Навечно преданный (СИ)

Леди Морстен поклонилась — элегантно и с чувством собственного достоинства — и подняла на короля сияющий взгляд.

«А она похорошела, — подумал Джон, ступая навстречу и радушно протягивая Мэри обе руки. — Такой румянец и глаза блестят. Поездка явно пошла ей на пользу,» — а вслух произнёс с почти искренним восхищением:

— Леди Морстен! Мэри! Я несказанно рад видеть вас, моя леди. Как прошло ваше путешествие? Здоровы ли ваши родственники?

— Я тоже бесконечно счастлива наконец-то лицезреть Вас, мой государь! — голос женщины звучал нежно и ласково. — Благодарю за заботу, мои родные здоровы. А путешествие… Оно было бы замечательным, если бы не одно обстоятельство…

— Какое же? — вскинул брови Его Величество.

Мэри одарила короля очередным милым взглядом.

— Со мной не было Вас, мой дорогой король.

Джон даже удивился — настолько приятным показался ему этот незамысловатый комплимент. С Мэри всё было так просто и понятно: не нужно было теряться в догадках и разбираться с внезапно захватывающими и сводящими с ума эмоциями, не было нужды скрывать свои чувства от окружающих, опасаясь за репутацию. Можно было планировать будущую жизнь, не боясь непредсказуемых последствий. Он ведь хотел именно этого? Мечтал о семье, о привычных спокойных отношениях, о детях наконец.

Бешеная страсть — сжигающая, лишающая сна и покоя — разве такое приличествует наследнику древнего монаршего рода? Нет, нет! Всё, что происходило с ним последнее время — это всего лишь наваждение, очарованность, бредовые фантазии отравленной ненормальной связью души! А настоящее — вот оно, стоит перед ним в лице миловидной и приятной во всех отношениях дамы, готовой стать его верной королевой и матерью его наследников. И, скорее всего, само божественное провидение спасло своего помазанника от неисправимой ошибки, не позволив случиться тому, чего Его Величество так непреодолимо желал минувшей ночью, раненым тигром метаясь по тесному пространству шатра.

Потерявшись в собственных размышлениях, король не заметил, как неловко затянулось повисшее между ним и леди Морстен молчание. Но Мэри, потупив взор, тактично поспешила стереть возникшее замешательство, произнеся с чуть заметным смущением:

— Ваше Величество! Перед тем, как я покинула дорогую моему сердцу Шотландию, Вы оказали мне честь, сделав очень лестное и почётное предложение. Мне совершенно ясно, что не дав ответ в тот же час, я рисковала лишиться Вашего высочайшего расположения. Поэтому, прежде чем продолжить, я хочу спросить Вас, мой государь — прежними ли остались Ваши чувства ко мне? Желаете ли Вы услышать ответ на когда-то заданный Вами вопрос?

На одно мгновение Джон застыл, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть сделанное когда-то предложение. Разум настойчиво твердил о том, что брак с леди Морстен — очень правильное и даже необходимое решение, но вот чувства… Чувства, неукротимым ураганом разметая все доводы здравого смысла, громко вопили, предупреждая, что сердце Его Величества принадлежит вовсе не этой милой женщине, а совершенно другому человеку, и сможет ли Джон обрести счастье и вожделенный покой, презрев выбор собственного сердца — вопрос весьма спорный.

Он прикрыл веки, вспоминая прекрасную музыку, лившуюся из-под смычка его Преданного одним волшебным вечером, на секунду погружаясь в пережитый восторг и смятение, как вдруг перед мысленным взором короля возникла иная, ранящая самолюбие и душу картина: Шерлок, с совершенно растерянным видом выбегающий из палатки после признания Его Величества, и его холодный невозмутимый взгляд по возвращении. В груди заныло. От того, кому он так открыто доверил свою душу, Джон ждал хотя бы каких-то слов, малейшего намёка на объяснение, по меньшей мере призрачной надежды на то, что не обусловленные Связью чувства между ними возможны. Но ничего похожего со стороны Шерлока не последовало. Вероятно, он всё-таки жестоко ошибся, надеясь на что-то подобное. Так есть ли смысл гнаться за призрачной грёзой, принося ей в жертву мечту вполне воплотимую?

Глубоко вздохнув, Его Величество открыл глаза и, наконец, взглянул на стоящую перед ним женщину, с тревожной улыбкой взиравшую на него из-под полуопущенных ресниц. Ободряюще кивнув ещё раз самому себе и отметая нерациональные и никому, как виделось, не нужные сомнения, ласково произнёс:

— Разумеется, моя дорогая леди! Я уверен в своих словах так же, как и в собственных чувствах. И чтобы развеять все ваши сомнения, я спрошу вас ещё раз: согласны ли вы стать моей женой и королевой нашей славной Шотландии?

Светлая улыбка, озарившая лицо леди Морстен была красноречивее всяких слов. Приблизившись к Его Величеству почти вплотную, она произнесла нежно и торжественно:

— Для меня большая честь принять Ваше предложение, мой государь! И позвольте мне подкрепить своё согласие тем, что я мечтала сделать в продолжении всего своего путешествия.

Влажные, подведённые кокетливым блеском и благоухающие земляничным ароматом губы королевской избранницы вдруг оказались в непосредственной близости от губ Его Величества, её ласковые руки мягко обхватили его шею, а трепетное тело прижалось к Джону с такой страстностью, что истосковавшееся по любви естество монарха невольно отозвалось на это решительное проявление чувств, и он потянулся к женщине, впиваясь ртом в её манящие чуть приоткрытые уста.

Поцелуй был сладким, почти приторным, как щедро политое карамелью мороженное. Его вкус заполонил Джона, притупляя сознание и вызывая невольные воспоминания о другом, таком идеальном и таком неправильном на итог поцелуе… Он резко выдохнул и, не сдержавшись, отстранился от приникшего к нему тела.

Мэри, даже сквозь кринолины ощутившая возбуждение короля, подняла на Его Величество удивлённый взгляд.

— Я так скучала по Вам, государь… Джон… — она продолжала обнимать его, обжигая участившимся дыханием шею и задевая губами гладко выбритый подбородок. — Я так желала Вас, так ждала этой встречи…

Горячий шёпот будоражил и манил обещанием всех мыслимых наслаждений, а настойчивые пальцы любовно теребили коротко остриженные волосы на затылке, но Его Величество зажмурился, стараясь не замечать пылко вздымающейся в глубоком вырезе платья сливочно-белой груди, и убрал руки с тонкой, затянутой в корсет талии.

— Леди Морстен, Мэри… Прошу вас! Не здесь, не сейчас, — и, встретившись глазами с полным разочарования взором своей избранницы, поспешил оправдаться: — Мне невероятно льстит ваше желание, но мы так долго ждали этой минуты — неужели вы хотите, чтобы всё случилось в такой вот спешке и… неудобстве? Моя будущая королева достойна лучшего! Поверьте, я тоже сгораю от нетерпения, но мы ведь не животные, чтобы позволить низменной страсти украсть у нас возможность подарить друг другу любовь в более приличествующей данному событию уютной и романтической обстановке? Знаю, вы оцените мою сдержанность, дорогая леди, когда бриллиант вашего страстного темперамента будет помещён в достойную для этого оправу, — закончил король, целуя подрагивающие от нетерпения изящные пальчики госпожи Морстен.

Осознав, что её напор встретил достойное, хотя и не совсем объяснимое сопротивление, королевская невеста отступила, склонив голову и опустив глаза в порыве скрыть пробивающееся сквозь маску приличия разочарование.

— Простите мою настойчивость, государь, — произнесла она, довольно быстро справившись с плеснувшими через край эмоциями. — Мне не следовало так открыто выражать свои чувства и желания, но виной тому лишь моя бесконечная любовь к Вам и истосковавшаяся по Вашему Величеству душа вашей преданной подданной.

— Вам не за что извиняться, милая Мэри, — благосклонно заверил женщину Джон. — Разве столь искренние порывы могут быть оскорбительны или недостойны? И если я отказываюсь от вашего щедрого предложения, что, поверьте, не так уж и легко, то лишь затем, чтобы наша первая брачная ночь, приправленная сладостью ожидания и предвкушения, стала действительно достойной вашей красоты и прочих неисчислимых добродетелей.