Флаг вам в руки!

ля Всезнайгеля!..

Услышав обращение и имя придворного колдуна-мудреца, принцесса замерла. Медленно повернулась к солдату. Из ее глаз потекли слезы, нижняя губка предательски задергалась.

— Это правда?.. — всхлипнула девушка.

— Истинная! — закивал парень.

— А у вас… у тебя… нету, случайно, топора?..

— Нет, и никогда не было, — Лавочкин развел пустые руки в стороны. — Что за достоевщина?..

— Тут мужик один… — принцесса непроизвольно взялась за лоб, щупая огромную шишку, — бегает по округе… Чуть не убил… Ограбил…

Девушка разрыдалась в голос. Коля пробрался к ней, обнял, подставил, что называется, плечо.

Принцесса лила слезы, размазывая на кителе солдата мокрое, черное от сажи, пятно.

— Сколько я натерпелась… — причитала она. — Страх такой… Зверье рыщет… Убийцы лихие… Заблудилась, по кругу ходила…

— Не волнуйся, успокойся, — парень неловко гладил ее по голове. — Теперь с тобой я. Всезнайгель дал мне карту. Я отведу тебя в надежное место, спрячу от короля. К бабушке Гретель отведу. Все будет хорошо, хорошо…

Постепенно девушка успокоилась. Отстранившись, пристрастно оглядела Колю.

— Как тебя зовут?

— Николас, а с некоторых пор люди величают меня Николасом Могучим, — Лавочкину подумалось, что надо подбодрить несчастную беглянку, и он назвался полным местным именем.

— Могучим? — улыбнулась принцесса. — Не очень-то ты похож на силача…

— Первое впечатление нередко оказывается ошибочным, — надулся солдат.

«Разумеется, я не Арнольд Шварценеггер, — подумал он, — но зачем сразу смеяться?.. В ее-то положении…»

— Извини, — спохватилась девушка. — Я не хотела тебя задеть.

— Да я не такой уж и крутой… Забудь. А тебя как звать?

— Катринель.

— Красивое имя. Пойдем, хватит нюни распускать, Катринель.

— Во-первых, не Катринель, а принцесса Катринель, — девушка утерла сопли. — А во-вторых, как ты смеешь столь фамильярно обращаться со знатными особами, смерд?

Апломб, с которым была произнесена эта гневная тирада, ярко контрастировал с видом чумазой девчонки в пестрой шкуре, и впору было засмеяться, однако солдат не на шутку завелся.

— Значит, так, принцесса, — отчеканил он. — Может быть, мой папа всего лишь инженер-конструктор завода счетно-аналитических машин, а мама невропатолог областного диспансера, но это не повод для оскорбления. Я же все-таки в СССР успел родиться. А у нас там гегемония пролетариата и развитой социализм были…

Катринель проговорила упавшим голосом:

— Ой, простите, Николас! Из того, что я поняла, точнее, не поняла, следует, что вы, безусловно, знатная особа и моя вспыльчивость… Простите, простите, пожалуйста! Не могли бы вы уточнить свой титул?

Девушка молитвенно сложила руки на груди и захлопала синюшными веками.

— Да и вы извините, ваше высочество, — сдал назад Лавочкин. — Для простоты я бы предложил все же перейти на «ты» и обойтись без титулов. Согласны?

— С радостью!

Коля поднял знамя и «компас».

— Идем?

Выбравшись из ельника, принцесса и солдат сели на