Навечно преданный (СИ)

— Не смущайтесь, господин секретарь, — непринуждённо усаживаясь по правую руку Его Величества, внёс свою лепту в охмурение Генри Найта командир стражи. — Наш государь известен своим добрым нравом и простотой в обращении далеко за пределами Шотландии, уверен — вы тоже об этом наслышаны. Не отказывайтесь. Думаю, вам не каждый день доводится ужинать в таком благородном обществе.

— О, я нисколько не хотел оскорбить Ваше Величество, — тут же принялся оправдываться вконец смутившийся секретарь. — Просто это так неожиданно…

— Так вы присоединитесь к нам, мистер Найт, или нам с капитаном придётся съесть это замечательное мясо и выпить чудесное вино самим? — весело поинтересовался король, не давая молодому человеку опомниться.

— Да, конечно, — окончательно капитулируя и делая знаки понимающей всё с полужеста прислуге, императорский секретарь вежливо поклонился. — Это большая честь для меня, Ваше Величество, разве я могу отказаться?

Когда дополнительные приборы были принесены и первый тост за процветание Империи и здоровье её мудрого правителя подкрепился щедрой порцией разлитого по бокалам светло-красного кларета, шотландский король, призвав на помощь свою небогатую дипломатическую хитрость, постарался завести разговор на живо интересующую его тему:

— Надо отдать должное повару Его Императорского Величества — мясо просто отменное! Да и вино весьма недурно. Впрочем, я нисколько не удивлён: при дворе сира Майкрофта изысканный вкус присутствует даже в мелочах. Признаться, мне давно хотелось посетить английскую столицу, тем более, что Император не раз приглашал меня к себе в гости, но жизнь монарха слишком полна всяческих забот, чтобы позволить себе визит без государственной необходимости.

— В таком случае, государь, — подхватил капитан Лестрейд, верно угадав желание своего сюзерена, — Вам следует поблагодарить князя Магнуссена за предоставленную возможность.

— Нет уж, увольте! — собственноручно подливая вино в опустевшие бокалы, язвительно хмыкнул король. — Я и раньше не был в восторге от князя Чарльза, а после его выходки с этим дурацким иском и вовсе разочаровался в нём и как в правителе, и как в человеке благородной крови. Обвинить меня чуть ли не в воровстве — что может быть нелепей? — последнюю фразу Его Величество адресовал непосредственно скромно ковыряющемуся в своей тарелке императорскому секретарю, словно требуя от того подтверждения собственным словам. — И это при том, что я даже не совсем понимаю, о каком именно имуществе князя идёт речь!

— А разве Вам не было передано письмо с подробным изложением дела? — не смог оставить без ответа столь эмоциональное обращение вежливый мистер Найт.

— Разумеется, было, — кивнул Джон, переходя на совершенно доверительный тон, — но в том-то и дело, что суть предъявленных мне Его Светлостью претензий слишком абсурдна, чтобы я смог отнестись к ней серьёзно. Право, это больше напоминает глупую шутку, и если бы тут не был замешан Король-Император, я счёл бы данный иск откровенной провокацией со стороны своего давнего политического оппонента. Кстати, а почему сир Майкрофт вообще заинтересовался этим делом? — недоумение шотландского монарха было почти искренним. — Разве заурядные имущественные споры достойны внимания правителя величайшей в мире империи?

Отложив серебряные приборы, мистер Найт опустил глаза и несколько нервно одёрнул и без того безупречные манжеты.

— Ваше Величество, — осторожно начал он, продолжая сверлить взглядом собственные обтянутые фиолетовым бархатом колени, — я прекрасно понимаю, чего именно Вы добиваетесь, ведя со мной подобную беседу, и надеюсь, что Вы не сочтёте дерзостью с моей стороны, если я не смогу удовлетворить Ваше вполне понятное, но не слишком законное любопытство. Поверьте, я питаю к Вам глубочайшее уважение, но это не даёт мне никакого права обсуждать с Вашим Величеством детали предстоящего слушания, о чём я, если говорить по-совести, весьма сожалею.

— Вы получили особые распоряжения и на этот счёт? — с сарказмом полюбопытствовал Джон, про себя всё же отдавая должное честности и проницательности молодого придворного.

— В этом не было необходимости, сир, — мистер Найт решился-таки поднять глаза и теперь смотрел на шотландского короля взглядом, в котором сокрушенность явно соперничала с уверенностью в правильности предпринимаемых действий. — Я всего лишь следую закону, перед которым, как Вы сами знаете, все равны.

— Вот как? — хмуро переспросил Его Величество. — Так значит, это равенство перед законом позволило взять под арест моего секретаря — достойного и благородного человека — низведя его до статуса имущества князя Магнуссена?

— Поверьте, государь, Малый Имперский Суд во всём разберётся и восстановит справедливость, если она была попрана, — твёрдо заявил мистер Найт и, не удержавшись, добавил: — Я вполне разделяю Ваше возмущение, сир, но таковы правила, и нарушить их невозможно даже ради тех, кто нам небезразличен. Иначе мы рискуем ввергнуть нашу Империю в хаос беззакония и новых войн.

— Но разве может быть справедливым закон, который люди, подобные Чарльзу Магнуссену, используют для сведения счётов с неугодными им противниками? Закон должен защищать интересы честных людей и наказывать мерзавцев и преступников, но в руках изворотливых хитрецов даже орудие справедливости может стать отравленным ножом, воткнутым в спину нашего государства.

— Ваше Величество, не спешите делать опрометчивые выводы, — кусая побледневшие от негодования губы, возразил молодой секретарь. — Король-Император прекрасно осведомлён о политической подоплёке поданного против Вас иска, поэтому и проявляет к этому делу такую заинтересованность. Да, Вы совершенно правы — заурядные имущественные споры не заслуживают внимания Его Императорского Величества, но на этом слушании сир Майкрофт пожелал присутствовать лично. А до того он отказал князю Магнуссену в просьбе, чтобы ваше с ним дело рассматривалось не Малым, а Большим Имперским Судом, и было предано максимальной огласке. Вот всё, что я могу сказать Вам. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы убедить Вас в абсолютной прозрачности и непредубеждённости будущего процесса. Доверьтесь судьям — они будут справедливы, я Вас уверяю! А теперь прошу простить: мне нужно подготовить некоторые документы к приезду Императора, я вынужден откланяться. Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество.

Проводив мистера Найта задумчивым взглядом, капитан Лестрейд хмыкнул почти одобрительно:

— Крепкий орешек! Сир Майкрофт умеет подбирать людей — в этом ему не откажешь.

— Не откажешь… — устало откинулся на спинку стула король. — Чёрт! Нужно было давно рассказать Императору о Шерлоке. Я почти уверен: имей Его Величество представление о тех способностях, которыми обладает Преданный, знай он всю его историю и то, как изуверски поступал с ним князь — сир Майкрофт позаботился бы о том, чтобы ни один волос не упал с этой светлой головы. Отважился бы тогда Магнуссен подавать свои дурацкие иски?

— Не имеет смысла говорить об упущенных возможностях, государь, — вздохнул Лестрейд. — Уже то хорошо, что Император проявил особый интерес к Вашему делу. Будем уповать на его справедливость и на божье милосердие, сир.

— Знаешь, Грег, — поджав губы, ожесточённо ответил король, — в последнее время я всё меньше верю в справедливость. Существуй она — князь Чарльз давно бы уже подох, а люди, подобные Шерлоку, занимались бы государственными делами, служа на благо человечества, вместо того, чтобы быть отданными во власть развратников и извращенцев.

— Трудности ниспосылаются, чтобы делать нас сильнее, государь, — мягко возразил капитан, — и чтобы мы сами могли выбирать: поступать ли нам по справедливости или следуя собственным прихотям. В испытаниях закаляется душа. И проверяется дружба. Разве можно судить о человеке, пока не пережил с ним беду?

— Тебя потянуло на философию? — безрадостно усмехнулся Джон.

— Я всего лишь хочу сказать, что нам следует довериться сиру Майкрофту. Уверен: он не позволит совершиться несправедливости.