Белокурая гейша

На что Рид ответил:

- Может, я и варвар, но у меня есть душа, которую ты, самурай, давным-давно потерял.

- Не душа моя возьмет твою девчонку и, раздвинув ей ноги, станет насиловать…

- Ты не доживешь до этого момента, барон. - Меч Рида описал дугу перед разъяренным самураем. - Молись своим богам, потому что сейчас ты отправишься прямиком в ад.

- Ну это мы еще посмотрим!

Барон Тонда вывернулся из-под меча гайджина и полоснул Рида по плечу, разрезав рукав его куртки, но не повредив кожи. Я вскрикнула, увидев, что барон снова идет в наступление. На этот раз Рид сделал ответный выпад, направив на барона меч.

Самурай пригнулся. На фоне черной, покрытой копотью двери, ведущей на веранду, он был едва различим - лишь темная тень. Плечи напряжены, руки сжимают меч с длинным лезвием, ноги широко расставлены. Он являл собой образчик истинного феодала.

Реакция Рида была молниеносной, чего барон никак не ожидал. Затаив дыхание, я молила богов сохранить жизнь моему любимому, когда Рид бросился на барона, но тот отступил к раздвижной бумажной двери. Я наблюдала, как с текучей грациозностью демонического лиса барон выскользнул через дверь на веранду.

Он скрылся из поля моего зрения, поглощенный черными тенями деревянной стены. Через долю секунды Рид нырнул в распоротую бумажную дверь вслед за самураем. Меня охватил величайший страх - и ощущение большой опасности. В клубящемся в комнате сером дыму витал острый аромат благовоний, смешанный с запахом битвы. Лишь один из двоих сражающихся выживет. Но кто именно? Рид был хорошим фехтовальщиком, но он явно не мог тягаться с таким самураем, как барон Тонда-сама. Что же мне сделать? Мне хотелось броситься между ними и умолять барона, обещая ему все, что пожелает, лишь бы не допустить, чтобы он захватил Рида врасплох и обезглавил его одним ударом меча. Я просунула голову в прореху в двери, пытаясь рассмотреть, что происходит снаружи. Внезапно нахлынувшее предчувствие безвозвратных перемен гнало меня вперед. Мужчины сражались на веранде, скрещивая мечи, отказываясь уступить, выкрикивая оскорбления в адрес друг друга.

Я должна помочь Риду. Я не позволю ему умереть.

- Кимико-сан!

Я повернулась и увидела в противоположном конце комнаты подсвеченные сзади светом тлеющих ароматических палочек фигуры окасан и еще одной гейши, замерших в растерзанном дверном проеме и пытающихся рассмотреть, что происходит. Крошечная комната была скудно освещена, а масляная лампа грозила потухнуть в любой момент. Женщины больше не кричали, они звали нас по именам:

- Марико-сан, Кимико-сан, где вы?

- Мы здесь! - прокричала я, когда…

…кто-то сбил лампу, и масло вытекло из нее на футон, которым мы с Марико сбивали огонь. У меня перехватило дыхание от полыхнувшего пламени, заключившего меня в желто-красную клетку жара. Ведомая отчаянием, я схватила маленькую майко за руку и потянула ее прочь от горящего футона. Не говоря ни слова, Марико толкнула меня на татами и стала срывать с меня пояс.

- Кимико-сан, твой пояс! Смотри!

Серебряные жгуты и золотые косы вспыхнули, сворачиваясь, точно сушеные цветки лотоса. В ноздри мне ударил едкий запах. Сначала я не могла пошевелиться, затем, охваченная водоворотом горячего страха, сорвала с себя остатки кимоно, лишь слегка опаленного, а не сгоревшего. Вкрадчивые пальцы страха ползали по моему обнаженному телу, точно призрачные тени, прикасались к лицу и грудям. Я боялась посмотреть на свои руки, ожидая увидеть их обожженными. Если боги благосклонны ко мне, то эта чернота на руках - всего лишь сажа.

Высокий женский визг вернул меня к реальности. Чей это был голос? Я не знала, но вышла из состояния транса, в которое меня погрузил страх. Из-за моей спины пришла волна не опаляющего жара, как я ожидала, но ледяного ужаса, чья рука легла мне сзади на шею, там, где оставались полоски не закрашенной кожи, и ни за что не хотела отпускать.

Я была обнажена, мое прозрачное кимоно было уничтожено, а пояс сорван. Руки мои, испачканные сажей, метнулись ко рту, отчего на губах остались частички серой пыли. Я должна прикрыться, но чем? Все вокруг было обуглено.

- Кимико-сан! - услышала я зовущий меня голос.

Посмотрев в противоположный угол комнаты, я заметила там гейш, которые использовали старые кимоно, кувшины с водой и вообще все, что только удавалось найти, и тушили остатки пламени, не давая ему разгореться снова. Окасан поднимала над головой розовато-лиловое кимоно, но я не могла дотянуться до него без того, чтобы не пройти по опаленному татами и не обжечь себе ступни.

- Бросайте его мне! - крикнула я.

Шелковый узел взметнулся в воздух, широкие рукава распростерлись, точно крылья птицы феникс. Я подхватила кимоно прежде, чем оно упало на татами, и накинула его на себя. Мне хотелось позвать Рида, который все еще сражался на веранде с бароном, но я не осмеливалась отвлекать его внимание.

Плотнее запахиваясь в тяжелое кимоно, я бросилась к порванной бумажной двери на веранду, нимало не беспокоясь о собственной безопасности. Я думала лишь о гайджине и была намерена броситься между мужчинами, так как не могла, никак не могла допустить, чтобы барон убил Рида.

Я искала глазами что-то, чем можно запустить в барона, - железную вазу или масляную лампу, - но ничего не находила. Я споткнулась о полы длинного кимоно, путающиеся у меня под ногами, и задержала дыхание, увидев двоих мужчин на самом краю веранды. Они сражались с надеждой и отчаянием, мечи звенели, соударяясь. Дыхание обоих было затруднено, а одежда пропитана потом и испачкана сажей. Было сложно прогнозировать, кто победит, так как оба фехтовали превосходно. Если верх одержит барон, он убьет меня на месте, но тогда мне будет уже все равно.

Я стала пробираться вперед в дыму, один маленький шаг, затем следующий. Заметив меня, барон с ухмылкой поднял меч.

Рид тоже меня увидел и, повернувшись в мою сторону, прокричал:

- Уходи отсюда, Кэтлин, спасай свою жизнь!

Я еще долго буду помнить о том, что случилось потом. Одним мощным движением барон опустил свой меч, и лишь благодаря дыханию богов, которые шепнули Риду на ухо слова предупреждения, он успел оглянуться и заметить угрозу. Он отскочил назад, и лезвие ударилось о деревянный настил веранды, расколов его. Затем Рид сделал выпад вперед, целясь кулаком прямо в лицо барону. Не утративший мужества барон быстро выдернул меч из досок и, демонстрируя завидную гибкость, отклонился в сторону, отчего удар Рида получился смазанным.

- Твой западный рукопашный бой не идет ни в какое сравнение с моей самурайской подготовкой, - хвастливо заявил барон.

- Разве я не говорил, что обучался у старого самурая Синсэнгуми, которого встретил в Йокогаме? - парировал Рид, ловко перемещаясь вперед и назад. - Он преподал мне базовые навыки, искусство выпадов и отражения удара…

В душе моей зародилась надежда, когда Рид вскинул меч, держа его обеими руками, и, со свистом рассекая воздух, нанес удар, целясь в голову барону. Он промахнулся, и клинок застрял в деревянной обшивке веранды.

Я видела, что барон немедленно воспользовался преимуществом. Изогнувшись идеальной дугой и подпрыгивая, он занес меч над головой противника и закричал:

- Умри же!

Прорезав воздух с легкостью восточного ветра, барон ударил всем корпусом Рида в грудь, опрокидывая его на пол и бросаясь следом. У Рида перехватило дыхание, когда он ударился о доски веранды, однако мгновенно откатился прочь от барона, не давая тому возможности нанести удар мечом. Я ахнула. Рид лежал, тяжело дыша, затем сел, обеими руками вытянул застрявший между досками меч и вскочил.

- Считай мгновения, барон. Их у тебя осталось очень мало.

С этими словами Рид бросился на него, стараясь повергнуть наземь.

Барон, нимало не взволновавшись, сделал выпад вперед.

Громкий возглас вырвался у меня из горла, но на самом деле он исходил из глубин моей души.