престола? Изгнание? Ссылка на безлюдный остров без права видеться с близкими и дорогими для Вас людьми? Ради поддержания политической стабильности сиру Майкрофту придётся пожертвовать уже Вашей жизнью, и нет никакой гарантии, что даже это сможет удержать некоторых, только и ждущих подходящего прецедента, европейских правителей от развязывания междоусобиц, — Лестрейд перевёл дыхание и привёл последние аргументы: — Погубив себя, Вы погубите не только Шотландию, не только с таким трудом установленный в Империи порядок, но и Шерлока. Он — Преданный, он не сможет без Вас жить. Какой тогда смысл во всём?

Несмотря на всё ещё бурлящее в душе негодование, Джон не мог не согласиться с высказанными старым другом доводами, большая часть которых, разумеется, была вложена в уста капитана предусмотрительным кудрявым гением. Но отказаться от придуманного плана, особенно когда вместо него может не возникнуть никакого другого решения, было нелегко. Заметив колебания государя, Лестрейд поспешил закончить начатое, стараясь говорить предельно убедительно:

— Шерлок уверен, что вам помогут. Я знаю, что Вы привыкли все вопросы решать самостоятельно, не дожидаясь чьей-то помощи и не рассчитывая на неё, но прошу Вас — доверьтесь своему Преданному, так же, как Вы доверяли ему всё это время.

— Ладно, будь по-вашему, — кивнул, наконец, король, усилием воли подавляя поднимающееся в груди отчаяние и кривя губы в натянутой улыбке: — Я и не предполагал, что вы с Шерлоком настолько спелись.

Круто развернувшись на каблуках, Джон быстрым шагом покинул апартаменты, не давая Грегу рассмотреть своё лицо, искажённое прорвавшим маску надменного спокойствия смятением. Что теперь? Положиться на анонимного доброжелателя? Уповать на благосклонность Короля-Императора? О, было бы замечательно, если бы сир Майкрофт и оказался этим самым покровителем! Но Его Императорское Величество слишком осторожен, чтобы ввязываться в подобные игры и рисковать благоденствием вверенной ему державы ради сглупившего короля или, уж тем более, ради безродного раба.

«Дьявол! Надо было ещё хотя бы метательный нож в сапог сунуть,» — с тоской думал Его Величество, стремительно шагая по коридорам дворца навстречу приближающейся неизбежности.

В Зале Суда было не слишком многолюдно, за что Джон поспешил послать мысленную благодарность Его Императорскому Величеству, чьё кресло, невзирая на уверения мистера Найта, всё ещё пустовало. Зато на скамье для подсудимых шотландский король моментально заметил своего секретаря, от чего монаршее сердце, гулко ударившись о рёбра, чуть не покинуло отведённое для него Создателем место в груди.

Едва сдерживаясь, чтобы тут же не броситься к Преданному, Джон ограничился лишь приветственным кивком и ободряющей улыбкой, получив взамен явно — учтивый поклон, а неявно — волну ласкового тепла, тут же заполнившего собой сосущую душу пустоту. Разве он сможет нормально жить, лишившись этого? Разве это можно будет назвать жизнью? Проглотив застрявший в пересохшем горле ком, Его Величество занял предназначенное ему место, стараясь понезаметней рассмотреть всех присутствующих, и чуть не задохнулся от злости, когда случайно брошенный взгляд натолкнулся на постное лицо хозяина Эплдора, по случаю предвкушаемой победы приправленное омерзительно самодовольным выражением.