На осколках цивилизации (СИ)

Они дошли до поворота на улицу, с замиранием сердца повернули и… ничего особенного. Только где-то впереди, в метрах ста от начала улицы, горело что-то объёмное, похожее на грузовик или большую машину; это зрелище было привычным им обоим, поэтому они успели разочароваться и хотели уже идти назад, как Джон приметил отвалившийся кусок корпуса от этой машины, и что-то тревожно щёлкнуло в его памяти. Машина была жёлтой. И вообще это оказалось не машиной, а автобусом.

Константин не преминул сообщить об этом спутнику, и они скоро зашагали в ту сторону. По какому-то горькому стечению обстоятельств номер не был охвачен пламенем; мужчина одними губами пролепетал:

— Три… Си… Эйдж… Эс… и, кажется, четыре. — Повелитель тьмы остановился и сглотнул; впервые по его сердцу пробежал холодок, в последний раз так было, когда ему объявили, что Чес мёртв. — Ты понимаешь, что это значит?..

— Номер автобуса, каким увезли детей… Нет, не может этого быть! — Креймер воскликнул тихо и так неподдельно искренне, будто там сидел его ребёнок, а не рядом стоящего человека. Джон качал головой и не верил. И причём он не чувствовал горечи, а скорее просто тупо не верил — ну не могло быть всё так банально, до такого ужаса ожидаемо и прогнозируемо! Мужчина качал головой и чувствовал, что, если сейчас хоть кто-нибудь не опровергнет этого, он сойдёт с ума. Прошло непонятное количество времени, в которое он пребывал в таком странном забытьи; повелитель тьмы только и делал, что тихо качал головой и не отрываясь смотрел на объятый слабым пламенем автобус. Мысли его были одиноко пусты, зато очень неприятное оцепенение сковало всё тело. Он не слышал, что происходило во внешнем мире, всё шло действительно как в фильмах — в замедленной съёмке.

И поэтому, когда Чес активно затряс его, Джон ответил не сразу, приходя в себя и собирая мысли в кучку.

— …Да ты слышишь меня или нет, Джон? Что с тобой такое? Очнись! Я нашёл их, все там, твоя дочь там! — всё это слышалось как будто сквозь вакуум, сквозь тугое пространство; Константин едва смог очнуться, ответить на вопрос и поверить, что в реальности всё по-другому, что там всё уже разрешилось, а он лишь просто завис…

— Что?.. — мужчина ощутил, как сипло сказал это, и сразу же прокашлялся. Креймер тряс его, а увидев, что повелитель тьмы очнулся, облегчённо выдохнул, но руки с плеч снять забыл.

— Слава Богу! А то я уж подумал, что ты того… рехнулся… — Парень вдруг вспомнил, резко опустил руки и сделал судорожный шаг назад. — Я говорю, что вот они, все выжившие, в соседнем доме.

— Правда?.. — Джон услышал свой дрогнувший голос и сразу пристыдил себя за это. — Серьёзно, ты не врёшь?

— Да зачем мне!.. — Чес воскликнул, улыбнулся, не договорил и махнул на него рукой. — Они расположились в этом вот доме, я спросил, есть ли среди них черноволосая девочка по имени Дженни, они сказали, что да! Ну же, чего ты стоишь? Пойдём! Вот, вот этот дом! — негромко уговаривал его, слегка притягивая за рукав к ближайшему дому; оттуда действительно выглядывало встревоженное женское лицо, но Константин был всё ещё в том оцепенении, в том неверующем оцепенении, которое нам присуще после слишком резкого шока. Креймер уговаривал его сделать шаг и ещё один, как маленького ребёнка, и повелитель тьмы видел это, но ничего не мог поделать — слишком странным и нетипичным для него было это состояние. Ему было и стыдно, и отвратительно, но отвратительно как-то менее; почему? Потому что это был Чес, в том и состоял весь ответ.

Парень довёл его до ближайшего дома; светловолосая молодая женщина, выглядывающая в двери, оказалась довольно знакомой — это была одна из воспитательниц в группе у Дженни. Она сразу узнала Джона и сдавленно ему улыбнулась.

— Я так рада, так рада, что вы нашли нас… вы пока первый, кто пришёл за своими детьми… видите, какое несчастье настигло нас… — Она указывала кивком головы на автобус, говорила сбивчиво, лихорадочным шёпотом и мяла в руке платок.

— Где Дженни? — Константин бегло глянул на покосившийся бейджик и вспомнил её имя: Саманта. Та мгновенно потупилась, как будто была виновата в чём-то, и мужчина сразу заподозрил неладное. Женщина раза в три быстрее затеребила платок и не могла остановить свой взгляд на каком-либо предмете, а потом блестящими глазами уставилась на него и резко отскочила от двери, пропуская внутрь какого-то бывшего супермаркета.

— Да вы проходите! Она вот в следующей комнате! Только… только она, ну… немного… — Саманта не смогла сказать и расплакалась; Джон с гулко стучащим сердцем ворвался в супермаркет, кое-как устроенный под убежище, со многими детьми, которые лежали, сидели, плакали на грязном полу, и побежал в указанную подсобку — крохотное помещеньице с едва держащейся дверью на петлях. Он не рассчитал сил и толкнул её так, что та всё-таки слетела и с грохотом, неприятно разрезавшим тишину, упала вниз. В подсобке было сумрачно, горела одна лампочка без абажура под потолком, как в тюремных камерах; обои местами сползли, в углу валялась куча камней, в воздухе держалась стоячая пыль, на оставшуюся мебель, расположенную всю около противоположной стены, — крохотный столик, стул, кроватку — нельзя было смотреть без слёз. На кровати было навалено разного тряпья, служившего простынями и одеялами — всё рваное и грязное; Константин даже не сразу заметил, что там кто-то есть, но, войдя, различил, как мелко вздымается одеяло, и что из-под него видна чёрная кудрявая прядь.

Джон тогда приготовился ко многому; позади всю эту симфонию завершили поспешные шаги Креймера и тихий, но всё равно надрывный плач Саманты. Да, Джон определённо был готов ко всему, но предполагать такое он не мог точно, со своим-то воображением!

Но поначалу всё казалось вполне сносным…

Мужчина осторожно снял одеяло, открыв девочке лицо: Дженни спала, тяжко, даже как-то болезненно дыша, ротик её был приоткрыт, лицо — красное, лоб покрыт испариной — все признаки температуры. Повелитель тьмы прикоснулся ко лбу — так и есть, не меньше тридцати восьми. Тогда он облегчённо выдохнул, вспомнив, что прихватил с собой из детсада аспирин — значит, дочь он вылечит, и нет ничего в этом страшного. Так почему же Саманта плакала? Он обернулся и вопросительно посмотрел на воспитательницу, стоявшую в дверях и прикрывшую рот платком — она ещё тихо всхлипывала.

— И что тут страшного? Обычная температура! У меня есть аспирин, за несколько дней поднимем.

— Она не приходила в сознание ровно со вчерашнего дня, как только случилась авария, — тихим, серьёзным шёпотом ответила женщина. — Это очень страшно, к тому же, у нас не было ничегошеньки, мы всё забыли, а как вылечить трёхгодовалого ребёнка? Сам он точно не поправится, вот и я… Ох, простите, не нужно было нагонять такой паники — поистрепала я вам нервы. Просто сами понимаете, когда такое вокруг… — Она тяжко вздохнула. Джон понимающе кивнул и облегчённо выдохнул.

— Больше ран нет?

— Да вроде бы не было! — В общем зале кто-то истошно закричал, и Саманта скорее побежала туда, перед извинившись, что не может уделять им так много внимания. Константин покачал головой, и тут-то в его голову и закралась тревожная мысль…

— Слушай, Чес, я всё-таки проверю её: может, какие-нибудь раны она получила… или хоть ссадины замажу. Не больно-то я верю им — видишь, на какие части их дети разрывают, они могли явно что-то упустить или не досмотреть. А представляешь, до чего бы её довели, если б мы вовремя не подошли? Боюсь представить! Почему все такие безответственные, что даже не могли взять элементарного аспирина? — Мужчина покачал головой, чувствуя злость. Креймер с ним согласился, оставшись в проёме.

Повелитель тьмы принялся стягивать одеяло полностью, а как только сделал это, Дженни сразу свернулась клубочком и повернулась к нему спиной. Правда, положив правую ногу на левую, она легонько, сквозь сон, ойкнула и убрала её оттуда. Джон пристально понаблюдал за этим и заставил девочку развернуться вновь, чтобы посмотреть на её левую ножку… Тут-то всё и открылось.