Возвышение падших (СИ)

Дворец Айше Султан.

Альказ Бей, вернувшийся в свой новый дворец после долгой государственной службы, хмуро вошёл в затемнённые мраком вечера покои, которые утром выбрал отдельно для себя.

Заметив тонкий женский силуэт у окна, она замер и ощутимо напрягся. Айше Султан, волнительно обернувшись на него, чаще задышала. Её длинные тёмно-каштановые волосы струились по плечам и спине, а карие глаза горели волнением и любовью.

Разглядывая её, Альказ Бей тяжело вздохнул. Она была красивой, нежной и способной к преданной любви женщиной. Её сила заключалась в хрупкости, в желании любить и отдавать себя без остатка. Во всех её мыслях и чувствах царствовал он. Не будь его сердце отдано Хюррем Султан, Альказ бы, непременно, преклонился перед этой любовью и попытался возгореться ею в ответ. Но, оно отдано, и над ним самим безраздельно царствовала Хюррем Султан. Он был её царством, а она в нём царицей.

— Султанша, — наконец, произнёс он, кланяясь.

Айше Султан, не ответив, медленно подошла к напряжённому мужу. Её темно-карие глаза заблестели от сдерживаемых слёз.

— Альказ.

— Если вам нравятся эти покои, то я выберу другие…

— Разве мы не должны жить в совместных супружеских покоях? — с горечью в дрожащем голосе перебила его Айше Султан. — Вчера ты отверг меня. Неужели и сегодня сделаешь это?

Альказ Бей от этих слов помрачнел. Его жгучие чёрные глаза глядели на жену, но безразлично и даже с жалостью. Видя это, Айше Султан почувствовала, как отчего-то болезненно защемило в тяжело вздымающейся груди.

— Султанша, поймите меня, — терпеливо заговорил Альказ. — Брак между нами был совершён по воле Повелителя и Шах Султан, а не по нашей с вами. Я посмел честно признаться вам, что люблю другую женщину. Столь сильно, что на других женщин, даже на вас, внимание не в силах обращать.

— И кто же она, позволь узнать? — с дребезжащими нотками зарождающейся истерики в голосе ехидно спросила Айше.

Альказ Бей, тяжело нахмурившись, промолчал.

— Кто она?! — пронзительно вскрикнула Султанша, не выдержав гнетущей тишины и бури чувств. Её колотило, и, пытаясь скрыть это, она обхватила себя руками.

Альказ Бей, вздрогнув от её неожиданного крика, попятился к дверям, не желая ещё больше накалять обстановку.

— Простите, госпожа. Думаю, мне стоит уйти.

Айше Султан, импульсивно схватив его, уходящего, за рукав синего кафтана, не дала мужу дотронуться до дверной ручки. В её темно-карих глазах плескались боль, отчаяние и негодование.

— Нет! Прошу, останься со мной… Увидев тебя впервые, я потеряла разум и сердце. Страдала и мучилась от своей любви. Когда мама объявила о том, что позволит наш брак, я была так счастлива… Почему-то я была уверена, что и ты любишь меня. Но, всё это оказалось глупыми мечтами, не так ли? Я не нужна тебе.

Альказ Бей, чувствуя себя ужасно неловко и виновато, вздохнул и обхватил заплаканное лицо жены тёплыми ладонями.

— Поймите, госпожа, дело не в вас! Вы — красивая и умная девушка с нежным сердцем. Поверьте, вы разобьёте еще много мужских сердец.

— Но, мне нужно только твоё!

— Оно уже принадлежит другой женщине, и я не в силах ничего изменить. Если бы мог, сделал бы.

Айше Султан, плача, отчаянно обхватила его своими руками и, осторожно обняв её в мимолётном утешении, Альказ отстранился. Виновато нахмурившись, он покинул опочивальню.

Снова растерянно смотря на закрывшиеся двери, плачущая Айше Султан подошла к ложу и медленно осела на него.

Некоторое время она просто плакала, выплёскивая все свои страдания, но постепенно мрачность и какая-то холодная апатия завладевали ей.

Молчание и тишина отравляли её слух. Спокойная решимость возгорелась в её заплаканных тёмно-карих глазах. На сердце было тяжело, муторно и болезненно. Ей удавалось жить с этой неутолимой тоской в сердце, но прежде её размеры не были так велики. Сердечные страдания столь сильно взрастили эту тоску, что она казалась ей всеобъемлющей и неотвратимой. И мысли, отравленные ею, шипели в юном разуме, подговаривая совершить нечто пугающее.

Айше Султан некоторое время молча сидела на ложе, но случайно заметила в приоткрытом настенном шкафу покоев своего мужа его небольшой драгоценный кинжал, который на день их свадьбы подарил сам Повелитель.

Не в силах сопротивляться навязчивому и ядовитому нашёптыванию боли и тоски, она подошла к шкафу и взяла драгоценный кинжал в руки. Блестящая сталь обожгла холодом её кожу. Вернувшись к пустому ложу, Айше Султан опустилась на него, вглядываясь в драгоценные камни, сверкающие на рукояти кинжала.

Рука её ужасно тряслась, когда она несмело и испуганно подносила её к своему горлу с кинжалом, сжатым похолодевшими пальцами.

Прикрыв тёмно-карие глаза, Айше Султан, мысленно представив образ статного Альказа и тем самым будто прощаясь с ним, в настигшей мимолётной решительности полоснула остриём кинжала мужа по своему горлу. Последним, что пронеслось в её голове, было мужское имя. Алая и густая кровь брызнула на платье, на тёмно-каштановые волосы и на роскошное покрывало ложа, на которое упало безвольное женское тело.

В это время Альказ, встретивший в коридоре Сиру-калфу, что передала ему письмо от Гевхерхан Султан, хмуро развернул его и принялся читать написанное.

“Альказ Бей,

Пишу с просьбой одуматься. Оставьте Хюррем Султан. Она — замужняя женщина, долг которой — сохранить её брак с Ферхатом-пашой. Она не в силах вас отвергнуть, так как слаба из-за своей любви к вам. Поэтому, это делаю я. У вас есть любящая и преданная жена — Айше Султан. Она та, что достойна любви и заботы.

Гевхерхан Султан”.

Тяжело прикрыв чёрные глаза, Альказ сложил послание и спрятал его за пазуху.

— Сира-калфа, проверь-ка госпожу в моих покоях, — взглянув на женщину, произнёс тот. Что-то тревожно полоснуло его сердце, но он не мог понять, что именно. — Она не в лучшем состоянии…

Поклонившись, Сира-калфа хотела было направиться в сторону покоев, как стены дворца огласил испуганный женский крик.

Дворец санджак-бея в Манисе.

Айсан-хатун, вышедшая из своей комнаты под покровом наступившей ночи, осторожно заглянула в комнату на этаже фавориток, где готовили к хальвету Хельгу-хатун. Её пальцы судорожно сжимали острый осколок.

Вздохнув для успокоения волнительно затрепетавшего сердца, она решительно постучала в дверь. Одна из служанок, что готовили наложницу к хальвету, открыла дверь и непонимающе взглянула на Айсан-хатун.

— Джихан-калфа просила передать, что вам нужно спуститься в гарем, — произнесла та, выглядя вполне буднично. — Сказала, что срочно.

Служанки, напряжённо переглянувшись, покинули комнату. Айсан, самодовольно ухмыльнувшись, юркнула в комнату. Хельга, стоящая у зеркала в ярко-розовом изысканном платье, испуганно вздрогнула, увидев её.

— Айсан? Что тебе здесь нужно?

Та, вместо слов подбежав к Хельге, приставила к её шее осколок от разбитой в своей комнате вазы. Закрыв захотевшей кричать Хельге рот второй рукой, Айсан горячо зашептала ей в ухо.

— Решай. Или ты подчиняешься мне, или умираешь. Учти, что если расскажешь об этом кому-то, то я убью тебя в любое время.

Хельга-хатун испуганно кивнула. Её пульс участился по рукой удерживающей её черноволосой девушки.

— Снимай своё одеяние и драгоценности, — приказала Айсан, надавливая осколком на нежную девичью кожу. — Я одену их, а ты облачайся в мои одежды и молча возвращайся в мою комнату, где пробудешь, пока я не вернусь, поняла? Запрись изнутри. Никто не потревожит, не беспокойся.

Хельга-хатун в нерешительности замерла.

— Быстро снимай!

Всё-таки обменявшись одеждой, Айсан, грозно поглядывая на испуганную Хельгу, спешно одела на себя её драгоценности. После набросила на голову и лицо тёмно-розовую вуаль, за которой сложно было разглядеть, Хельга это или кто-либо ещё.

Обернувшись к той, Айсан набросила тёмную вуаль и на её испуганное лицо.

— Помни, что если проболтаешься, убью.