Соблазнение Джен Эйр

— А ведь и правда, я мог бы смотреть на ваше лицо всю ночь, — сказал он. А потом ступил ко мне, приложил ладони к моим щекам, и вся накопившаяся страсть едва не выплеснулась из меня, когда я посмотрела в его глаза. Мне захотелось, чтобы он поцеловал меня, как тогда, в его комнате.

— Простите меня, Джен, дорогая моя Джен! — промолвил он, убирая прядь волос с моего лица. — Мне нужно было придумать что-нибудь, чтобы побыть с вами наедине.

Мое сердце сладко заныло от этого признания.

— Что за странная идея!

— Зато как мастерски воплощена! Не правда ли?

Я неуверенно хмыкнула.

— С дамами у вас, наверное, удачнее получилось.

— А с вами нет?

— Со мной вы изображали не цыганку.

— А кого же? Самого себя?

— Нет. Какого-то неопределенного персонажа. Если коротко, я думаю, вы старались вызвать меня на разговор. Говорили чепуху, чтобы заставить меня говорить чепуху. Так нечестно, сэр.

— Вы простите меня, Джен? — произнес он с улыбкой.

Уже несколько недель прошло с того мгновения, когда он украдкой поцеловал меня, и все это время больше всего на свете я хотела остаться с ним наедине. Однако после всего, что я увидела и узнала о его гостях, теперь, оказавшись рядом с ним, я смутилась, как никогда раньше.

— Я должна подумать, — пролепетала я.

За дверью что-то скрипнуло, в коридоре раздались голоса. Он посмотрел через мое плечо на дверь.

— Мне нужно идти, — спохватилась я, вспомнив о своем положении. — Я и так пробыла здесь уже дольше остальных.

— Задержитесь на минуту. Расскажите, чем занимаются гости.

— Я думаю, обсуждают цыганку.

— Что они говорят обо мне?

— Мне лучше не задерживаться, сэр. Уже, наверное, почти одиннадцать.

Он придвинул небольшую оттоманку к креслу, потом подошел ко мне и взял за руку. Оказавшись у жаркого огня в камине так близко к нему, я вспомнила все те опьяняющие вечера, которые мы провели вместе до приезда гостей, и, признаюсь, срочная необходимость просить у него разрешения съездить к тетушке в тот же миг вылетела у меня из головы. Напротив, возродившаяся надежда накрыла меня волной. Я едва устояла перед желанием броситься ему на грудь.

— Чем все занимались сегодня?

Но я не могла вспомнить. Я могла только смотреть на него.

— Ничего особенного не происходило. Ах да, разве что приехал новый гость.

— Новый гость! Кто бы это мог быть? Я никого не ждал. Он еще здесь?

— Да. Он сказал, что давно с вами знаком и поэтому позволит себе задержаться здесь до вашего возвращения.

— Дьявол! Он назвал свое имя?

— Его фамилия Мейсон, сэр, и приехал он из Вест-Индии. Кажется, из Спаниш-Тауна на Ямайке.

Мистер Рочестер стоял рядом со мной, держа меня за руку, словно для того, чтобы подвести к креслу. Но после этих слов судорожно стиснул мою ладонь. Улыбка застыла на его губах, он замер.

— Мейсон! Вест-Индия! — промолвил он, и эти простые слова прозвучали так глухо, будто их исторгла какая-то машина. — Мейсон! Здесь? — повторил мистер Рочестер. Лицо его сделалось пепельно-серым. Он пошатнулся. — Только не Мейсон. Только не сейчас. Если Мейсон здесь… мне конец.

— Вам нехорошо, сэр? — спросила я.

— Джен, когда-то вы уже предлагали мне свое плечо, позвольте опереться на него сейчас.

— Да, да, конечно, сэр! Беритесь за руку. Что я могу сделать для вас?

Я отвела его к креслу, и мистер Рочестер, тяжело опустившись, заставил и меня сесть рядом. Держа мою руку в своих ладонях, он посмотрел на меня полными тревоги глазами.

— Как бы я хотел сейчас быть на необитаемом острове только с вами! Чтобы все заботы, опасности и страшные воспоминания сгинули без следа.

— Могу ли я что-то сделать для вас, сэр? Я жизнь свою отдам, чтобы вам помочь!

— Джен, если мне понадобится помощь, я приму ее из ваших рук, обещаю. Потому что никто другой не должен об этом знать.

— Так скажите же, что мне делать. Я хотя бы попытаюсь! — горячо воскликнула я, хотя, сказать по правде, представления не имела, как могу ему помочь, если он настолько возбужден и ничего не объясняет.

— Джен, принесите мне стакан вина из столовой. Они, наверное, сейчас ужинают. Потом расскажете, с ними ли Мейсон и чем он занят.

Я вышла. Как и полагал мистер Рочестер, вся компания собралась в столовой на ужин. Но за столом не сидели: тарелки с угощениями стояли на буфете. Гости брали что им хотелось и с тарелками и стаканами в руках собирались группками в разных концах помещения. Царило всеобщее веселье. Отовсюду слышались оживленные разговоры и взрывы смеха. Мистер Мейсон стоял у камина, беседуя с полковником Дентом, и был весел не менее остальных. Я наполнила стакан (мисс Ингрэм, увидев это, нахмурилась, очевидно подумывая указать мне место) и вернулась в библиотеку.

Необычная бледность исчезла с лица мистера Рочестера, и он снова стал казаться спокойным и уверенным. Взяв у меня стакан, он проглотил его содержимое и вернул мне.

— Чем они заняты, Джен?

— Смеются и разговаривают, сэр.

— Они не выглядят подавленными или удивленными, как если бы услышали что-нибудь необычное?

— Ничуть. Наоборот, они веселы и шутят.

— А Мейсон?

— Он тоже смеялся.

Мистер Рочестер обхватил пальцами лоб, и мне вдруг захотелось погладить его по волосам, успокоить, узнать, что его так взволновало.

— Вы так добры, так чисты, Джен. В людях вы замечаете только хорошую сторону. Но что, если все эти люди сейчас придут сюда и плюнут мне в лицо, как вы поступите тогда?

— Выставлю их из комнаты, сэр, если смогу.

По губам его скользнула полуулыбка.

— А если я выйду к ним и они встретят меня холодными взглядами, начнут насмешливо перешептываться, а потом покинут меня один за одним, что тогда? Вы уедете с ними?

— Думаю, что нет, сэр. Мне доставит большее удовольствие остаться с вами.

— Чтобы утешать меня?

— Да, сэр. Утешать вас по мере моих сил.

— А если вам запретят приближаться ко мне?

— Я бы не стала обращать внимание на запрет.

Мистер Рочестер взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза.

— Мой милый ангел! — ласково прошептал он, а потом обычным голосом добавил: — Возвращайтесь в столовую. Незаметно подойдите к Мейсону и так, чтобы никто не услышал, скажите ему, что мистер Рочестер вернулся и хочет с ним повидаться. Проведете его сюда, а потом выйдете.

— Да, сэр.

Я в точности выполнила его просьбу. Когда я шла по столовой, на меня глазели со всех сторон. Найдя мистера Мейсона, я передала ему послание, провела его за собой в библиотеку, после чего поднялась наверх к себе.

Поздно ночью, несколько часов пролежав в кровати без сна, я услышала, что гости с веселым шумом начали расходиться по своим комнатам. Очень отчетливо прозвучал голос мистера Рочестера. Он произнес:

— Сюда, Мейсон. Это ваша комната.

В его голосе я услышала веселые интонации, и это с одной стороны сразу успокоило меня, но с другой — озадачило. Я так и не спросила у него, можно ли мне уехать, а теперь мне меньше всего хотелось уезжать. Разве он сам не признался мне, что придумал всю эту затею с переодеванием в гадалку только ради того, чтобы остаться со мной наедине?

Мое сердце преисполнилось гордости, а оно меня никогда не обманывало.

15

Я забыла задернуть занавеску, как делала обычно, и опустить жалюзи. И это привело к тому, что, когда луна, полная и яркая (а ночь была безоблачной), заняла положенное ей место на небе и заглянула в мою комнату, ее волшебное сияние, не найдя преграды, разбудило меня.

Проснувшись посреди ночи, я открыла глаза и увидела ее, серебристо-белую и хрустально-чистую. Луна была прекрасна, но слишком торжественна. Я привстала на локте и протянула руку, чтобы задернуть занавеску, как вдруг…

Боже правый! Что это был за крик!

Ночь, ее тишину, ее покой разорвало пополам диким, пронзительным, истошным воплем, который прокатился через весь Тернфилд-Холл.