Навечно преданный (СИ)

— Если ты хоть пальцем тронешь короля Джона, я сверну тебе шею, — тихо произнёс Шерлок, темнея глазами.

— Да? Так значит, слухи не преувеличены? Ты что — действительно запал на этого солдафона? Фи, Шерлок! Мне за тебя стыдно. Нужно поскорее забирать тебя отсюда, пока твой вкус совсем не испортился!

Джим едва заметно качнул головой, и в то же мгновение Шерлок, не успев решить, каким образом среагировать на этот жест, почувствовал, как что-то тонкое и острое вонзилось в его шею. Ухватившись пальцами за дротик, он молниеносно выдернул отравленное жало, но яд, успевший попасть в кровь, уже нёсся по венам, парализуя тело и захлёстывая сознание белёсой пеленой. Упав на колени, Шерлок старался противиться действию снадобья, но силы стремительно покидали его, превращая универсального бойца в беспомощную куклу. Через минуту он уже лежал у ног нападавших, всё ещё дёргаясь в упрямой попытке поднять голову или хотя бы оторвать от земли налившиеся свинцом руки.

Присев рядом, кареглазый предводитель приставил дуло ко лбу поверженного, прижимая его голову к тонкой лиственной подстилке:

— Ты сильный, Шерлок, и мне это нравится, но, может быть, хватит упорствовать? Тебе всё равно не побороть яд, он скуёт тебя изнутри надёжнее всяких цепей. Расслабься, иначе будет только хуже. Твоё тело застынет в судорожном напряжении, а это довольно неприятное состояние. Забавное, но если пребывать в нём достаточно долго — можно сойти с ума. К чему же тратить силы? Побереги их, они тебе ещё пригодятся, — холодный ствол скользнул по точёному виску, очертил скулу, коснулся сомкнутых губ, почти толкаясь в рот. — Очень пригодятся, красавчик! Мы все по тебе соскууучились.

Резко выпрямившись, Джим повелительно повёл рукой.

— Свяжите его покрепче, на всякий случай. Неизвестно, как долго будет действовать на него отрава. Не хотелось бы, чтобы он поубивал вас всех, когда очнётся, — и, подумав мгновение, добавил: — И заткните ему рот. Не уверен, что кто-нибудь из вас, идиотов, не поддастся на его впечатляющую болтовню.

Не сводя блудливого взгляда с кинувшихся выполнять его распоряжения подручных, магнуссеновский Преданный отступил под сень ветвей ближайшего лесного великана.

Двигаясь легко и почти бесшумно, Джон приблизился к месту привала и укрылся за деревом, оценивая обстановку.

Непрошеных гостей было пятеро: четверо крепких здоровых парней с окаменевшими лицами и невысокий молодой мужчина, по всем признакам — главарь этой странной шайки, с ленивой грацией восседающий на том самом месте, где совсем недавно король, стараясь отвлечься от переживаний, потягивал янтарный бренди.

Двое подручных зорко всматривались в просветы меж вековых стволов, видимо, поджидая его, джонова, возвращения. Ещё двое, склонившись над Шерлоком, стягивали его руки и ноги узкими, но явно крепкими ремнями. Удивительно, но Преданный даже не пытался сопротивляться, спокойно позволяя скрутить себя. По безвольно мотнувшейся голове Джон сообразил, что его сопровождающего чем-то вырубили, и стиснул зубы, наливаясь глухим гневом. Кем бы ни были нападавшие, они точно знали, что в честной схватке им Шерлока не одолеть. Но почему они напали не на короля, а на его слугу? Это было странно, если, разумеется, не предположить, что именно Преданный и являлся их целью. Ну конечно! Был бы им нужен Джон, они бы просто убили охранника. А Шерлок жив, хоть и без сознания — кто станет связывать труп?

Его Величество внимательно вгляделся в предводителя, заинтересованно наблюдающего за возящимися возле Преданного мужчинами. Этот темноволосый молодой человек не был ему знаком, но печать пресыщенности и презрения ко всему живому на привлекательном лице живо вызвали в памяти короля однозначные ассоциации. Не будь он потомком Дома Ватсонов, если это не люди эплдорского князя! Джон снова зло обругал себя: как можно было отправиться за пределы дворца с Шерлоком, когда он точно знал, что несчастная леди Морстен уже поставила Чарльза Магнуссена в известность о том, где теперь находится его якобы умерший раб?! И вновь во всём виноваты его вырвавшиеся из-под контроля эмоции. Всё! Больше никаких действий, неодобренных строгим судом трезвого рассудка! И хорошо продумать, как защитить себя и Преданного от коварных магнуссеновских планов. Но это — потом, а сейчас — вырвать Шерлока из лап этой наглой шайки.

Джон прищурился. Вступать в схватку с пятью соперниками было равносильно самоубийству, тем более, что где-то неподалёку могли быть и другие похитители, поджидающие товарищей в укромном месте. Разумнее всего было произвести стратегическое отступление, добраться до города, взять Лестрейда с сотней ребят и отправиться в погоню, при надобности прочесав вдоль и поперёк окрестности, а то и всю Шотландию. Но удастся ли при этом отыскать нападающих и спасти Шерлока, Его Величество не был уверен, как и в том, что разбойники просто не прикончат своего пленника, если у них не будет возможности уйти от преследования.

Что ж, глупая на первый взгляд безрассудность далеко не всегда равна поражению — об этом бравый воин и не лишённый таланта полководец Джон Хэмиш Ватсон знал точно.

Ещё раз пожалев, что у него с собой нет ни пистолей, ни арбалета, и призвав на помощь все небесные силы, которым была небезразлична его судьба, Джон, наскоро просчитывая нехитрый и отчаянный план предстоящей атаки, медленно вытащил из ножен метательные ножи и шагнул из-за укрывающего его дерева, одновременно занося обе руки для броска.

Тонкое заточенное лезвие беззвучно вошло под левую лопатку похитителя, пытавшегося в этот момент запихнуть Шерлоку в рот плотно свёрнутый кусок серой холстины. Выронив кляп, парень кулём завалился набок, уставившись в изрезанное голыми ветвями небо мгновенно остекленевшим взглядом.

Второй нож полетел в прислонившегося к шероховатому стволу предводителя, и Джон, уверенный в своей меткости, на долю секунды опешил, когда оружие с глухим стуком вонзилось в дерево в том месте, где только что была шея кареглазого главаря. Сам же парень, немного отодвинувшись, с любопытством изучал чуть не прикончившее его лезвие, а потом взглянул на Джона с некоторым изумлением, даже не думая укрыться или, напротив, напасть, во всяком случае пока. Казалось, ему было очень интересно, как же развернётся дальше неожиданно начавшееся представление, главный герой которого оказался перед тремя изрядно превосходящими его по размеру противниками, тут же бросившимися в наступление.

К счастью для шотландца, у нападавших мужчин, в отличие от их бездействовавшего главаря, были лишь короткие мечи. Сделав быстрый шаг назад и подхватив так вовремя найденную и оставленную на мгновение палку, король выхватил из голенища последний, на этот раз — длинный охотничий кинжал.

Ловко уведя ближайшего соперника в сторону обманным движением, Джон, отбив атаку крепким ударом своей увесистой находки по запястью сжимающей клинок вражеской руки, поднырнул под сверкнувшим лезвием и всадил кинжал по самую рукоять в жирно чавкнувшее глазное яблоко бандита. Гортанно заорав, тот схватился за торчащее из глазницы оружие и, заливаясь кровью, попятился к кустам. Колючие терновые ветви, цепляясь за неожиданно доставшуюся им добычу, впились в одежду и кожу похитителя, вырывая куски с жадностью голодных птиц.

Проводив жертву возбуждённо вспыхнувшим взглядом, молодой предводитель снова повернулся к Джону, от нахлынувшего азарта потирая узкие, затянутые в коричневую кожу ладони.

Не успев удивиться такой необъяснимой реакции — хотя, это же слуга Магнуссена! чёрт его знает, что у него в башке творится? — шотландский монарх, перехватив импровизированное, единственно имеющееся оружие двумя руками и расставив ноги для упора, застыл в ожидании нападения двух оставшихся ассасинов.

Они ринулись в атаку одновременно, как по команде — видимо, сказывалась хорошая подготовка и длительные совместные тренировки. Теперь, когда противники увидели возможности Его Величества, их удары стали более обдуманными и выверенными — обвинить их в недооценке венценосного соперника было невозможно. Джону, невольно возблагодарившему небеса за драчливую юность, полную отчаянных стычек, задиристых схваток с Грегори, и прекрасных учителей боевых искусств, заставлявших в своё время трудиться до седьмого пота и кровавых мозолей, хоть и с некоторым трудом, но удавалось отбиваться, уходя из опасных ситуаций благодаря быстроте и необыкновенной изворотливости.