Две войны (СИ)

Джастин помнил те чудесные ощущения, которые мягкими волнами разносили по его телу удовольствие, в те моменты, когда ловкие пальцы Алекса умело, орудовали в нем. Стараясь скоординировать движения, Джастин попытался повторить все его манипуляции, согнул палец, нащупывая чувствительную точку, и ответом ему послужил короткий вскрик и сдавленный стон.

- Так хорошо? – Подняв голову, напряженно спросил он, сиплым низким голосом, в котором плескалось волнение и еле сдерживаемое собственное возбуждение.

Алекс безмолвно открыл рот, хватая воздух, и руки его переместились на кровать, сжав зеленое покрывало, когда, добавив второй палец, Джастин слегка надавил на небольшую выпуклость, переместив пальцы слегка влево.

Джастин усмехнулся, зная, что это самый достоверный и красноречивый ответ, которой он только мог ожидать и, не сдержавшись, он резко припал к приоткрытым губам, завладев его ртом, почувствовав зубы, прихватившие его нижнюю губу, и сдавленный запах тмина и аниса, от недавно выпитого кюммеля.

Жар от их тел был нестерпим, они сплелись как две змеи в своем диком танце, пока у Джастина не перехватило дыхание и, лишь тогда, он оторвался от горячего рта, при этом продолжая исследовать пальцами заветный бугорок наслаждения. Он видел в потемневших зеленых глазах, что все делает правильно, с наслаждением чувствовал, как под ним судорожно вздымается грудь Алекса, пропуская сильные удары сердца.

Обильно увлажнив отверстие, он медленно вынул пальцы и вжал в него головку, одновременно с тем пробегая влажными подушечками по окружности, кончиками пальцев до предела раздвинув края колечка мышц. Джастин давил мягко, но настойчиво; сильные мышцы ануса расслабились, истекающая головка полностью вошла, Джастин, с замирающим сердцем, завороженно смотрел, как кожа натянулась до такой степени, что по трескающимся краям отверстия появились рубиновые капельки крови и при виде них он замер, внимательно всматриваясь в лицо Алекса. Разметавшиеся по зеленым подушкам волосы потемнели от пота, на коже выступили крупные капли испарины и Джастин, наклонившись, ловко собрал с ямочки ключицы выступившую соленую каплю, пропустив в сознание неуловимую мысль о том, что пот, кровь, сперма и слёзы – имеют одинаково соленый вкус, который различается лишь тонкой сумеречной гранью.

- Не останавливайся, продолжай двигаться… - прошептал Алекс, одной рукой обвил любовника за талию, а другой – обнял за шею и стал кончиками пальцев щекотать и гладить ее, вызывая в нем трепет наслаждения, успокаивая и приободряя.

- Тебе ведь больно… – Прошептал Джастин, пожирая его голодными глазами; он держал его в руках, целовал, но сил сдерживаться почти не осталось, его окаменевший член, нетерпеливо вздрагивал обтянутый тугим горячим нутром и порывался полностью завладеть этой сладкой покорностью.

Он шарил свободной рукой по его телу, гладил рельефные мышцы на сильных руках, ласкал темные твердые соски, а потом вдруг неуверенно останавливался, словно тщательно взвешивая следующее движение, прежде чем на него решиться. В его глазах мелькали страх и нерешительность, хоть он и чувствовал внутри себя волнующую, нетерпеливую жажду, которая заполонила его.

- Я хочу насладиться твоим телом, хочу всецело быть в твоих руках. Теперь моя очередь. Давай же… – Хрипло сказал Алекс и неожиданно для Джастина сильные ноги, обхватившие его талию, резко прижали тело любовника к себе, с такой силой, что член Джастина вошел почти полностью, прорвав тугую преграду мышц на своем пути.

Алекс издал сдавленный болезненный вскрик, откинув голову назад в порыве пронзительного оцепенения от резкой боли, сковавшей его тело.

- Тш-ш… сейчас боль уйдет, - склонившись к его лицу и прислонившись губами к мочке уха, прошептал Джастин, понимая, что он не в силах больше сдерживаться и желание овладеть любовником полностью затмевает его рассудок, а бедра непроизвольно, плавно приподнимаются и снова опускаются; после нескольких толчков в тело Алекса погрузился весь разбухший ствол.

Сквозь плотно стиснутые зубы Алекса вырывались тихие всхлипы и тяжелое дыхание, и Джастин продолжал безумно шептать ему успокаивающие слова, пока дрожь не покинула тело любовника. Его губы от укусов краснее закатного неба, его взгляд нежнее взмаха крыла колибри, эта любовь слаще убийства. Теперь Джастин узнал, что миг смерти изумруден, как цвет этих глаз, смерть целует его мягкими губами и дарит божественную агонию наслаждения.

Джастин начал двигаться в нем и при каждом движении Алекс извивался и изгибался, а он врезался в его плоть и продолжал там гореть, но первостепенная боль, смешанная с наслаждением - приводила в восторг, потому что исходила она от него, человека, которого он боготворил, за которого всякую минуту готов был отдать жизнь.

Все мускулы Алекса принялись сокращаться, сжимая и поглощая его страстно и жадно; Джастин вжимается в него своим длинным худощавым телом, шепча его имя, перерываемое короткими вздохами. Его член плотно обволакивали тугие бархатные стенки, такие влажные и горячие, что Джастину порой становилось трудно двигаться, но это было невообразимое блаженство, чувствовать такое напряжение в сдавленном разбухшем органе. Джастин и предположить не мог, какого удовольствия был лишен до этого мгновения и начал увеличивать темп, меняя угол проникновения так, чтобы ощущать заветную точку внутри Алекса, ловя доносившиеся вскрики и сорванные стоны. Их бёдра сталкивались и вжимались друг в друга в неистовых толчках, горячий и истекающий член Алекса упирался ему в живот, гибкое тело выгибалось в его руках и губы Джастина растянулись в непроизвольной, абсолютно счастливой улыбке, удерживая бьющегося от удовольствия любовника, нежно сжимая пальцы на его талии. Алекс застонал, подкинув бёдра навстречу Джастину, тот охнул и хрипло вскрикнул, упёрся руками во влажную крепкую грудь, пытаясь сдержать волну, обрушившуюся на него и вышибившую у него из груди дыхание. Под его рукой глухо билось сердце Алекса, гоняющее обжигающий пенящийся сок по его телу. Джастин порывисто наклоняется и, проведя языком по беззащитной ключице, сжимает зубы - почти по-настоящему кусает его, балансируя на грани. Губы спускаются по шее к ключице, пальцы, медленно скользят по груди, вычерчивая замысловатые узоры, по плечам, вниз по рукам, вдоль линии ребер. Алекс вздрагивает и охает, его руки соскальзывают ниже, оказываются на полушариях ягодиц, он дрожит от поцелуев, почти укусов любовника, чувствует жар его дыхания, его настойчивые руки и зарывается одной рукой в темные волосы, тянет его голову назад и снова, впивается в губы жадным поцелуем. Джастин напористо отвечает, желание, вырвалось из его груди протяжным сладострастным стоном, он никак не может отдышаться, а сердце, кажется, еще чуть-чуть и покинет грудную клетку его тела.

Джастин опустил одну руку вниз, обхватив каменный член Алекса, скользнув по бархатной коже, и длинные пальцы обвились вокруг его плоти, задержавшись на головке, мягко надавив на влажное отверстие подушечкой. Джастин прихватил губами его ухо и это лёгкое прикосновение зубов к мочке, оказалось столь возбуждающим, что Алекс удивленно вскрикнул, одновременно с тем, Джастин увеличил темп, проникая на всю глубину и Алекс, в ответ, жадно толкался бёдрами ему навстречу. Он беспрестанно вглядывался в пылающее лицо Александра, упиваясь его вскриками, задыхающимися стонами блаженства, двигаясь все сильнее и сильнее.

Джастин резко провел рукой по всей длине его члена, окруженного темно-золотистыми волосами, чувствуя, как тот подрагивает, выплескивая из разбухшей красной головки ему в руку молочную теплую жидкость. И с каждой каплей, вытекающей из его тела, Алекса все сильнее охватывала дрожь, которая становилась просто неудержимой и Джастин, явно ощущал ее биение в теле под собой; Алекс издал протяжный низкий вскрик, сорвавшись на последней ноте и хрипло простонал, что-то невразумительное.

Притянув его ближе и сжав руки на его бедрах, Джастин сделал еще несколько коротких толчков, вжимаясь в него сильнее и член вскипел, изливаясь в горячие глубины; ему чудилось, будто он тонет, накрытый этой бурной волной.