Сияние далёких квазаров(СИ)

- Ух, ну и мамаша, - вырвалось из его респиратора. - Всегда думал: если бы у неё были дети, как бы она их воспитывала? И оказалось, что у неё есть дочь. И представляешь? Я угадал! Так и знал, что её семья будет жёсткой милитаризированной структурой, не хуже Новой Земли.

Его усмешка оборвалась тычком в живот.

- Ты совсем её не знаешь, - глядя в его визор, сказала она. - Она лучшая мама на свете. Просто постарайся понять это тем, что у тебя там под шлемом, и больше о ней не заикайся.

- Как скажешь, - отмахнулся он и посмотрел в набитый народом бар. - Хей, есть отличная возможность подкрепиться чем-то помимо пищевой смеси перед отлётом. Всё равно Элиот ещё минут сорок провозиться. Что скажешь?

- Помимо пищевой смеси? - переспросила Виктория, обводя взглядом совсем недружелюбные лица местных обитателей. Лучшим и более безопасным вариантом было вернуться на корабль, однако предательски заурчавший желудок посчитал иначе. - Хорошо, - нехотя произнесла она. - Только отдай мою пушку.

Уже через минуту они оба сидели за столиком в углу, слушая пронизывающий помещение гомон и ожидая, когда тощая официантка с томным, немного хриплым голосом и тёмными кругами вокруг глаз принесёт их заказ. На стойку то и дело прыгал свет из голо-экарана под потолком. Речь диктора новостей мешалась с общим шумом выпивох и превращалась в неразборчивое жужжание.

- Получается, Леопольд, ха? - проговорил Ким. Глаза за визором весело щурились. - Так зовут Синюю Птицу?

- Угу, - промычала Виктория, разглядывая испещрённый рубцами край стола.

- С таким имечком я бы тоже выдумал себе какое-нибудь прозвище. Но... Синяя Птица? Символ счастья? Чушь! Он же военный преступник. Нет, чтобы выбрать нечто угрожающее, пафосное.

- Например? - взглянув на него, поинтересовалась она.

- Например... Капитан Квазар! А? Как тебе?

- Квазар? - переспросила Виктория, давя слабую улыбку. - Почему квазар?

Ким неясно повёл рукой.

- Первое, что в голову пришло, - сказал он. - Мой наставник болел этими феноменами. Квазарами. Наверное, его заразили этим песни адмирала Хенша. Говард часто любовался ночным небом, сидя у лагерного костра на месте раскопок, и говорил: "Оторвись от планшета, Ким, и хоть на секунду обрати взгляд на это чудо. Истинное чудо, полное красоты и трагедии". Куча звёзд, говорил я. Где же тут трагедия? Говард отвечал: "Звёзды, туманности, галактики и... квазары, Ким. Квазары величайшая трагедия вселенной. Они есть хаос и разрушение, но вместе с тем баланс и гармония. Они ярчайшие объекты во вселенной, ярче галактик, что состоят из миллиарда звёзд! Хотя создаются темнейшими и опаснейшими объектами - сверхмассивными чёрными дырами. Во время поглощения звезды, раскалённый газ закручивается в пылающий диск аккреции, высвобождая просто колоссальное количество тепла и света! Но видишь ли ты это? Видишь среди мирных светил Млечного Пути хищников непроглядной тьмы, Ким? Они там есть, однако совсем не выделяются на общем фоне. А знаешь почему? Расстояние от нас до большинства наблюдаемых звёзд можно измерять тысячами, десятками тысяч световых лет, но до тех квазаров, видимых отсюда, это расстояние составляет миллионы и миллиарды световых лет! Непостижимо далеко. Настолько далеко, что сейчас, когда их фотоны достигают нас, и мы можем полюбоваться ими, сами квазары уже мертвы. В этом и заключается трагедия, Ким. Они мертвы. Погибли задолго до появления человека. Самые грандиозные, самые яркие и опасные объекты во вселенной, и от них не осталось ничего кроме сияния. Это самые настоящие призраки, и их можно увидеть, стоит лишь поднять взгляд. Рано или поздно их свет преодолеет нас, и те квазары исчезнут с ночного неба и из всевидящих линз телескопов. Подумай, Ким. На их фоне вся история человечества не стоит и горсти пыли. И что же мы можем оставить такого, что не угаснет, когда наши технологии и все мы, вместе с нашими распрями, заботами, чаяниями, мечтами, моралью и законом, сольёмся с той пылью и растворимся в потоках звёздных ветров? Мы полагаем, что наш вид особенный, что ему уготована вечность наравне с вселенной, центром которой мы себя считаем, хотя финал существования настиг даже атлантов. А ведь они были куда более развитыми, нежели мы".

Тонкие руки официантки поставили на стол блюдце с сэндвичем с синтетическим сыром и колбасой и стеклянную синеватую бутылку "Полярного янтаря".

Виктория придвинула к себе бутерброд, Ким достал из отсека скафандра трубочку для респиратора и воткнул в бутылку. Поднёс к порту шлема. Официантка выжидающе взирала на него свысока.

- Да, точно... - пробормотал вор древностей и протянул ей несколько купюр пиратских пустышек. - Прости, сегодня без чаевых.

Фыркнув и смерив его надменным взглядом, официантка взяла деньги и пошла принимать следующий заказ.

Над столиком Кима и Виктории снова воцарилось молчание. Бар шумел. Звенел. Галдел. А вор и ассистентка тихо сидели себе на уме, разделываясь с принесённой им трапезой. Синтетический горьковатый напиток с журчанием проходил через порт, подвергаясь лазионному облучению в фильтрах. Язык приятно обжигало, алкоголь слабо бил в голову, однако любимому пиву так и не удавалось хоть на время выветрить мысли о потерянных деньгах. Можно было продлить контракт. Хотя бы попытаться. Договориться. Но что дальше? Кто даст гарантии, что тот лазионный пьедестал был не последним созданным атлантами? Когда поступят сведения о возможном местоположении следующего? А ведь большая вероятность, что и вовсе не будет никакой информации. Просто новая группа учёных однажды натолкнётся на пьедестал во время раскопок где-нибудь на краю Млечного Пути. Но когда это будет?

- Это мой отец, - вдруг, опустив покусанный бутерброд на блюдце, заявила Виктория.

- Чего?

- Леопольд, Синяя Птица, мой отец.

Застигнутый заявлением врасплох Ким потупился, вытащил трубочку из респиратора и спросил:

- Вот как? Думаешь, поэтому он тебя ищет? Просто соскучился по дочурке?

- Само собой нет. Он безумен и... - она вздохнула. - И я, на самом деле, не хочу об этом говорить. Лишнего ляпнула.

Их немые посиделки продолжились.

В заведение, бренча шестерёнками, ввалился тот здоровяк с кибер протезами ног. Виктория напряглась. Однако киборг её даже не заметил, прошёлся до стойки и хлопнул какого-то пьянчугу плечу, вслед за чем по бару прокатилась новая порция гортанного хохота.

- Выходит, этот Говард научил тебя обворовывать учёных? - вновь нарушила она молчание, когда с бутербродом было покончено.

- Нет, - кисло ответил Ким и выплюнул трубочку. - Говард был настоящим ксеноархеологом. Он водил массу знакомств с различными исследовательскими группами, но в экспедиции всегда летал сам. Один. Без охраны. Ему она и не нужна была. Всегда мог дать отпор. А ещё мог назвать возраст находки без всяких сканеров и обработчиков. Честно говоря, абсолютную обработку он презирал, считая, что засовывая артефакт в машину, учёные уничтожают самый ценный источник информации. В грунте, в налете, в коррозии всегда сохраняются следы, невидимые для устройств, но различимые для намётанного глаза профессионала. Годы под его крылом были лучшие в моей жизни. Я напрочь забыл своё преступное прошлое, отдавшись ксеноархеологии. Но... - Ким вздохнул, качая головой, и вернул трубочку в отсек скафандра. - Пошли, - сказал он упавшим голосом. - Эл, наверное, уже закончил ремонт помпы.

Нагнав стремительно вышедшего из бара Кима, Виктория поравнялась с ним, быстро шагая в такт его шагам.

- Но всё же, - обратилась она к нему, - почему ты воруешь? Ты хоть представляешь, какие проблемы создаешь людям, которые трудятся во имя науки... или карьеры?

- Пфф...

- Это же не ксеноархеология. Ты не помогаешь науке, а только мешаешь.

- Угу.

- Думаешь, Говард одобрил бы это?

- Слушай, хватит грузить меня моралью! - остановившись, грубо вспылил Ким, пронзая её пристальным взглядом сквозь визор. - Оглянись вокруг. Посмотри, где я обитаю. И не лезь в моё прошлое. Там только тьма. Я выживаю. Выживаю, как могу, делая, что умею. И что хоть как-то привносит смысл в мою жизнь.