Девяносто девять (СИ)

— Его даже не укусили, — вмешалась Рейвен. — Только исцарапали, но что-то мне подсказывает, что это не критично.

Вик, все еще держащий Элайзу на весу, опустил ее на землю, поддерживая.

— Как вы вообще сюда попали? — спросил он.

— Это все Маркус, — Рейвен подтолкнула его вперед. — Он сказал, что земляне решили избирать нового командующего, а нам остается только собрать всех наших и идти сюда в надежде, что вы все еще живы.

— Новую командующую? — по спине Элайзы пробежал холод. — Но Алисия…

— Час назад она была еще жива, — перебила Октавия. — Мы с Линком проследили ее и моего братца с его обезьянами до ворот Санта-Моники. Дальше проникнуть мы не смогли.

Она рассказала, как попрощалась с Алисией у ворот лагеря, как вместе с остальными забралась на скалу, чтобы проследить за происходящим, как Линкольн вытащил Мерфи из ямы, а потом предложил понаблюдать за выходящей из лагеря процессией. Как на обратном пути они встретили в лесу группу Маркуса и как решили вернуться на аванпост, чтобы составить план.

Впрочем, оказалось, что план у них уже был.

— Мы хотим вернуться в бункер, — сказала Рейвен. — Это единственное безопасное место для нас. Разобьем стеклянный потолок в прогулочном секторе и получим свежий воздух. Будем по очереди выходить на охоту, и…

Она замолчала под пристальным взглядом Элайзы. А потом продолжила:

— Мы не сможем их вытащить, принцесса. Ты знаешь, что я хочу этого не меньше твоего, потому что там… Не важно. Но мы просто не сможем.

Подошедший и вставший рядом с Октавией Линкольн кивнул:

— Идти на них штурмом — это самоубийство.

Элайза покачала головой.

— Я не брошу их.

«Я не брошу ее».

— Но, Эл, у нас нет выхода, — вмешался Маркус. — Подумай сама: у них стена, у них оружие, у них несколько тысяч человек. Что мы можем сделать в такой ситуации?

Она вздохнула.

— То же, что делали всегда. Будем искать способ. Потому что спрятаться в бункер и сидеть там, словно крысы, дрожа за собственную шкуру — это не наш выбор.

— Тогда скажи, каким будет наш! — потребовала Рейвен. — Ты наш лидер, ты с самого начала была нашим лидером, и тебе решать, что мы должны делать.

Элайза посмотрела на нее и с легкостью прочла в ее взгляде презрение.

— Мы пойдем и вытащим их оттуда, — сказала она твердо. — Каждого из них. Каждого, кто на тот момент еще будет жив.

***

Ветер, доносящийся с океана, холодил лицо и руки. Под ногами поскрипывали доски пирса, а кожаный ремень на поясе отчаянно натирал кожу. Алисия стояла, не оборачиваясь, и смотрела на Салазара.

— Кого ты подсунул мне вместо нее? — холодно спросила она.

За спиной послышался смешок, очень знакомый смешок, слишком знакомый.

— Ты можешь задать все свои вопросы мне, любимая. Зачем говорить через посредника?

Алисия молча ждала ответа. И Салазар сдался:

— В толпе мертвецов нетрудно отыскать похожий типаж. Кроме того, мы были уверены, что ты не станешь слишком уж вглядываться в ее лицо.

— Верно. Я и не вглядывалась.

Пирс заскрипел от легких приближающихся шагов. Алисия замерла, ожидая того самого мгновения, мгновения, о котором она так мечтала когда-то и которого теперь так отчаянно боялась.

И оно пришло, это мгновение, и Офелия оказалась прямо перед ней, и посмотрела на нее, и улыбнулась, и поправила упавшие на лоб темные волосы.

— Как тебе, любимая? — спросила она. — Согласись, я разыграла неплохую комбинацию.

Алисия пожала плечами.

— Чтобы понять, плоха она или хороша, нужно знать, чего ты хотела этим добиться. А этого я до сих пор не понимаю.

Она увидела как Офелия выпячивает нижнюю губу и чуть не завыла от отчаяния. Один бог знал, чего ей стоило сохранять выдержку. Впрочем, откуда ему было бы знать?

— А ты по-прежнему холодная и сильная девочка, верно? Командующая двенадцатью кланами, королева нового мира, — Офелия усмехнулась. — И где они, твои двенадцать кланов? Где он, твой новый мир?

Алисия повела рукой, показывая.

— Все это — новый мир, — сказала она медленно. — И до сих пор тебе не удавалось его разрушить.

— На самом деле, я уже его разрушила, — улыбнулась Офелия, делая шаг ей навстречу. — Просто ты пока об этом не знаешь.

Холодная ладонь коснулась щеки Алисии, обжигая ее горечью и болью. Холодные губы на секунду прижались к ее губам, пробудив такую бездну воспоминаний и чувств, что колени вновь едва не подогнулись. Но Алисия не шевелилась. Она стояла, словно каменная, и Офелии пришлось отступить.

— А ты выросла, — в ее голосе послышалось то ли сожаление, то ли одобрение. — Стала сильнее, да, моя королева?

Алисия молчала. Она ждала продолжения. Знала, чего хочет от нее Офелия, и не хотела ей этого давать.

«Я умру, но не задам тебе этот вопрос. Я умру, но не спрошу, за что ты так со мной поступила. Я умру, но не стану говорить то, что ты хочешь услышать».

— Неплохая выдержка, — оценила Офелия, и улыбка сползла с ее лица. — Посмотрим, что будет с этой выдержкой, когда ты увидишь остальное.

Она повернулась и пошла по пирсу к пляжу, а двое солдат принялись толкать Алисию в спину — чтобы шла следом.

На пляже было безлюдно: только несколько детей играли в прибрежных волнах, да трое взрослых загорали, лежа на широких полотенцах. И эта картина почему-то причинила даже больше боли, чем все остальное.

Выйдя на песок, Офелия скинула туфли и пошла дальше босиком. Алисия медленно двигалась за ней, ни о чем не думая и ничего не ожидая. Она была словно мертвая, словно замороженная, и, наверное, другой в этот момент она быть не смогла бы.

Но когда они вышли на бывший стадион, когда Офелия заняла свое место на трибуне, а охранники усадили Алисию рядом с ней, от замороженности не осталось ни следа.

Алисия смотрела и не могла поверить своим глазам. Все трибуны были заполнены людьми, ее людьми. Она увидела лидеров кланов, сидящих отдельно, и бывших послов, и даже нескольких гонцов, которые когда-то приносили ей ложную информацию. Все они были здесь и все они кричали, вскидывая вверх руки, глядя на происходящее внизу действо.

Там играли в футбол. Одиннадцать игроков в белой форме и одиннадцать в черной. Один мяч, двое ворот в виде рогатки.

И мертвецы, несколько десятков мертвецов, медленно перемещающихся по полю.

— Нравится? — спросила Офелия. — Мы слегка усовершенствовали игру, сделали ее чуть более интересной.

Алисия молча смотрела. Трое из игроков уже присоединились к команде мертвецов: было видно, что их форма порвана, а тела искусаны. А в еще двоих игроках она узнала небесных.

Одного из них звали Финн, она хорошо это помнила. Второго, кажется, Монти — то ли кореец, то ли китаец, она никогда не могла их толком различать. Они бегали по полю, не столько заботясь о мяче, сколько уворачиваясь от мертвецов, и было видно, что бегают они уже давно, и силы их на исходе.

— И что? — спросила Алисия, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. — Если ты хотела показать мне, что ты чокнутая, то я и раньше это знала.

Офелия засмеялась и ласково потрепала ее по макушке.

— Ну что ты, любимая. Я хотела показать тебе не это.

Она подала знак и на поле выскочили солдаты. За несколько минут все мертвецы были загнаны в одни клетки, а игроки — в другие. Толпа разочарованно кричала, все жаждали продолжения зрелища.

— Не волнуйтесь, — голос Офелии разнесся над стадионом и Алисия, покосившись, увидела в ее руке микрофон. — Игра продолжится позже, а пока у меня есть для вас подарок.

Толпа заревела, а через секунду какая-то сила подхватила Алисию за шиворот и перебросила через ограждение.

Она упала на живот и застонала от боли. Трава под ее щекой была бурой от крови, а вопль толпы из предвкушающего стал восторженным.

Алисия поднялась на ноги и обвела взглядом трибуны.

— Эту девочку вы выбрали своей командующей, — разнесся по стадиону голос Офелии. — Этой девочке вы доверили свою жизнь и свою судьбу. И эта девочка отправила вас сюда, всех до единого.