Навечно преданный (СИ)

— Но, как утверждает Его Светлость, ваш торговец вступил в преступный сговор с шотландским королём с целью присвоения последним чужого Преданного. Что вы можете сказать об этом?

Господин Мейер кинул несколько виноватый взгляд на князя Магнуссена, но все же твердо произнес:

— Я не могу утверждать точно, но, по-моему, это слишком маловероятно, чтобы быть правдой.

— Но ведь Шерлок действительно оказался у Его Величества, вы сами это подтвердили.

— Думаю, этому есть какое-то объяснение, — пожав плечами, ответил Гранд-Мастер. — Репутация мэтра Ромуса так безупречна, что я не в силах допустить даже мысли о преднамеренном обмане. К тому же, мне трудно поверить, что король Джон действительно решил обзавестись Преданным — слишком уж давно и настойчиво он хочет закрыть нашу Школу, аргументируя это тем, что не в состоянии терпеть этот, как он выражается, «рассадник рабства» на благословенной земле Шотландии.

— Это всего лишь личное мнение господина Мейера, — вступил в разговор князь, явно недовольный тем, что его собственный свидетель позволил себе высказаться совершенно не в пользу своего постоянного клиента. — Он не может знать истинных поступков и намерений короля Джона.

— Так же, как и никто в этом зале, кроме самого короля, Ваша Светлость, — кивнул напористый судья. — Поэтому я хотел бы перейти к опросу ответчика. Вам ведь есть что сказать по этому делу, Ваше Величество? — повернулся он к шотландскому монарху.

Джон сконцентрировался. Ему предстояло нелёгкое испытание: взвешивать каждое своё слово и при этом выглядеть предельно естественным и, чёрт возьми, невиновным. По возможности. Весь опыт дипломатических переговоров, вся нелёгкая и ненавистная история дворцовых интриг, все знания о подобного рода процессах были положены на алтарь всеобъемлющего желания выйти из ситуации с максимальным достоинством. И с Шерлоком, по-прежнему следующим за своим королём. Господи, помоги им обоим…

====== Глава 27 ======

Взгляды присутствующих, полные нескрываемого интереса, обратились к Его Величеству шотландскому королю.

— Прежде всего, я хочу заявить, что всё, сказанное здесь князем Магнуссеном в мой адрес — грязная клевета, за которую, не будь мы в суде, я немедленно потребовал бы сатисфакции, — вспомнив, что лучшая защита — это нападение, тут же перешёл в наступление венценосный ответчик.

— Но мы в суде, и Вам придётся следовать установленным правилам. Вы клянётесь правдиво отвечать на все поставленные вопросы? — похоже, судья был настоящим радетелем закона, для которого ни положение, ни личные качества участников слушания не имели особого значения.

Погасив вспыхнувшее в душе смятение, Его Величество коснулся обтянутого телячьей кожей старинного фолианта:

— Клянусь.

В конце концов, ведь можно и не лгать, а просто чего-то недоговаривать.

— Каким образом указанный раб появился у Вас? — приступил к допросу судья.

— Человек, — Джон хмуро посмотрел исподлобья на нервно почесывающего кончик носа чиновника. Тот слегка растерялся:

— Простите?

— Он не раб, — слегка раздражённо пояснил Джон, взглянув на замершего на жёсткой скамье Шерлока. — Человек. В октябре, во время моего пребывания в охотничьем поместье, к нам попросились на ночлег торговцы. С ними был раненый. Умирающий. Шерлок.

— Вы знали, кто он?

— Я уже пояснял, что знал о раненном на тот момент. Человек по имени Шерлок. Это всё.

Судья растерянно взглянул на сира Майкрофта, словно ища поддержки в этом странном диалоге со столь несговорчивым высокопоставленным допрашиваемым, но император сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, расслаблено откинувшись на высокую спинку кресла, и чиновник, разочарованно вздохнув, был вынужден продолжить, рассчитывая лишь на собственное понимание ситуации:

— Вы знали, Ваше Величество, что этот некто по имени Шерлок — слуга лорда Магнуссена?

Начинается, твою ж мать… Джон осторожно кивнул:

— Я имел случай видеть его во дворце лорда Магнуссена, во время Совета Наций. И да — мне, безусловно, было ясно, что Шерлок находится в услужении у сэра Чарльза.

— Тогда, возможно, Вы объясните, почему слуга Его Светлости остался у Вас, а не вернулся к своему хозяину, к которому, собственно, и направлялся? — судья, обретший, казалось, почву под ногами, уверенно и профессионально вскинул бровь. Джон вздохнул.

— Как я уже сказал, на тот момент, когда Шерлок оказался в моём охотничьем поместье, он умирал. Действительно умирал. Я не мог позволить тяжело раненному человеку покинуть мой дом в таком состоянии, не оказав ему всей необходимой для спасения жизни помощи. К тому же, я не был на тот момент совершенно уверен, что слуга князя Магнуссена, с которым я практически не общался, и попавший ко мне несчастный — одно и то же лицо. Парень был настолько истерзан и измождён, весь в шрамах и свежих порезах, едва прикрыт какими-то лохмотьями, что, скорее, напоминал сбежавшего от пиратов пленника, чем слугу правителя государства.

— Допустим, Вы действительно не сразу узнали в вашем госте раба Его Светлости, — подключился, наконец, к допросу второй судья, — но ведь это не могло продолжаться долго? В конце концов, Вам должно было стать ясно, кто ваш подопечный. Почему Вы, по крайней мере, не сообщили о нём князю?

— Да, вскоре я действительно убедился, что мой невольный гость — из придворных служащих князя Магнуссена. — Король бросил короткий холодный взгляд в сторону ненавистного соперника. — А еще я узнал, что именно лорд Чарльз довёл его до такого ужасающего состояния, после чего мною был сделан логичный вывод, что в услугах этого молодого человека Его Светлость более не нуждается. Естественно, я не видел причины, по которой мне нужно было бы сделать то, о чём вы спрашиваете, Ваша честь.

— И кто же сообщил Вам об ответственности князя за столь плачевное состояние слуги, Ваше Величество?

— Сам Шерлок, впоследствии. Очень скупо, но вполне однозначно.

— И Вы так легко поверили?

— У меня не было причин не верить. Такие повреждения не станешь наносить себе по собственной воле, проще сразу покончить с жизнью, и они явно не были получены в бою. Кроме того, о жестокости правителя Эплдора ходят легенды.

— А Вам не приходило в голову, Ваше Величество, что это было, возможно, справедливое наказание за проступок слуги, что он в бегах и по закону должен быть возвращён Хозяину?

Джон резко выпрямился.

— Слуга — это тот, кто служит. За определённое вознаграждение, в чём бы оно ни выражалось. Если одну из сторон перестаёт устраивать контракт — он подлежит аннуляции. Таков закон. Мнение по поводу необходимости данного конкретного служащего господину Магнуссену, с моей точки зрения, чётко читалось на теле этого несчастного: не имеет смысла сводить в могилу того, в чьих услугах ты нуждаешься. Вернуть ХОЗЯИНУ? Мы по-прежнему говорим о нормах работорговли, Ваша честь? — Его Величество гневно засопел. — В Шотландии нет рабства! И не будет, пока я являюсь королём этой страны. Мы находились на территории Шотландии, а значит никаким иным законам, кроме официально действующих на моих землях, никто следовать был не обязан. Ни жестоко избитый и умирающий бывший слуга, чьим бы он ни был, ни, тем более, король. Это справедливо, даже если не учитывать моё неведение о статусе взятого под опеку человека. Что же касается иных возможных нюансов — Шерлок абсолютно точно не являлся военнослужащим, следовательно, о военной присяге и вытекающих отсюда нормах законодательства речь также не шла. — Джон горько поджал губы. — Он вообще уже почти никем не являлся, если честно… В таком состоянии был…

Судья кинул быстрый взгляд на хищный профиль невозмутимого хозяина Эплдора и сглотнул.

— И всё же, он не умер.

— Каким-то чудом, — согласился Джон. Судья невинно округлил глаза:

— А нам известно, что Вы непосредственно участвовали в совершении данного чуда.

Джона слегка передернуло.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Ваша честь. Разве чудеса не находятся в исключительной компетенции Господа Бога? Я всего лишь Его скромный помазанник…