Шорох

«Хм, интересно, куда сейчас выведет…», – с любопытством, больше не колеблясь, Лоскутов позвонил по указанному в объявлении номеру и договорился на встречу с представителями продавца на завтра. Вечером, вытянувшись во весь рост, бывший подполковник засыпал с легким сердцем – он знал что делает. В его жизнь снова вернулся смысл и она, наконец, опять обрела осознанность.

– Лоскутов Валерий Павлович? – удостоверился нотариус, вписывая имя нового владельца бизнеса в договор купли-продажи. «Да, как Чкалов», – мысленно подтвердил Лоскутов. Он гордился этим сходством с легендарным летчиком, также как и поистине чкаловскими бесшабашностью и дерзостью своих спецопераций.

Встреча с доверителем прежнего владельца прошла успешно, они съездили на место и осмотрели имущество, а после оформили все необходимые документы.

– Успехов вам! – искренне пожелала консультант юридической фирмы, специально нанятой прежним владельцем для продажи бизнеса, и вручила отставному подполковнику элегантную пухлую папку с документами.

Лоскутов приехал домой и, усевшись на диване, проанализировал свои наблюдения и ощущения – такова была его многолетняя привычка оперативника. Мозг, как бесстрастная видеокамера, фиксировал все, что он слышал, видел или чувствовал в течение дня, и надо было только потом все «разложить по полочкам», как сразу же прорисовывалась четкая картина последних событий.

Все было неплохо: имущество в наличии, документы в порядке, вроде бы не афера… но что-то занозой царапало радужное восприятие от совершенной сделки… но что? Лоскутов сидел на диване, механически теребя рукой мягкую шерсть кота, расхаживал взад-вперед по комнате, курил в окно на кухне. И так часа два, пока не выстроилась следующая логическая цепочка:

1. Почему хозяин или хозяева бизнеса сами не встретились с продавцом? Посредник объяснил это тем, что недавно хозяин умер, а бизнес продает кто-то из его наследников, живущий за пределами России.

2. Почему умер хозяин? Причин может быть множество, но все же… Как полицейский, Лоскутов слишком хорошо знал, что часто такой исход связан с бизнесом, и ему, чтобы в будущем обезопасить себя, следует побольше разузнать о смерти хозяина.

3. Почему при такой привлекательной цене никто его до сих пор не купил? Газета, как потом специально посмотрел отставной подполковник, была трехмесячной давности. Посредник что-то расплывчато рассказал о конъюнктуре… может быть, может быть…

4. И почему бизнес – какая-то ферма, была неработающей? Не было ни одного человека персонала. Почему со смертью хозяина предприятие остановилось, и все куда-то разбежались? На этот вопрос у посредника никаких предположений не было – Лоскутову предстояло в этом, как и многом другом, разобраться самостоятельно.

5. Последним был уже не вопрос, а простая констатация факта – он купил то, в чем совсем не разбирался и даже название правильно не запомнил.

На мгновенье Лоскутов испытал такой же тошнотворный прилив бессилья, как много лет назад в горах… Их группа попрыгала с борта бэтээра, и каждый разбрелся по своим делам. Механик-водитель поставил машину на стояночный тормоз и присоединился костальным. Небольшая ровная площадка, куда они выскочили из ущелья, примыкала к крутому склону, больше похожему на обрыв. Сзади, за буксировочную проушину к бэтээру кинолог привязал кавказскую овчарку, натасканную на оружие – искали тайники в «зеленке». Через какое-то время машина сорвалась с неисправного тормоза и сначала медленно, потом все быстрее и быстрее покатилась под уклон в каменистый обрыв. У подполковника до сих пор в ушах стоял визг, звериный вопль, вой, отчаянный лай умной собаки, звавшей на помощь, скулившей от отчаяния и безысходности близкой, нелепой смерти, упиравшейся всеми четырьмя лапами в безнадежной попытке удержать многотонную машину на месте… Он отчетливо видел кувыркающееся через голову ее черное в холке туловище, красно-белую пену, пузырящуюся в пасти, безнадежно пытающейся перегрызть крепкий поводок… К счастью для животного длинная автоматная очередь солдата, ближе всего оказавшегося к бронетранспортеру, оборвала веревку в самый последний момент, и овчарка, поджав хвост и низко нагнув голову, медленно побрела к людям. Лоскутов навсегда запомнил ее человеческий, полный немого укора взгляд. Однако ему вспомнились и другие, поистине чудесные случаи избавления от неминуемой беды, и он, приободрившись, самоуверенно пообещал себе: «Прорвемся!».

Машина мягко катилась по узкой лесной дороге. Лоскутов слушал любимый аудиодиск и радостно во весь голос подпевал ритмичной песне:

Разухабистая музыка как нельзя лучше соответствовала его нынешнему состоянию – жизнь тоже куда-то разухабисто неслась и делала очередной крутой поворот. На переднем пассажирском сиденье восседал Агат – подполковник взял его с собой «прогуляться на природу». Слева и справа ее обступали высокие стройные сосны. Где-то виднелись хорошо узнаваемые силуэты разлапистых елей. Скоро дорога уперлась в металлический, выкрашенный в салатный цвет шлагбаум. «Надо скорее найти сторожей или охранников», – подумал Валерий и вышел из машины открывать проезд. За шлагбаумом начиналась территория заброшенного животноводческого комплекса – его нынешнего приобретения, въехав на которую, он испытал ранее неведомое ему и очень приятное ощущение – чувство собственника. Окинув хозяйским взглядом компактное здание котельной, Лоскутов миновал длинный серый одноэтажный корпус и, проехав его, увидел другой, на фасаде которого виднелся красочный баннер: «Вермиферма».

– Вер-ми-фер-ма, – по складам вслух прочитал Валерий непривычное для него слово, – вот угораздило то…

В торце серого, местами растрескавшегося бетона, здания находилась широкая, оббитая коричневым, ржавым железом дверь. Чуть поодаль стояла пустая собачья будка с оборванной веревкой. К подполковнику не вовремя вернулись неприятные воспоминания об овчарке… Подойдя к будке, он удивился изрытой, напоминавшей дуршлаг, только с дырками значительного большего диаметра, земле вокруг нее. Проследив взглядом, с удивлением обнаружил, что более темная, перепаханная ходами узкая полоска земли, тянется до бетонного отмостка у стены вермифермы и там теряется. Но еще больше его поразил найденный рядом кусок… серой шерсти. Осторожно взяв его кончиками пальцев, Лоскутов внимательно рассмотрел находку со всех сторон и… нахмурился: это была шерсть животного с кусочком уже ссохшейся кожицы, предположительно собачья. Валерий внезапно почувствовал явную угрозу, исходившую от этого места, но не мог пока понять ее природы. Подобравшись и стараясь не делать резких движений, он осмотрелся.

Забор из сетки рабицы, в некоторых местах сильно порванной, отделял ферму от густого темного леса. Кроны высоких деревьев стояли неподвижно. Постояв и понаблюдав за деревьями, подполковник не сразу сообразил – что не так. Что-то в окружающем насторожило отставного полицейского еще сильнее… Яркий солнечный день, густой темно-зеленый лес рядом, но почему-то какая-то тягостная атмосфера ощущалась в этом месте. «Что не так?!», – в очередной раз спросив себя, Валерий, наконец, запоздало догадался – что. Полное безмолвие! Да, да, ни одной птицы на ветках деревьев, ни их щебета, ни пенья, ни стрекотанья и других звуков, которыми наполнен живой лес. Как будто бы птицы и другие обитатели покинули его. Мертвый лес. «Нет, напридумывал», – с досадой отмахнулся Лоскутов и направился к машине, чтобы забрать с собой кота. Взяв животное на руки, человек собрался было направиться к входу в здание, но вдруг, к его изумлению, Агат развернулся мордой к вермиферме и напрягся всем телом, как струна. А потом ощерился, и недвусмысленно выразив хозяину свое недовольство, с шипением вырвался из рук хозяина, спрыгнув сначала на капот машины, а потом запрыгнул на ее крышу и перебрался в самый дальний от человека угол.