Город-крепость (ЛП)

Красное платье лежит в углу вместе с вещами Дея. Даже в мужской одежде, съехавшими на бок волосами и опухшими глазами, моя сестра красива. Рассматриваю кучу средств для макияжа, лежащих у нее на коленях. Меня начинают терзать сомнения. Я никогда не буду выглядеть так, как она. Как я вообще могла подумать, что моя затея сработает?

Мей Юи достает кисточку и открывает первую баночку. В воздух поднимается пудра с запахом персика. Кма морщится: «Кма! Кма!»

Очень бы хотелось, чтобы это услышал Дей. Чтобы я могла ткнуть его носом в то, что была права.

Скоро. Пробежать еще немного.

— Закрой глаза, — командует сестра, доставая кисть. — Будет немного щекотно.

На лицо ложится пудра. Борюсь с желанием рвануть прочь. Мей Юи требуется несколько минут, чтобы убедиться, что все идеально, но на этом она не останавливается. Перед ней стоит по меньшей мере еще дюжина баночек. Румяна. Губная помада, тени, тушь. Длинные черные зажимы для волос.

А есть еще шелковое платье. Быстро в него облачаюсь, поворачиваюсь к сестре, чтобы она не заметила мою кровоточащую рану. Ту, которая почти ослепила меня жгущей болью. Рано или поздно она меня доконает. Я знаю об этом, но все равно продолжаю сражаться. Надеюсь, мое тело останется со мной до конца.

Чувствую себя глупо. В этом ярком платье и с таким макияжем я больше похожа на героиню мультфильма. Искусственный пучок волос цепляется за мою голову, словно испуганная кошка. Лишь когда привязываю к бедру револьвер, чувствую себя спокойнее.

— Ты прелестно выглядишь, — говорит Мей Юи, отступая от меня. Она восхищается своей работой.

Смотрю в окно. На нас падает флуоресцентный уличный свет. Создает в квартире идеальную картинку. Но себя я в ней не вижу. Вместо этого я вижу девушку, стоящую рядом с Мей Юи. Преображение чудовища в красавицу.

Я наклоняю голову. Женщина в окне повторяет мое движение. Сестра сделала невозможное.

И сейчас она должна это повторить.

Худшая часть плана, та часть, которая заставляет мой желудок выворачиваться наизнанку, — это не риск. Это то, о чем я прошу Мей Юи. Я снова и снова проходила по плану. Сотни раз. Но без моей сестры план осуществить невозможно.

Я почти уже передумала, но она мне не позволила. Она уже не та девушка, которая съеживается в углу отцовской лачуги. Которая плачет, когда на нее лает собака.

— Пора. — Я передаю ей свои ботинки. — Ты готова?

Мей Юи смотрит на потертую кожу и шнурки.

— Уверена, что это сработает?

— Не знаю. — Линии все еще на стене. Идеальная пара. Дохожу до плитки и стираю одну из них салфеткой. — Ты не обязана это делать. Я могу придумать что-нибудь другое.

— Нет, — качает она головой. — Ты не можешь.

Продолжаю пялиться на последнюю линию, такую жалкую на грязно-белом фоне. Она выглядит такой странной.

— Ты не права. Я обязана, — присаживается Мей Юи, натягивая ботинки. Её язык торчит, пока она завязывает шнурки. — Чего бы это ни стоило.

Так сказал бы Дей.

Последняя линия выглядит такой одинокой. Потому что их количество уже не имеет значения. Словно их никогда и не было.

Мей Юи

Ноги в ботинках Джин Линь нещадно ноют — порезанные и покрытые волдырями. Пытаюсь сосредоточиться на боли в пальцах и пятках. Лучше так, чем чувствовать поднимающийся страх, скользящий по каждой вене, когда я прячусь в тени у двери борделя. Там змеится дракон и на посту стоит мужик с пистолетом.

— Ты готова? — спрашивает сестра тоном, говорящим о том, что она считает, я не готова. — Помнишь, куда бежать?

Я знаю, что с того момента, как я видела Дея в последний раз, прошло несколько часов, но у меня такое ощущение, что прошли века. Всякий раз, когда я думаю о том, что с ним случилось и каким пыткам мог подвергнуть его Лонгвей, я вспоминаю свой маршрут. Его мне показала Джин Линь: направо, прямо, мимо охранника, через щель между рестораном, где подают собак, и импровизированной парикмахерской, опять направо, а потом все время прямо по направлению к пушкам.

Не очень длинная дистанция, но я не бегун.

Но стану им. Должна. Потому что Синь мертва, а Дей жив, и это единственный выход.

— Да. — Моя младшая сестра присаживается в тени рядом со мной, поэтому я шепчу: — Я готова.

Джин Линь смотрит на меня. Даже весь этот макияж, что я нанесла, не может скрыть силу, начертанную на её лице: ум, расчетливость, ожесточение. Она протягивает руку, кладет мне на плечо.

— Я люблю тебя, Мей Юи.

Беру её руки в свои, как делала это много раз. Вот только на этот раз я боюсь размазать не кровь, а макияж. Она теплая, даже горячая, несмотря на то, что на ней всего лишь бесполезное платье.

Не хочу её отпускать. В конце концов, она отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.

— У нас получится. У тебя получится.

Киваю, встаю и пытаюсь не думать о том, как дрожат колени. Делаю один шаг, потом следующий, двигаясь в сторону уличного света.

Сначала охранник меня не замечает. Он занят тем, что пинает пустую коробку из-под лапши. Разрывает картон ботинками в клочья. Я беру себя в руки и делаю шаг. Я ближе, очень близко. Он наконец меня замечает. Косится на меня, а потом, когда узнает, его глаза широко распахиваются.

— Эй! — кричит он, но мои ноющие пальцы уже глубоко впиваются в кожу ботинок.

Я бегу.

Дей

Дверь открывается, и комнату заливает алый свет. Стекло в моей ладони готово впиться в запястье или горло. Во все жизненно важные артерии, о которых я узнал на занятиях о здоровье. Сжимаю его крепче и прыгаю вперед.

Наши тела сталкиваются, и я слишком поздно понимаю, что это не Лонгвей. Поднос падает на пол, раскидывая чашки, рис и бинты. Я запутался в красном шелке, под моим телом погребена бедная девушка.

— Не надо! Пожалуйста...

Её глаза как две плошки, она трясется на 8,9 баллов по шкале Рихтера. Опускаю взгляд и понимаю, что осколок стекла приставлен к её горлу. Убираю его.

— Что ты здесь делаешь?

Я смотрю на разрушенный поднос и понимаю, что нашел ответ на свой вопрос.

— Ты парень, о котором говорила Мей Юи? — Девушка щурит глаза. — Тот, кому нужна учетная книга.

Рефлекторно бросаю взгляд в коридор. Хотя уже не имеет никакого значения, услышит кто-то или нет; весь мой план пошел псу под хвост.

— Типа того.

Я сажусь, поднимается и девушка, её челка шторкой падает на лицо. Она смотрит на стул, перерезанную веревку и опять на меня и на плечо. В её глазах я вижу волну, она вот-вот готова закричать, предупредить весь бордель о моем побеге.

Она пытается перевести дыхание.

— Ты говорил Мей Юи, что можешь вытащить нас отсюда. Ты говорил правду?

— Говорил, неужели? — Адреналин почти сходит на нет, возвращается боль.

Девушка хмурится:

— А книга. Она тебе еще нужна?

Опускаю осколок обратно в недра толстовки, глаза сосредоточены на пустом коридоре. Это лишь вопрос времени, когда кто-нибудь появится.

— Да.

Она изучающе смотрит на меня, как будто я какое-то подобие вируса на предметном столе микроскопа. Увлекательное и опасное без должного обращения. Она лезет в дебри платья и достает связку ключей.

— Возьми. Ключ от кабинета Лонгвея третий по счету справа.

Девушка с ключами. Инь Юй. Та, кто предала Мей Юи. Та, которой мы не можем доверять.

Не знаю, могу ли я довериться ей сейчас. Она может оказаться одной из марионеток Лонгвея, выуживающей мои секреты вместо того, чтобы поделиться своими. Убираю ключи.

— С чего бы такая перемена?

— Я никогда не хотела... — Её голос обрывается. Она сглатывает и пытается повторить, но у нее не выходит. — Они убили Синь у меня на глазах. Просто так. Она мертва.

Это все, что она говорит, но я понимаю. Я видел мертвецов. Я знаю, как они меняют тебя, выворачивают желудок изнутри своей неподвижностью и безжизненностью.

Вот что тело Синь сделало с Инь Юй. Оно уничтожило её.

— Я не хочу здесь умереть, — говорить Инь Юй. — Через минуту я закричу и скажу, что ты прыгнул на меня и вырвал ключи. Лонгвей в гостиной, следит за выходом в коридор.