Холм демонов

Василий Николаевич резко повернулся и быстрыми шагами двинулся с кладбища.

***

Змей Горыныч с умилением смотрел на опорожненный штоф с самогонкой. Точнее сказать - правая голова выказала явное удовольствие, средняя отвернулась, скривившись от отвращения, а левая только обреченно вздохнула.

- Ну не понимаю, как он может пить эту гадость? - пропищала средняя голова.

- Ужасная дрянь! - согласилась с ней левая. - А главное, он пьет - а голова потом трещит у всех.

Но правая голова, похоже, не особенно брала в голову недовольство средней и левой. Она радостно ухмыльнулась и рыгнула оранжевым пламенем.

- Извиняюсь, - пробасила она.

А Баба Яга сидела на пороге в глубокой задумчивости.

- Так выходит, что вас трое в одной шкуре? - не без удивления произнесла она.

- А то ты не знала? - сварливо пискнула средняя голова.

- Запамятовала я, запамятовала! - поспешно стала оправдываться Яга. Память у меня никудышная стала. Все забываю. Вот и заклинания колдовские напрочь позабыла.

Все три головы посмотрели на нее с явным недоверием. Яга же виновато улыбнулась:

- У меня совсем из головы вылетело, что правая голова - это воевода Полкан. Левая - боярин Перемет. А средняя - ее сиятельство княжна Ольга.

Средняя голова вытянула шею и свысока небрежно кивнула. Правая же хмыкнула:

- Была. Двести летов обратно.

- Полкан! - властно взвизгнула средняя.

- Молчу! Молчу! - ухмыльнулась правая голова.

- А каким заклинанием вас заколдовал князь Григорий? - снова вклинилась Баба Яга.

- Да нет, - протянула средняя голова, - это не он, вурдалак окаянный, а один заморский колдун, хорек смердячий. Мы трое тогда в Нижней горнице собрались. А пес Григорий и говорит с ухмылочкой: "Преврати-ка их, барон Эдуард Фридрихыч, в гадов. Да навечно, чтобы у них время на искреннее раскаяние было. Я люблю, когда раскаиваются и сапоги мне целуют. Ох, зело люблю!"

- А я тогда крикнул ему: "Хрен дождешься, пес безродный!", - возмущенно пробасила правая. - И нос ему по щекам размазать хотел, да не успел. Этот клоп чужеземный заклинание сотворил, и мы враз превратились... Ну да сама видишь, во что.

- А я помню, - вступила в разговор левая голова, - как Григорий тогда смеялся: "Все-то у тебя, господин барон, черт знает как получается. Но на этот раз даже презабавно вышло. Три глупца самонадеянных в одной шкуре". И расхохотался он тогда своим бесовским смехом - до сих пор, как вспомню, мурашки по спине бегают. По шее то есть. Да еще добавил отсмеявшись: "И заклинание поставь посильней, чтобы это уродище о трех головах и одной заднице не могло мне вреда какого принести".

- Да, - задумчиво продолжила средняя голова, - вот и пришлось нам в лесу укрываться. Люди от нас убегали, как зайцы. Ну да и немудрено при таком гнусном обличии. Славные витязи головы нам порубать прицеливались, так от них нам самим скрываться приходилось. Ну а потом ты тут, Ягоровна, поселилась, когда тебя Григорий из замка своего вышвырнул.

- Князь Григорий, - осторожно начала Яга, - мой благодетель и...

- Да брось ты! - ухмыльнулась правая голова, - он только себе благодетель.

- Ты, Ягоровна, головой-то пошевели, - язвительно пискнула средняя, это пока ты в Царь-Городе воду мутила в его пользу, так ты ему нужна была. А как тебе хвост там прижали да к нему ты прибежала, так он тебя одной рукой погладил, а другой за шиворот - и в лес зашвырнул.

- Использовал он тебя, Ягоровна, - вступила левая голова. - А ты говоришь - благодетель!

- Ладно, ладно, - стушевалась Яга, - Вы мне лучше про заклинание-то расскажите - нельзя ли его снять каким-либо образом?

- Да мы ж с тобой, Ягоровна, об том много раз толковали, - с удивлением покосились на нее все три головы.

- Странная ты стала, Ягоровна, после возвращения из Царь-Города, пискнула средняя голова.

- Может, сидение в остроге тебе на голову подействовало? - сочувственно вопросила левая.

- А как ты оттуда убегла? - вклинилась правая.

- Как, как? - надулась Яга. - Знамо как: заклинание сотворила и сбежала.

- И она поспешно поднялась на ноги и пошла в избу: - Заболталась я тут с вами, пора обед готовить!

И дверь за ней закрылась с занудным скрипом. Горыныч посидел в некотором недоумении, поводя головами.

- Это ты ее обидел, Перемет, - напустилась средняя голова на левую, на полоумство ей намекаючи.

- А ты сама, княжна, - пробасила правая, - ласковостью не блещешь.

- Полкан! - пискнула средняя.

- Да ладно. Молчу, - насупилась правая. - Токмо странно мне. Сначала говорила - все заклинания запамятовала. А потом из острога с помощью заклинания же и убегла.

- А я спать хочу, - заявила средняя. - Это от твоей самогонки все, Полкан.

- Да, действительно, - примирительно сказала левая, - подремлем-ка часок-другой под дубочками.

И чудище, грузно покачиваясь, побрело от избушки. А вскоре из-под дубов донеслось громовое похрапывание. Самогон был, видать, что надо.

***

Василий Дубов размашисто шагал по мангазейским улицам в сторону постоялого двора. Он еще не представлял подробностей того, как будет действовать дальше, но одно знал твердо - действовать нужно быстро и четко.

- Только бы скоморохи оказались на месте! - твердил детектив, будто заклинание. Их помощь теперь нужна была Василию как никогда.

По счастью, Антип и Мисаил оказались на месте. Правда, они собирались куда-то уходить, но Василий твердо заявил:

- Складывайте вещи и приведите свою повозку в полную готовность. До утра нам придется отъехать в Царь-Город.

- Что за спешка, - недовольно проворчал Антип.

- А как же свадьба?! - воскликнул Мисаил.

- Какая еще свадьба? - удивился Дубов.

- Какая, какая... Пульхерии Ивановны и Фомы!

- Свадьбы не будет! - решительно заявил детектив. - А если и будет, то тихая и благопристойная, без гулянок на Ходынской пустоши и прочих излишеств. - И, немного успокоившись, добавил: - А нам перед отъездом предстоят важные дела. Так что покамест я лягу спать, а к вечеру меня разбудите.

- Как скажешь, Савватей Пахомыч, - разочарованно откликнулись скоморохи.

Дубов же, скинув башмаки и колпак, лег на кровать и укрылся цветастым лоскутным одеялом. Однако сон не шел - и детектив размышлял о своем: