Утро нового века (СИ)

Андрей нахмурился.

— Оставь Арсения в покое.

— Ты его защищаешь? — удивлённо подняла брови женщина. — С каких это пор? Знай, к своей дочери, я его и на шаг не подпущу!

Она осеклась под пристальным, не предвещающим ничего хорошего, взглядом любовника.

— Ты чего-то ещё хотела, дорогая? — сухо спросил он. — Если же нет, то я совершенно не располагаю свободным временем.

— Андрей, что за тон? — опешила Карницкая. — Ты разлюбил меня?

— Я когда-нибудь говорил, что люблю? — Рунич прошелся по кабинету. — Наша связь устраивает нас обоих. Она не прекращается десять лет. Разве этого не достаточно?

— Мне — нет! — вспыхнула Маргарита. — Что бы тут не говорил, а все эти годы, ты не обходился без меня. Так что же произошло? Почему ты, в который раз, отказываешь мне? Этому должна быть причина.

Она приблизилась к Руничу и заглянула ему в глаза.

— До меня дошли слухи, что у тебя живёт какая-то женщина. Ты открыл гостиницу для проезжающих дам? Она что, очень хороша в постели?

— Маргарита.

— Скажи мне, ты спал с ней?

— Не будь цинична, — брезгливо скривился Андрей Михайлович. — Даме из высшего света, это не к лицу.

— Даме может быть и не к лицу, — в голосе Карницкой зазвучала горечь. — А для любовницы господина Рунича — подходит. Я не верю, что твоё терпение может длиться так долго.

— Всё, что связано с ней — свято.

В ответ он услышал хохот.

— Андрей Рунич, разве для тебя существует что-нибудь святое? Ты — лжёшь! Просто хочешь отделаться от меня на недельку, другую, чтобы запереться с этой кокоткой в своей спальне! Только я за волосы вытащу её оттуда.

Она решительно направилась из кабинета. Андрей Михайлович загородил ей дорогу.

— Мне позвать слуг или сама уйдёшь?

— Меня за двери?.. Этого я тебе никогда не прощу, Андрей! — оскорблённая, она презрительно бросила ему в лицо. — И поверь моему слову, сумею отплатить сторицей. Я одна бескорыстно любила тебя. Старайся не старайся, а эта молодая шлюшка скоро бросит тебя. Тогда вспомни об этом!

Когда за Маргаритой Львовной захлопнулась дверь, Рунич подозвал к себе слуг.

— Алексей, смотрите, чтобы эта дама ни в коем случае не прошла к Дарье или Елене.

— Значит, вы ей дали отставку? — поинтересовался слуга.

— Не твоего ума дело, понял?! — прикрикнул на него Рунич.

— Да, Андрей Михайлович, — ответил Алексей.

***

Елена вошла и, остановилась на пороге своей комнаты в недоумении.

Корзинка с нежными белыми розами красовалась на столе.

Откуда эти цветы? Кто сегодня подумал и отгадал её мысли, чего ей не хватает?

Подойдя к туалетному столику, она, опустив лицо в глубину ароматных бутонов и, увидела между ними сложенную вчетверо записку.

Зажав её в ладони и боясь прочесть, отошла к окну.

Над городом, по небу, разливался закат. Зелёные, лилово розовые полосы. Первая звезда в этом радужном покрывале, переливалась и сверкала, как огранённый бриллиант.

Из-за соседнего дома выехал экипаж. В вечерней мгле громко процокали подкованные копыта лошадей и экипаж покатил мимо «Дюссо» вдаль улиц

Петербурга. Вспыхнули фонари и ярко осветили улицу.

В сумраке комнаты, тонко, нежно и соблазнительно, как грех, пахли розы.

Забравшись в большое, мягкое кресло с ногами, она, не спеша, развернула записку.

На белом фоне чернели аккуратные буквы.

« Всегда помни, радость жизни и весь свет — твои».

Легко закружилась голова, холодок пробежал по телу и, только сердце радостно забилось, а в душе, впервые за долгие годы, запела музыка.

========== Глава 3 ==========

За время своего проживания в «Дюссо», сёстры привыкли и перестали дичиться хозяина, а лице его сына приобрели верного друга. Из женской половины обитательниц дома, больше всего к ним привязалась Полина.

Изредка, их навещала сестра Анна и привозила новости из имения.

Когда Елене становилось невмоготу от тоски, тогда Арсений приходил к ней на помощь. Юноша, как никто другой, умел успокоить и развеселить её.

Только общались они, когда Андрей Михайлович отсутствовал дома по делам заведения. Не успевала за ним закрываться дверь, как юноша тут же спешил в комнату Елены, или она сама приходила к нему.

Слуги часто видели их вместе. Они читали и о чём-то, увлечённо разговаривали.

Иногда, Арсений садился за рояль и, тогда в доме звучала музыка Моцарта и Бетховена.

Слушая, как они смеются, Катерина хмурила брови и качала головой.

Полина поведала сёстрам о том, что Андрей Михайлович с сыном живут не дружно, и часто ссорятся. После таких скандалов Арсения впадает в депрессию и может напиться.

Слушая её, Дарья и Елена не могли этому поверить.

Они никогда не видели молодого человека не трезвым. Не слышали, чтобы он был груб с прислугой. Сын Андрея был деликатен и приветлив со всеми домочадцами, слугами и, посетителями заведения.

От сестёр не укрылось, что прислуга его жалеет, но тщательно скрывают это от хозяина.

***

Полина вышивала и терпеливо выслушивала взволнованную Катерину.

— Если бы я могла, я ушла бы отсюда! — в сердцах говорила девушка.

— Как Адель? — вскинула брови девушка. — Вот уж кто рехнулся-то! Бросить такую выгодную работу. Не знаю, на что она будет жить? И всё из-за этого проклятого барчука.

— Не говори так, Полина, — остановила её Катя. — Я начинаю понимать Арсения. Он не глуп. И так похож на отца! Внешнего сходства мало, но внутренне. Все называют его странным, а он — загадочен и непонятен, как и Андрей Михайлович. Вот увидишь, с годами, Арсений станет его копией. Но в одном ты права, мужчины часто заставляют нас плакать.

— Но как без них жить?

— Да, с ними порой не жизнь — каторга! Как вспомню своего муженька! Хуже его я в жизни никого не встречала. Господа Руничи, вместе взятые, по сравнению с ним — ангелы.

— Катя, — полушёпотом заметила Полина. — Ты бы к Алексею присмотрелась. Он давно с тебя глаз не сводит.

— Хватит, Поля! Не хочу больше слышать о мужчинах.

Взяв сумочку, Катя подошла к зеркалу и стала надевать шляпку.

— Ты куда? — поинтересовалась Полина.

— К Адель. Она не все свои вещи отсюда забрала. Нужно ей сказать. К вечеру вернусь.— Что бы она забрала отсюда с удовольствием, так это своего ненаглядного Арсена.

— Да, но в её сторону он даже не смотрит. К тому же я знаю, где продают самое лучшее в Петербурге кофе. Андрей Михайлович его любит.

Она ушла. Полина усмехнулась и продолжила вышивать.

***

Возле калитки входа в сад, стояла скамья.

Арсений открыл калитку и, кивнув головой, пригласил Елену следовать за ним.

Сразу же за ней, на двух больших цветочных клумбах — разноцветные, зеркальные шары. Клумбы были обложены каменной плиткой, а дорожки посыпаны гравием и жёлтым песком.

На мостике через неглубокую канавку, напротив друг друга, ещё две скамьи. Здесь же был уголок для занятия гимнастикой. Трапеция, кольца и площадка для игры в крокет.

В саду, среди пышной зелени плыл смешанный аромат акации, пионов и диких роз.

Отзвенели весенние трели и, сейчас сад затих и только успокаивающе шумел листвой деревьев, неся умиротворённость и в жаркие дни — прохладу.

Посыпанная гравием аллея вела их в глубину сада. Там разветвлялось несколько дорожек. Они петляли между высоких клёнов, лип, акаций.

Арсений свернул на одну их них. Елена покорно шла за ним.

Поравнявшись, спросила:

— Давно ты вернулся в Петербург?

— Весной прошлого года.

— Жалеешь об этом?

Простодушно глядя на неё широко открытыми голубыми глазами, Арсений ответил:

— Раньше жалел.

Елена глубоко вдохнула чистый, ароматный воздух.

— Чудесный у вас сад.

— Да! — согласился юноша. — Я с детства любил его. Это место просто волшебное. И сейчас… давно не чувствовал себя так хорошо.

— Это всё из-за тёплого солнца.

— Нет. Просто я умею слышать, что говорит дерево, цветок, пчела. Или нежный утренний ветерок. Я слышу их слова. — Арсений взглянул на девушку и смутился. — Извини, я говорю глупости.