Город-крепость (ЛП)

— И что именно?

Я уже готова было потянуться за ней, но более пристально вглядываюсь в лицо мужчины. Оно горит. Оранжевым адским светом.

— Приведите Дея обратно, и я покажу.

Мужчина хмурится и отбрасывает сигарету на землю. Он даже не потрудился её затушить. Он исчезает в толпе, окликнув Дея и сопровождающего офицера.

Наблюдаю за тем, как умирает сигарета. Еще один кусочек мусора под ногами.

Мей Юи тоже на нее смотрит.

— Она правда у тебя?

До того как я успеваю ответить, мужчина возвращается. Озадаченный офицер и Дей следуют за ним, как вагоны за паровозом. Все трое смотря на меня. Ждут.

Я дотягиваюсь до перевязки на бедре, где под одеждой тяжелеет револьвер Дея. Моя рука нащупывает то, что мне нужно. Тянет.

Мужчина в плаще пялится на меня. Его рот приоткрыт, он выглядит странно без сигареты. Он вытягивает руки. Отчаянно тянется к тому, что я держу.

Я достаю её точно так же, как игравшая на музыкальном инструменте девушка, Нуо, и девушка по имени Вень Ки, когда показывали, что прячут. После того, как мимо промчался Лонгвей и перекрыл Дею все пути отступления, Нуо хватает меня за запястье. Ведет меня к себе в комнату. Надувшись от гордости, она вынимает учетную книгу из-под кровати. В словах тоже слышна гордость, когда она принимается объяснять, как проникла в кабинет Лонгвея, пока он допрашивал Мей Юи. Она воспользовалась шпильками, чтобы открыть замок. Это умение она унаследовала от девушки по имени Синь.

Убираю книгу. Подальше от мужчины. Дракон на обложке в свете фонарей сияет позолотой. Прижимаю мягкую кожу к своей израненной груди.

— Отпустите Дея. Как вы обещали.

Мужчина смотрит на краеугольную книгу. В его глазах сквозит облегчение. Оно в уголке его губ. Он поворачивается к офицеру, удерживающему Дея.

— Сними с него наручники.

Я жду, пока наручники не снимут полностью. Руки Дея свободны. Правая тяжело свисает сбоку. Дей бережно её баюкает, когда я отдаю учетную книгу Лонгвея. Сигаретный мужчина перелистывает страницы. Сейчас его губы сведены вместе. Образуют улыбку.

— Задница Лонгвея у нас на блюде, — говорит он. Словно драконья пасть, щелкает замок.

— Цанг, мы в расчете? — еле-еле выговаривает Дей, обливаясь потом и болью. Не могу слушать его и не вспомнить свои собственные страдания.

— Уже за полночь. И чисто технически не ты передал мне книгу. Но... — Мужчина, Цанг, тянется к карману пиджака. Вытаскивает белый лист бумаги. — У меня хорошее настроение. И я отдам тебе вот это, Сан Дей Шинь

Дей голодными пальцами хватает бумагу. Сжимает так сильно, что хрустят края. Он засовывает его глубоко в карман толстовки.

Цанг прячет книгу под мышку. Смотрит на каждого из нас по очереди. Его глаза блестят.

— Мой вам совет, ребята. Убирайтесь-ка вы из Хак-Нам. Они разрушат его. Превратят в парк.

— У меня такие же планы, — говорю я и оглядываюсь на сестру.

— Тогда желаю удачи.

Цанг разворачивается и уходит.

— Подождите! — крики Мей Юи заставляют его замереть на полушаге. — Что... что будет дальше? С Лонгвеем? Со всеми девочками

Цанг поглаживает книгу, будто кошку.

— Против Лонгвея и его людей достаточно улик, чтобы засадить их надолго. А девушки... — Его глаза дрейфуют в сторону фонаря, под которым сбились в стайку девочки. Одетое в шелк стадо. — Они свободны, могут идти.

Девушки в своих хрупких и ярких платьях переминаются с ноги на ногу. Они выглядят потерянными и запертыми одновременно. Как те яркие стайки рыб, что заперты в ресторанных аквариумах.

— Куда? — спрашивает Мей Юи.

— Это не моя проблема, — пожимает плечами Цанг и уходит. Никто его больше не останавливает.

Я не двигаюсь. Чего не могу сказать о своей боли. Мне нужно присесть. Не важно, что земля покрыта стеклом и окурками. Я получила то, за чем пришла. Моя семья в сборе, с меня хватит. Хватит бегать, драться и прятаться. Хватит стоять.

Я сажусь на землю. Скорее даже падаю.

— Джин! — Дей опускается на колени рядом со мной.

— Я... — пытаюсь от него отмахнуться, — в порядке... У тебя есть при себе деньги?

— Деньги? — Он хмурится. — Я отдал тебе все наличные, что у меня были. Зачем тебе деньги?

— Беспризорники... Старая банда Куена... они помогли тебя вытащить, — хриплю я. — Я обещала заплатить им.

— Мы найдем деньги, — говорит он. — Ты уверена, что в порядке?

Я киваю.

— У тебя кровь идет, — говорит Дей, показывая на темное пятно, расплывающееся на платье.

— Как и у тебя. — Тычу его в плечо. — Мне нужно просто отдохнуть. И все.

Он устраивается рядом со мной. Приземляется прямехонько на брошенную Цангом сигарету.

— Думаю, нам всем это нужно.

Мей Юи

Они все здесь: Нуо, Вень Ки и Инь Юй. Девушки из других комнат. Всего чуть меньше двадцати. Они дрожат под голубоватым светом уличных фонарей. Даже мама-сан виднеется на периферии этой группы, где исчезает свет... на одной стороне её лица — тьма, на другой — стыд. Сначала в этой одежде они меня не узнают. Когда я выхожу вперед, они шарахаются, как запуганное существо, которое получало слишком много тумаков.

Первой меня узнает Вень Ки. Она выскакивает из толпы бледных лиц и кидается мне на шею.

— Мей Юи! Ты в порядке!

Другие девушки переминаются и вздрагивают при звуке моего имени. Нуо подходит с другой стороны, зарывшись лицом в мое плечо. Я сжимаю обеих очень крепко, позволяя себе дышать. Нас всех трясет.

Даже Инь Юй. Она пытается стать невидимкой, выскользнув из поля зрения за углом, но ей не удается уйти далеко. Вижу, как изгибаются её губы, трясутся, как звезды на моем несовершенном потолке.

— Ты вытащила нас, — пищит Вень Ки.

Вытащила. Остальные девушки переминаются с ноги на ногу. Это слово для них не свято; оно не несет ничего хорошего.

— Это не я.

Я оглядываюсь через плечо в ту сторону, где свет отбрасывает отблески на волосы Нуо. Сестра сидит на земле, похожая на каплю крови в этом платье. Мой мальчик из-за окна присаживается рядом с ней, и даже с такого расстояния... даже сквозь боль... я вижу, как блестят его глаза.

— Что сейчас происходит? — интересуется Нуо.

Оборачиваюсь и оглядываю нашу группу. Девятнадцать лиц. Девятнадцать красивых, измученных, ждущих лиц.

А что происходит? Я провела так много времени, тоскуя и мечтая о свободе. И вот я здесь, на улице, в темноте, и полиции до нас дела нет.

— Я... я не знаю.

— Ты не знаешь? — Голос Инь Юй иглами впивается в меня, вызывая вину. — Где мы будем спать? Что мы будем есть?

Нуо и Вень Ки отпрянули назад, но все еще смотрят на меня. Они смотрят и ждут ответов, которых у меня нет.

Потом я чувствую рядом чье-то присутствие. Рядом со мной становится тепло, мне в руку скользит ладонь. Пальцы встречаются с пальцами. Тепло к теплу. Ощущение Дея так разительно отличается от всех других прикосновений. Внутри меня что-то лопается и парит, складываясь в чувство того, что все будет хорошо.

— Спасибо за ключи, — говорит он, обращаясь в Инь Юй. — И за молчание.

Она моргает от неожиданности, склонив голову набок и глядя на него из-под челки. Так она делает всегда, когда хочет, чтобы никто не заметил её взгляд.

Дей смотрит на меня. У него такие нежные пальцы, они заполняют все пространство.

— Все девушки здесь?

Снова оглядываю лица. Нет только Синь. От этой мысли болит сердце. Но я все равно киваю.

Мой мальчик из-за окна откашливается. У него твердый и ясный голос.

— Я понимаю, никто из вас не знает меня, кроме Мей Юи и Инь Юй. Но я хочу, чтобы вы знали, если вам нужно безопасное место, где можно переночевать, пойдемте со мной. Там есть еда. Чай. Есть циновки, на которых можно поспать. Если хотите.

Девушки смотрят на него, будто он какая-то диковинка. Мне интересно, мое лицо выглядело так же той ночью, когда он постучал ко мне в окно и я увидела другую жизнь, зовущую меня наружу?

Я представляю крошечную комнату с плиткой похожей на зубы курильщика. Насколько нам с Джин Линь в ней было тесно.