Возвышение падших (СИ)

— Откуда ты… — ошеломлённо выдохнула Зеррин Султан, но осеклась.

— Нетрудно догадаться, — пожала плечами Карахан Султан. — Я была здесь, когда Гюльхан Султан приехала из Манисы. Мы с ней сблизились, потому мне было известно о том, что Эсен Султан относится к ней, мягко говоря, враждебно. Эсен Султан казалось, что ваша мать приехала, дабы избавиться от неё и её сына, а потому решила расправиться с ней.

— Что ещё ты об этом знаешь? — требовательно спросила Зеррин Султан, когда наложница замолчала, но не стала продолжать.

— Эсен Султан подстроила для вашей матери ловушку. Разыграла, будто Гюльхан Султан едва ли не отравила её сына, а после обо всём рассказала повелителю. Тот разгневался и отдал приказ о казни Гюльхан Султан, но вам удалось отговорить его, помните?

— Да.

— Эсен Султан, узнав о том, что повелитель помиловал Гюльхан Султан и отправил её в ссылку, организовала нападение на её экипаж, в ходе которого ваша мать и была убита.

— Если… — взволнованно произнесла Зеррин Султан, но запнулась. — Если тебе обо всём этом было известно, почему ты сразу не вступилась за мою мать? Почему не помешала? Ведь вы сблизились, по твоим словам. Почему ты не захотела ей помочь?

— Я… боялась, — правдоподобно изобразив напряжённость, ответила Карахан Султан. — Если бы я попыталась помешать Эсен Султан, она захотела бы избавиться и от меня с моим сыном.

— Зачем ты всё это рассказываешь мне? — нахмурилась Зеррин Султан, придирчиво оглядывая наложницу. — Я знала, что Эсен Султан убила мою мать, потому как она сама в этом призналась в Манисе.

— А после этого без зазрения совести, без сомнений и колебаний убила ещё и вашего брата, его жену и его маленьких детей, — неожиданно жёстко процедила та. — Я рассказываю всё это, дабы напомнить вам, кто во всём виноват. На чьих руках кровь вашей семьи. На чьей совести нынешнее состояние повелителя. Ведь он слёг в постель после того, как Эсен Султан обо всём ему рассказала, не скрываясь и не стыдясь.

Зеррин Султан ощутила, как в груди снова зреет что-то тёмное, озлобленное, полное боли и жажды мести. Тяжело дыша, она смотрела в ярко-зелёные глаза Карахан Султан, которые, казалось, пронзали её насквозь.

— Я знаю, что рано или поздно на очереди окажусь я и мой сын, — продолжила говорить Карахан Султан, и её голос, звонкий и мелодичный, для Зеррин Султан обладал мощной силой убеждения, которой она не могла противиться. — Вы же не обретёте покоя, пока не отомстите. Вы ведь не допустите, чтобы после всего этого Эсен Султан осталась не только жить, но и стала Валиде Султан?

— Нет.

— Тогда нам с вами по пути. И на этом пути мы раздавим эту змею, разрушим всё её мечты и чаяния, доставим ей ту же боль и те же утраты, которые она доставила нам.

— И как мы это сделаем? — с воодушевлением, полным жажды мести, спросила Зеррин Султан.

— В нужное время мне понадобится ваша поддержка, ваша помощь. Окажете ли вы их мне, когда придёт это время?

— Можешь не сомневаться.

Благодарно и даже как-то одобрительно улыбнувшись, Карахан Султан перевела взгляд ярко-зелёных глаз на повелителя, лежащего в бессознательном состоянии на ложе. Зеррин Султан отступила, позволила ей подойти к нему, а после ушла, нуждаясь в переосмыслении услышанного и сказанного.

Дождавшись, когда двери за ней закроются, Карахан Султан позволила себе расслабиться. Она с невозмутимостью и даже с каким-то безразличием смотрела на повелителя, находящегося при смерти.

— Как жаль, — наигранно расстроенно вздохнула султанша. — Вы с таким упрямством не желаете покидать этот мир. Боретесь за жизнь. Но эта борьба напрасна… Вам, как и всем, кто стоит на нашем с Махмудом пути, придётся отойти в сторону, уступить… умереть.

Ухмыльнувшись, Карахан Султан обошла ложе и подошла к письменному столу. Разворошив бумаги, она отыскала султанскую печать и, достав из-за золотой бляшки пояса письмо, написанное Зафером-агой, оставила на нём её отпечаток.

Спрятав письмо, Карахан Султан вернулась к ложу, где немного смяла подушки и одеяло, будто бы повелитель шевелился.

После сделала несколько глубоких и быстрых вдохов, дабы её дыхание сбилось, придала своему лицу взволнованно-испуганное выражение и выбежала в коридор.

— Пошлите за лекарями! Скорее! Повелитель пришёл в себя.

Когда явившиеся лекари оказались в султанской опочивальне, то обнаружили султана Орхана в том же бессознательном состоянии.

— Он пришёл в сознание всего на несколько минут, — уверяла Карахан Султан, взволнованная и растерянная. Они сидела на ложе и сжимала руку повелителя. — Увидел меня и сказал…

— Сказал? — недоуменно переспросил один из лекарей. — После второго сердечного приступа повелитель утратил…

— Значит, вы ошиблись! — перебив его, процедила султанша. — Сказал он нечто важное, потому пусть пошлют за Касимом-пашой.

Когда Касим-паша из кабинета великого визиря явился в султанскую опочивальню, то незаметно для остальных коротко кивнул вопросительно посмотревшей на него Карахан Султан.

— Вы посылали за мной, султанша? Что успел вам сказать повелитель?

— Повелитель назвал мне своего наследника. И велел всем принять его решение. В том числе и государственному совету.

Лекари, слуги, в числе которых были Зафер-ага и Зейнар-калфа, обменялись напряжёнными взглядами.

— И кто же он? — спросил Касим-паша, хотя прекрасно знал ответ. — Государственный совет в моём лице выражает готовность принять решение повелителя, кем бы ни был наследник.

— Шехзаде Мехмет.

Спустя некоторое время…

Топкапы. Покои Эсен Султан.

— О, Аллах, — ликовала Эсен Султан, всё ещё полусидя на своём ложе и обнимая троих детей, которые сидели вокруг неё. Шехзаде Мехмета она расцеловала, едва услышала новости от Зафера-аги и Зейнар-калфы, а теперь обнимала его так, будто он был её последней надеждой, которая оправдалась. — Он вознаградил меня за пережитое… И тебя, сынок, за усердие в учёбе и благоразумие. Если, надеюсь, что не в скором времени, повелитель отойдёт в мир иной, ты займёшь османский трон. Нам не придётся доживать остатки дней в Старом дворце, покинутыми и забытыми, без средств на существование.

Шехзаде Мехмет был обескуражен словами матери, а также её радостью, но вскоре заразился её настроением и теперь широко улыбался, терпя её поцелуи и объятия. Михримах Султан и Нилюфер Султан, сидящие рядом с ним на ложе, непонимающе переглядывались.

Зейнар-калфа, наблюдая за радостью и облегчением султанши, тепло улыбалась, а стоящий рядом с ней Зафер-ага улыбался загадочно, будто знал что-то важное. Впрочем, так оно и было.

На его глазах ложь, подобная тончайшей паутине, умело и красиво скроенной, опутывала окружающих. И только те, что плели её, были в безопасности. Зафер-ага надеялся, что он всё же входит в их число, хотя боялся, что и им Карахан Султан играет, как марионеткой. Её паутина лжи и обмана прочно и крепко обвивала османский трон, столь желанный для неё и для каждого в этой истории.

========== Глава 43. Шаг в пропасть ==========

Спустя несколько дней…

Дворец санджак-бея в Амасье.

Небо, глубокое и тёмно-синее, искрилось мириадами звёзд. Похожий на серп растущий полумесяц испускал желтоватое свечение, и оно окрашивало всё вокруг в неестественную бледность.

Ночной воздух был свеж и прохладен, и вдыхать его было настоящим удовольствием, поскольку днём он был невыносимо сух и раскалён горячим летним солнцем.

Прикрыв веки, женщина с длинными тёмно-русыми волосами, свободно рассыпавшимися по её плечам и спине, глубоко вдохнула этот свежий и прохладный ночной воздух.

Где-то в садах, окаймляющих дворец, вскрикнула птица, и от неожиданности женщина испуганно вздрогнула.

— Филиз Султан, вы же замёрзнете! — спохватилась служанка, выглянувшая на террасу и увидевшая свою госпожу в одной ночной рубашке. Она метнулась в покои и вскоре вышла на террасу с халатом в руках. — Вот, возьмите.

— Благодарю, Айше, — выдавила улыбку Филиз Султан, набрасывая на плечи лёгкий шёлковый халат, который вовсе не согревал. — Дети спят?