Возвышение падших (СИ)

Когда они достигли покоев управляющей, двери перед ними приглашающе распахнулись и, войдя в затемнённую комнату, они увидели перед собой сияющую в роскоши Шах Султан.

— Да хранит вас Аллах.

Гостьи церемонии, сидящие за столом, прекратили разговоры и обратили взгляды к вошедшим невестам, которые опустились на приготовленные для них сидения, стоящие посреди покоев, спиной друг к другу.

Шах Султан отошла в сторону и с тёплой улыбкой взглянула на счастливую Айше Султан.

Хюррем, смотря на счастливую Айше в красном церемониальном платье, тяжело дышала. Гевхерхан, заметившая это, поджала губы, понимая, что Хюррем желает быть на месте Айше.

Фатьма Султан заинтересованно наблюдала за происходящим, как и Гюльрух Султан с Эсен-хатун.

— Начинайте, — приказала Шах Султан, обернувшись к наложницам, стоящим немного в стороне.

Одна из наложниц, обладающая дивным голосом, пронзительно запела, а остальные, взяв в руки подносы с горящими свечами, стали ходить вокруг невест.

Айше Султан счастливо улыбалась, трепеща от радости, в то время как Хюмашах Султан, опустив русоволосую голову, беззвучно плакала. Две невесты, молодая и зрелая, счастливая и несчастная, радостная и мрачная, ярко контрастировали на фоне друг друга.

— Почему Хюмашах Султан плачет? — непонимающе нахмурилась Фатьма Султан.

— Она не желала этого брака, но Повелитель настоял, — ответила Гевхерхан.

— Бедная женщина…

Наложницы, остановившись, смазали руки Султанш зелёно-коричневой хной и мягко перевязали их.

Топ Капы. Султанские покои.

Султан Орхан, неспешно ужиная, восседал на своём широком троне и наблюдал за тем, как приглашённые на трапезу паши и беи ужинают, негромко переговариваясь.

Повернувшись к стоящему неподалёку Локману-аге, султан кивнул черноволосой головой и тот спешно покинул опочивальню.

— Феридун Бей и Альказ Бей, — отложив блюдо, позвал Орхан. — Подойдите.

Те, сразу же поднявшись из-за столов, приблизились к султану. Остальные перевали свою трапезу и разговоры.

Локман-ага вернулся в опочивальню с двумя слугами, держащими в руках драгоценные мечи.

— Я вверяю вам женщин из своей священной семьи, — улыбаясь, произнёс Орхан. — Берегите их и дорожите оказанной вам честью. Эти дары символизируют ваше торжественное вхождение в семью династии и моё приветствие вам.

Альказ Бей и Феридун Бей, крепкий и широкоплечий мужчина сорока лет с иссиня-чёрными волосами и тёмными глазами, почтенно приняли дарованные мечи и поклонились султану.

— Также объявляю о том, что Феридун Бей моей священной волей назначается в Совет Дивана, — продолжал говорить тот. — Альказ Бей отныне хранитель моих покоев и дворца.

Альказ и Феридун не без ошеломления переглянулись, а после по очереди склонились перед сидящим на троне султаном и поцеловали подол его одеяния в знак своей благодарности и признательности.

Локман-ага, услышав слова султана, непонимающе нахмурился и помрачнел, понимая, что его сняли с должности.

— Локман, отдай печать Альказу Бею, — не обращая внимания на его замешательство, приказал Орхан.

Тот покорно подошел к напряжённому подобной ситуацией Альказу и молча передал золотую печать.

— Да будет это решение благим, — поднявшись с трона, объявил Орхан. Все поднялись из-за столов следом за ним. — Возвращайтесь к трапезе.

Когда те опустились за свои столы и продолжили разговоры, он размашистыми шагами покинул опочивальню.

Топ Капы. Покои управляющей.

Невесты, присоединившись к трапезе, сидели на тахте около столика напротив приглашённых на церемонию женщин.

Их тихую и размеренную трапезу прервал вошедший в опочивальню высокий и статный султан Орхан. Все женщины, волнительно переглянувшись, поднялись со своих мест и склонились в поклоне.

Следом за черноволосым султаном в покои вошли двое слуг с подушками в руках, на которых сверкали драгоценности.

— Хюмашах, — остановившись посреди покоев, позвал Орхан.

Та, распрямившись из поклона, неспешно и мрачно подошла к нему, шелестя подолом красного церемониального платья.

Орхан, взяв с подушки сапфировое ожерелье, одел его на тонкую шею сестры и чинно поцеловал её в лоб.

Шах Султан, наблюдая за этим, самодовольно ухмыльнулась, зная, какие страдания причиняет сестре, что заставляла её переживать это дважды. Одному Аллаху было известно, как больно и неприятно было ей выходить за тех стариков, которых сватала ей Хюмашах. Пришло время расплачиваться за содеянное.

Фатьма Султан, бросив взгляд к управляющей гарема, заметила это.

— Пусть в доме твоём царит мир, а в душе — любовь, Хюмашах.

— Благодарю, Повелитель, — сухо поблагодарила его русоволосая госпожа, отступая в сторону.

— Айше.

Айше Султан, слегка смущённая, несмело подошла к султану.

Шах Султан мягко улыбнулась, как и Гевхерхан, но Хюррем насупилась ещё больше. Зависть жгла её сердце чёрным огнём злобы.

Орхан осторожно одел на шею Айше нежное тонкое ожерелье с розовым кварцем.

— Будь всегда такой же светлой, Айше, и такой же счастливой, как сегодня.

— Благодарю, господин.

Падишах бегло оглядел остальных женщин и неосознанно остановил взгляд тёмно-карих глаз на Эсен-хатун, которая ему мягко улыбнулась.

— Повелитель, — проговорила Шах Султан, привлекая к себе его внимание. — Пользуясь случаем, я хотела бы вам представить Фатьму Султан — дочь покойного Шехзаде Селима и Нурбану-хатун.

Орхан, переведя взгляд на ту, приветственно кивнул черноволосой и черноглазой женщине, которая почтенно поклонилась.

— Рада, наконец, увидеть вас, Повелитель, — мягко заговорила Фатьма Султан. — Не возражаете, если я некоторое время поживу в Топ Капы рядом с моей племянницей Гюльрух Султан?

— Оставайтесь столько, сколько пожелаете. Шах Султан позаботится о вас.

Та, хотя и неохотно, кивнула.

— Что же, продолжайте трапезу.

Женщины единовременно поклонились ушедшему султану.

Ночь.

Топ Капы. Покои Айше.

Слегка взволнованная своими чувствами и мечтами, темноволосая девушка, облокотившись о перила, стоит на ночной террасе, облачённая в нежно-розовое ночное платье.

Утром она навсегда покинет этот дворец, властную мать и свою юность. Осознание этого как пугало её, так и непомерно радовало. Сердце её волнительно трепетало в груди, когда она думала о том, что ждёт её следующей ночью.

Никях между ней и Альказом Беем будет заключён утром. За этим последует пышное празднество во дворцовом саду, а к вечеру она отправится в свой новый дворец, дабы подготовиться к первой брачной ночи.

Широко улыбнувшись, Айше Султан мечтательно взглянула на ночной небосклон, сверкающий мириадами звёзд, не веря своему счастью.

Топ Капы. Покои, отведённые Хюмашах Султан.

Во мраке наступившей ночи Хюмашах Султан задумчиво и мрачно восседала на тахте, рассматривая свою руку, окрашенную хной. Рядом с ней, на подушке у ног госпожи, сидела обеспокоенная Хадижа-калфа.

— Поздравления и улыбки, обращенные ко мне, столь сильно раздражают…

— Будьте терпеливы, госпожа. Завтра вы избавитесь от обузы, что Шах Султан и Повелитель взвалили на вашу спину с этим никяхом.

Хюмашах Султан, решительно сверкнув льдисто-серыми глазами, согласно кивнула.

— Шах Султан была так довольна собой на церемонии, — проговорила Хадижа-калфа.

— Она готова на всё, дабы причинить мне страдания, — горько усмехнулась русоволосая госпожа. — Но, разве я поступала с ней иначе? Все началось не с нас, а с наших матерей. Противостояния между нами невозможно было избежать. Жаль…

Утро.

Топ Капы. Покои управляющей.

Шах Султан, сияя в пурпурном одеянии и драгоценностях, с гордой улыбкой встретила вошедшую в опочивальню Айше Султан, облачённую в то самое платье из алого шёлка, украшенное золотой нитью.

Айше Султан, приблизившись к матери, поклонилась ей, и та, улыбнувшись, взяла с подушки драгоценную диадему из серебра и рубинов с прикрепленной к ней красной вуалью, воздев её на темноволосую голову дочери.