Утро нового века (СИ)

Некоторые спешили отделаться от цыганок и доставали из карманов медную мелочь.

Этим они спасали себя от их назойливости.

— Если ты не пожалеешь немного денег, Маша сможет утешить твоё сердце.

— С чего ты взяла, что я нуждаюсь в утешении? — Арсений отмахнулся от цыганки.

— А деньги, — он пошарил в кармане и достал монету. — Держи.

Цыганка взяла монету и удержала его за руку.

— Ты идёшь в свой дом, а в сердце у тебя нет радости, — сверкнув чёрными очами, произнесла она. — Не печалься, и ни о чём не думай. Ты будешь с той, которая дана тебе высшими силами. Наберись терпения. Заживут любые раны и любое воспоминание остынет.

— Откуда знаешь? Ты же не видела моей руки. Говорят, вы, цыганки, гадаете по руке.

Снисходительно-насмешливая улыбка играла на губах юноши.

— Чтобы увидеть судьбу мне не надо рука. Я вижу её на твоём лице и в твоих глазах.

— Как это? — опешил он.

— Глаза — зеркало души, и если присмотреться, в них видна наша судьба. — Она взяла его руку и, открыв ладонь, взглянула на неё. — Линия жизни — глубокая и длинная. Видишь? Твой век не короток, хотя, угроза смерти будет не один раз. Узелки, то — беды и испытания, что ждут тебя. Каждый твой шаг труден.

— Не сомневаюсь.

— Но ты сильный. Ты добьёшься своего. В этом тоже не сомневайся.

— Что ещё ты там видишь?

Цыганка была молода и привлекательна. К тому же ему понравилась эта забавная игра в гадание.

— Линия любви у тебя чёткая и красивая. Много на ней приятных и страстных романов. Дай-ка разглядеть поближе.

Цыганка ниже склонилась над его ладонью и, вздохнув, покачала головой.

— Вижу и любовь. Её имя будет звучать как музыка, красиво и светло. Поверь, она сделает тебя счастливым. Но трудно жить с такой страстной душой, как у тебя. Любовь разобьёт твоё сердце. Вот она — твоя рана.

— Где? — вздрогнул Арсений и насмешка слетела с его лица.

— Вот здесь, — цыганка указала на центр ладони. — Это будет смертельный удар.

— Что такое?

— Обманут тебя твои надежды, барин. Будешь сильно изводить себя, да понапрасну. Пытаться бежать от неё. Твой жизненный путь пересекается с этой женщиной не один раз. С ней и… не с ней. Какая дивная судьба!

— Ты что-то путаешь, цыганка! — воскликнул он.

— Нет. Видишь, вот она, женщина. Сейчас, она далеко и в то же время рядом. Ты вынесешь много горя и страданий из-за неё.

— Где она? — невольно прошептал Арсений, глядя на ладонь.

Черноглазая девушка провела пальцем по его ладони.

— Вот, твоя единственная любовь.

Магия голоса цыганки начала обволакивать его как мягкий туман.

— У тебя нет той, кому ты можешь поведать все свои радости и печали. Успокойся, твоя мать молиться за тебя на небесах.

— Откуда ты знаешь, что… — Арсений тревожно смотрел ей в глаза.

— Что ты — сирота?

Он утвердительно кивнул головой.

— Вижу в твоих глазах невыплаканные слёзы по матери. Но она никогда не оставляла тебя. Тебя изводит тоска по отцу. Не печалься, всё поправимо в этой жизни. И запомни, ты никогда не будешь одинок.

— Скажи, что будет со мной и… той женщиной?

— Зачем рассказывать? Ты сам почувствуешь её сердцем и забудешь других.

— И Ксению?

— Всех.

— Сестрёнку не хочу забывать!

— Всё забудешь. Будет тебе больно и никто не поможет, и не сможет заставить тебя забыть её. — Цыганка отпустила его ладонь. — Она воцарится в твоём сердце и не отпустит тебя, барин. Это твой рок. Судьба. А против судьбы люди бессильны.

Голос гадалки, подобно эху, отдавался в его голове.

— Не понимаю.

— Потеряешь любовь — обретёшь верность. Потеряешь жизнь — обретёшь отца.

Впереди у тебя известность, слава.

— Я тебе не верю, ты всё выдумываешь! — крикнул молодой Рунич.

— Гадалка может предсказать будущее, но не может его изменить.

Взяв монету, цыганка побрела по улице.

***

Лёжа на кровати, он курил папиросу за папиросой.

Вначале встреча с сестрой Дарьей, потом эта цыганка. Конечно, в глупое гадание он не верил, но настроение ему, эти милые дамы испортили.

Арсений старался, как мог, скрыть свою досаду от Адель, которой именно сегодня приспичило осыпать его упреками.

Обиженная француженка, выговаривала ему:

— Почему ты игнорируешь меня?

Арсений, молча, отвернулся.

— Ты каждый день только обещаешь, что мы проведём время вместе. Признайся честно. У тебя появилась другая женщина?

— Нет.

Он погасил папиросу в пепельнице.

— Да! — не выдержав его безразличия, взвилась француженка.

— Прекрати! — жёстко бросил Арсений.

Француженка с надеждой заглянула в его сердитые глаза.

— Врёшь!

Увидев холодный взгляд, без сил опустилась на кровать и расплакалась.

Арсений с сожалением посмотрел на плачущую девушку. Вздохнул. Сел и, обняв её за плечи, уже мягче, попросил:

— Пожалуйста, перестань. Мне не нравиться когда ты плачешь.

От этих слов она заплакала ещё сильней. Что бы как-то её успокоить, предложил:

— Хочешь, приходи ночью.

Адель повернулась к нему и прошептала:

— Я хочу тебя сейчас.

— Сейчас?

— Сделай так, чтобы я поверила в твои слова! — неистово заговорила она. — Я хочу, вновь и вновь чувствовать, каким ты бываешь, когда страсть овладевает тобой.

Он в согласии кивнул головой.

— Обещаю, сегодня ночью ты узнаешь самую сладостную радость, — и нежно коснулся губами шеи француженки.

Она задрожала от удовольствия и закрыв глаза, прошептала:

— Зачем так долго ждать?

Опрокинувшись на спину, девушка увлекла его за собой. Обвила руками. В ответ, Арсений впился губами в её губы. От волны желания Адель застонала.

Вдруг он резко отстранился и, спрыгнув с кровати, отошёл к окну. Холодно и даже гневно, бросил:

— Уходи.

— Арсен, в чём дело? — удивлению девушки не было конца. — Ты же сам сказал.

— Не сейчас! Уходи. Я хочу спать.

— Ты больше не хочешь меня?

Он обернулся и, не скрывая раздражения, бросил ей в лицо:

— Довольно, Адель! Я не потерплю ревности.

— Tu es un cochon! * — вспыхнула девушка. — Le gredin! **

Закусив губы и едва сдерживая рыдания, она сползла с кровати и, выбежав из комнаты, хлопнула дверями.

Войдя в зал «Дюссо», медленно добрела до буфетной, облокотилась о стойку, закрыла ладонями лицо и горько разрыдалась.

Она не находила места от отчаянья.

Этого момента Адель, со страхом, ждала. И всё же, оказалось, не была готова к нему. Она не могла смириться с мыслью, что между ней и Арсением всё подходит к концу.

Вначале она не могла понять, что происходит? Ведь после его возвращения между ними возобновились прежние отношения.

Но в последнее время, Арсений переменился.

Под любым предлогом, он стал избегать её общества, и вспоминал о ней, только когда был расстроен или пьян. Она была для него спасением от жизненных неурядиц.

Потому что, умело утешала и успокаивала своего любовника. Тогда они проводили ночи вместе.

Теперь, изнывая от отчаянья, француженка плакала, понимая, что Арсений вернулся, чтобы уйти.

***

Склонив голову перед игуменьей Валентиной, Дарья глотала горькие слёзы и без конца повторяла:

— Матушка, поверьте, я ни в чём не виновата. Я ничего не брала. Тем более, не крала.

— В глубине души я вам верю, сестра, но… все доказательства против вас. Кроме вас в храме никто не убирал. Ещё утром всё было на месте. После службы храм закрыли. Вы одна имели ключ от дверей. К утренней службе ни иконы, ни сосудов уже не было. Кто, кроме вас мог туда зайти? Кто похитил церковную утварь и бесценную икону?

— Я не знаю, матушка.

— Вот и мы не знаем. Сестра Дарья, должна вам сказать. Архиерей, управляющий нашей епархией и нашим монастырём, принял решение. Не утешительное. Дочь моя… — игуменья отвернулась от умоляющих глаз Дарьи и, прежде чем сказать ей правду, перекрестилась на иконы. — За ваш греховный поступок, за попрание данного обета… вы лишаетесь монашеского сана и выдворяетесь из монастыря.