Навечно преданный (СИ)

— И часто у тебя были такие… сбои?

— Чаще, чем хотелось бы, господин.

Король помолчал, обдумывая услышанное.

— А если это будет приказ Хозяина? Найти себя, свои собственные чувства и эмоции? — синий взгляд опять загорелся надеждой. — Если это будет моим желанием? Это ведь тоже закон, который Преданный не может нарушить?

Шерлок задумался на секунду.

— Я не знаю, что будет в таком случае, государь. Я не слышал, чтобы кто-нибудь пытался проделать подобное.

— Но ты ведь можешь попробовать? Осторожно, выбрав пока что-нибудь незначительное, чтобы разряд не был слишком сильным?

— Это… может быть, мой король. Может сработать.

— Ну? — Джон взглянул в нетерпеливом ожидании. — Пожелай чего-нибудь. И сделай.

— Это не так просто, Ваше Величество, — с некоторой горечью усмехнулся Преданный. — Я не знаю, чего пожелать, и не уверен, что мои желания не будут ответом на Ваши упования. Мы слишком много говорили об этом, чтобы прямо сейчас пожелать чего-то действительно искренне.

— Хорошо, не обязательно делать это сейчас, — уступил Джон, понимая, что излишнее давление ни к чему хорошему не приведёт. Да и не за тем он вытащил Шерлока из дворца. Королю нужно решить совсем другой вопрос — возможно, не настолько важный, но, однозначно, более срочный. Но до того, как завести непростой разговор, стоит-таки получить то, ради чего он всё это затеял. Ободряюще улыбнувшись, Его Величество обратился к Преданному преувеличенно серьёзно: — Но пообещай мне одну вещь…

— Что угодно, государь!

— Если вдруг тебе когда-нибудь захочется сделать что-то по-настоящему своё, чистосердечное — делай это без всякого стеснения. Каким бы странным и глупым ни было желание — я хочу, чтобы ты последовал ему, — Джон улыбнулся. — Даже если ты вздумаешь послать меня к чёрту и сделаешь это, я, пожалуй, первый раз в жизни не буду против…

И, не дожидаясь предсказуемых возражений, Его Величество пришпорил нетерпеливо пританцовывающего под ним жеребца, пуская его галопом к темнеющей впереди громаде леса.

Подсушенная морозцем дорога послушно стелилась под ноги разгорячённого гнедого берберийца. Лёгкий ветер, иногда бросая в лицо горсть мелкой ледяной крупы, остужал разгорячённую кожу, сбивал дыхание, но никак не мог выветрить из головы навязчивых мыслей о предстоящем разговоре. И как бы Джон ни старался расслабиться, отдавшись чувству полёта и свободы, собственное решение, раскалённой занозой засевшее не только в мозгу, но и в сердце, висело над ним дамокловым мечом, лишая любимую забаву прежнего вкуса беззаботности и внутреннего покоя.

Шерлок следовал за королём, не отставая, но и не вырываясь вперёд, сливаясь с вороным скакуном в едином ритме с поистине прирождённой грацией, но за внешней непринуждённостью Преданного Его Величество чётко улавливал то же внутреннее напряжение, которое железной хваткой сдавливало сейчас и его собственную душу.

Безрезультатно потратив в скачке не менее часа, изрыв подковами не только утрамбованную почву большака, но и грязно-жёлтую стерню, Джон, наконец, сдался. Так и не получив желанного облегчения, он направил коня к лесу, уже не помышляя об охоте, а лишь надеясь на то, что незыблемая мощь вековых дубов, корявые ветви которых, всё ещё храня остатки рыжей, как бороды предков, листвы, вонзались в потяжелевшее небо, придаст и ему сил для предстоящего разговора. Он даже не обернулся ни разу, точно зная, что Преданный движется за ним неотступно, и опасаясь случайным взглядом или жестом выдать раньше времени то, о чём предпочитал сообщить лично.

— Охотится не будем? — скорее констатировал, чем спросил безошибочно угадавший монаршее настроение секретарь.

— Нет. Устал почему-то. Давай просто где-нибудь присядем, поговорим. Выпьем по глотку бренди.

— Преданные не употребляют спиртное, государь. Если Вы, разумеется, не прикажете…

— Не дождёшься, — криво ухмыльнулся король, отгоняя коварную мыслишку о том, насколько бы всё упростилось, согласись он быть просто Хозяином и не пытайся так упрямо вызволить Преданного из его внутреннего рабства.

Уютная поляна, окружённая плотной стеной кустарника, показалась Его Величеству вполне подходящим местом. Спешившись, мужчины привязали лошадей и расположились возле поваленного суковатого исполина, неохватный ствол которого, казалось, давно успел врасти в рыхлую лесную землю.

Присев на одну из изогнутых, покрытых бугристой корой ветвей, Джон достал заботливо наполненную стариной Карлом флягу и отхлебнул обжигающего напитка. Бренди, согревая, разлился по телу приятным теплом. Наблюдая за Преданным, который, сбросив под деревом плащ, ловко разводил небольшой костёр, Его Величество судорожно размышлял над тем, какие именно слова ему подобрать для намеченного объяснения. Ведь сообщить Шерлоку о перенесении даты помолвки было только половиной дела, причём — далеко не основной.

Джон был почти уверен: по той истерике, которую похмельный король закатил, услышав о беременности невесты, Преданный вполне мог догадаться, что предполагаемый наследник не имеет к роду Ватсонов никакого отношения, и теперь, защищая интересы Хозяина, будет землю рыть, только бы вычислить истинного виновника интересного положения леди Морстен. И как именно убедить парня в том, что делать этого не следует ни под каким видом, Его Величество не имел ни малейшего представления. Притвориться, что ребёнок действительно его? Он так и сделает, да вот только в случае с Шерлоком это вряд ли поможет, и Джон все отчётливее это понимал. Запретить вообще думать об этом, не то что выяснять — это совсем не вязалось с уверениями Джона в том, что он желает видеть в парне друга, а не покорного раба. Нельзя же быть настолько непоследовательным в своих поступках, особенно, если дело касается столь тонкой и хрупкой материи, как истинная личность Преданного. Хватит, он уже и так не раз отталкивал Шерлока от себя, поддаваясь мятущимся из крайности в крайность эмоциям. Так что же делать?

Король надеялся, что, встряхнувшись и отвлёкшись, он сможет найти правильное решение, но вместо этого получил только разочарование. Похоже, возникшая проблема была посложнее тех, с которыми Его Величеству приходилось сталкиваться раньше, хотя сейчас речь шла не о судьбах государств и народов, а всего лишь о его собственном сердце и его личных чувствах.

Очередной глоток благословенной жидкости слегка притупил остроту переживаний и повернул размышления в иное русло. Мэри и все связанные с ней сложности на некоторое время сместились на второй план.

«А неплохо бы было бросить всё — и сбежать! — просочилась вдруг в сознание эгоистичная, но такая соблазнительная мыслишка. — Взять его, — взгляд скользнул по молодому слуге, в каждом, самом обычном, движении которого таилось столько тонкого изящества, что не залюбоваться им было просто невозможно, — и удрать, да хоть и в Новый Свет. Говорят, там проще простого потеряться, исчезнуть — и никто тебя не найдёт. Даже этот сумасшедший извращенец Магнуссен. И гори оно всё ясным пламенем! Найти укромное место, построить дом… И больше никакой ответственности, никакого выбора. Потому что какой может быть выбор, если он будет рядом? Только он… Чёрт! Не лги себе, Джон Хэмиш Ватсон, король Шотландский! Никуда ты не сбежишь. Не сможешь. Слишком значительны обязательства, слишком велика ответственность. Слишком много людей от тебя зависит. И Мэри — в том числе. А ещё — крохотный комочек плоти и крови в её чреве. Его плоти и крови. И за это тоже отвечать тебе. Потому как больше некому.»

Предоставленный самому себе, Шерлок, тем временем, закончив с костром, подошёл к привязанным чуть поодаль лошадям. Жеребцы доверчиво потянулись к нему мордами, раздувая ноздри и требовательно принюхиваясь. Подставив ладони под их мягкие губы, Преданный обернулся к Джону:

— Просят угощения, — он улыбнулся, поглаживая короткую лоснящуюся шерсть. — Дочери Карла, должно быть, приучили. Дети любят баловать животных, — длинные пальцы зарылись в смоляную гриву королевского берберийца. — Жаль, что у нас нет ничего подходящего.