Маска Зорро (СИ)

В итоге письмо, на ее взгляд, учитывая сложившуюся ситуацию, вышло крайне удачным. Изабелла перечитала его целых три раза и осталась довольной как никогда. Пусть оно было написано немного по-детски, но зато несло в себе главное – дух удивления путешественника, то есть то, что и было нужно, чтобы обойти стороной самую сложную тему и не выказать в своем письме ни великой радости, ни великой скорби.

Часы пробили три раза, значит, сейчас было три часа дня.

Девушка встала с гостеприимно принявшего ее кресла, потянулась и почувствовала невероятную легкость во всем теле. Она выполнила одно из сложнейших в ее жизни заданий и заведомо знала, что оно получит высшую оценку при прочтении. Сегодня она отдаст это письмо Зорро и это ознаменует, в первую очередь для нее самой, ее окончательное решение остаться в Калифорнии. Ведь она уже смутно понимала это, но боялась признать. А сейчас ее решение было отражено в письменном виде и теперь ничто уже не могло его изменить.

Изабелла сложила листы пополам и отодвинула в сторону. У нее впереди был целый день в обществе ее самых близких и, не смотря на их отвратительное поведение, любимых людей, которые хоть и смеялись в соседнем помещении, но переживали за нее чуть ли не больше, чем она сама. Она сделала свой самый значимый шаг, а дальше время покажет, была ли она права…

Почти весь оставшийся день молодые люди провели за усиленным изучением испанского языка. Рикардо оказался великолепным педагогом, и тесная компания вот уже пятый час всего лишь с тремя перерывами читала, писала, слушала, запоминала и пересказывала все, что только приходило в голову.

Линарес несколько раз отлучался в библиотеку и неизменно приносил с собой по несколько фолиантов, которые моментально пускались в дело. Девушки были совершенно ошарашены строгостью и требовательностью своего новообретенного учителя. Он дотошно и практически на пальцах объяснял им правила, внимательно следил за написанием букв, расстановкой ударений и знаков препинания, а также за произношением и правильным порядком слов в предложении.

Изабелле этот процесс давался несравненно легче, чем ее несчастной подруге сразу по трем причинам. Во-первых, она начала заниматься на два часа позже, поэтому ее голова была относительно свежа. Во-вторых, она уже имела богатый опыт изучения иностранных языков, что теперь давало ей огромное преимущество в скорости восприятия и усвоения информации, ведь для Кери испанский язык был всего лишь вторым иностранным языком после французского, а для ее подруги – уже четвертым. И, в-третьих, само происхождение Изабеллы позволяло ей не задумываться о произношении, интонации и артикуляции. Это была ее родная речь, и она высочайшими темпами вставала в ее сознании на правильное место.

Фрейлине же только оставалось всегда находиться в сильнейшем сосредоточении и стоически переносить все тяготы студенческой жизни.

Оценив объем изученного материала, Рикардо около семи часов вечера не преминул доставить себе удовольствие и устроил своим подопечным контрольную. Он рассадил своих учениц по разным сторонам стола и, не смотря на протесты, отобрал у них все записи и заметки. Девушки, дрожа от ужаса, как осиновые листы, попросились выйти в коридор, чтобы проветрить голову перед последним на сегодня испытанием и, получив в ответ суровое согласие, вылетели из зала, не касаясь пола.

- Изабелла! – едва ступив за порог, прижала подругу к стене Керолайн. – Мне же нельзя ошибаться! Он подумает, что я ничего не соображаю! Что делать?!

- Кому здесь однозначно нельзя ошибаться, так это мне! – зашипела в ответ Изабелла. – Он же мне жизни потом не даст – будет говорить, что я собственной речи не знаю!

- Может, успеем написать шпаргалки? – с надеждой заскулила фрейлина.

- Все записи остались в зале.

- В библиотеке что-нибудь найдем.

- Как ты собираешься ими воспользоваться? Он будет ходить между нами, как цербер.

- Ой, я боюсь.

- Давай ты скажешь, что плохо себя чувствуешь.

- Он вообще ни на что не обращает внимания. Я уже все перепробовала.

Фрейлина была права. Сегодня она впервые не увидела ни тени сочувствия во всегда столь нежно смотрящих на нее глазах. Она уже прибегла ко всем своим обычным женским ухищрениям – от томных вздохов до почти всамделишных обид, но результат был одинаков. Рикардо оставался непробиваем, и это повергло Керолайн в совершеннейший ужас. Ее самый страшный сон превратился в реальность – Линарес мог оставаться равнодушным к ее чарам, а она к его – нет. От этого открытия ее бросало в жар и холод, а юное неопытное сознание трепетало от любого, даже самого крохотного отголоска неприятной мысли.

- Может, в обморок упадешь?

- По-моему, и это не подействует. Он подождет, когда я очнусь, и для бодрости устроит сразу две контрольных.

- Тогда давай тянуть время. Он ведь тоже устал.

- Ой, не могу, как мне страшно, – всхлипнула Кери. – Я даже не думала, что он может быть таким строгим. У него голос сейчас такой же холодный, как тогда, после нашей вылазки на разве…

- Да тише ты!

- Ой… – прикусила язык фрейлина. – Видишь, до какого состояния он меня довел?!

- А, может, мы сейчас зайдем, и ты сделаешь вид, что подвернула ногу на пороге?

- Не знаю… А вдруг неубедительно получится и он поймет, что мы его обманули?! – Кери заломила руки. – Я так боюсь его рассердить. Может, лучше ты сделаешь вид, что споткнулась?

- Тебя он быстрее простит, чем меня.

- Нет, я боюсь его обманывать.

Если бы Изабелла сама не пребывала в таком же паническом состоянии, она бы непременно воспользовалась моментом и указала Керолайн на то, что теперь и последняя знала, каково это было – постоянно бояться рассердить или сделать неправильный шаг в присутствии своего покровителя. Однако это замечание еще больше усугубило бы ситуацию, поэтому она вынуждена была оставить свое сравнение до лучших времен.

- Время вышло! – донесся из открытой двери голос Рикардо.

- Ой, мамочки, – сжалась фрейлина. – Я боюсь. Что же делать?

- Хоть бы Зорро пришел быстрее. Может, он отвлек бы Рика… – прошептала Изабелла и вдруг с округлившимися глазами услышала глухой механический гул.

Девушки одновременно развернули головы в сторону двери и увидели на фоне красного от заходящего солнца неба высокий темный силуэт.

- Пришел… – беззвучно произнесла Изабелла.

- Ты откуда знала? – шепотом спросила Кери.

- Ничего я не знала.

- Добрый вечер, – спустился по лестнице Зорро, на ходу снимая шляпу.

- Здравствуйте, – пролепетала Изабелла.

- Все в порядке? – невозмутимо поинтересовался молодой человек, словно вид двух трясущихся и вжавшихся в стену его дома представительниц британского двора был буднично-привычным.

- Там Рикардо, – ткнула дрожащим пальчиком Кери в сторону зала, – нам испанский преподает.

- Судя по всему, у него действенные методы.

- Он нам экзамен устроил, – прошептала Изабелла, с мольбой воззрившись на хозяина дома.

- Сделайте что-нибудь, – жалобно пискнула фрейлина.

Зорро внимательно посмотрел на две пары глаз, направленных на него в последней надежде, и расстегнул чудовищно дорогую пряжку плаща.

- Рикардо, подготовь чистые листы, – произнес он поверх двух прижавшихся друг к другу аккуратных головок. – Я тебе помогу.

- Отлично! – донесся в ответ бодрый голос Линареса. – Ты очень вовремя!

Молодой человек с присущим ему одному тончайшим аристократическим наклоном головы прошел мимо остолбеневшей скульптурной группы и скрылся в дверях большого зала.

- Конец… – подвела итог Изабелла.

Девушки ошеломленно посмотрели ему в след, затем друг на друга. Путь к отступлению был отрезан бесповоротно.

- Идем, – Керолайн мужественно взяла онемевшую подругу за руку и направилась в сторону страшного дверного проема.

Судя по оживленным голосам, которые доносились до девушек сквозь туман отчаяния и безысходности, Зорро и Рикардо нашли, о чем поговорить, поэтому подруги не удивились, когда, войдя в помещение, увидели в руках у молодых людей сразу по несколько книг – их учителя готовили им нешуточное испытание.