Капелла №6 (СИ)

— Вас провести к номеру? Показать? — Джон, кисло улыбнувшись, помотал головой. — Ладно, тогда обязательно осмотрите номер — может, вас что-то не устроит, так мы сразу поменяем. Удачного отдыха! — она приветливо улыбнулась, и Константин, взяв ключи и поблагодарив, пошёл к лифтам.

Усталый, он кое-как добрался до своей комнаты и ввалился в неё, как пьяный. Бросил чемодан рядом с дверью, закрыл дверь и, даже не включив свет и не сняв одежду, бросился на кровать, правда, успев перед этим неряшливо воткнуть себе в уши беруши — не хотелось, чтобы хоть какой-нибудь звук смог разбудить его. Как только его голова коснулась подушки, он мгновенно заснул и таким беспробудным, тяжёлым сном забылся на долгие часы.

========== Глава 3. Номер в отеле. ==========

—… в том и загадка банальностей: на свой примитивный лад они истиннее самых остроумных парадоксов.

«Земля обетованная» Эрих Мария Ремарк ©.

Когда Джон с трудом разлепил глаза, то в балконную дверь сквозь прозрачный тюль проникали вечерние, едва тёплые лучи; тогда он, не поднимая головы с подушки, ухмыльнулся и подумал, как ему повезло с номером — окна выходили на западную сторону, значит, с утра не будет мешать надоедливое солнце, зато к вечеру поднимет настроение красноватым закатом. Его самого, конечно, навряд ли было видно; Константин почему-то сильно заинтересовался этим, пошатываясь, встал на ноги и поплёлся подышать свежим воздухом на балкон, кстати, почему-то распахнутый настежь. В голове как-то неприятно затуманилось, да и в комнате было на удивление душно; он вышел на террасу и упёрся на перила.

И только тогда Джон понял, что его окна выходили ровно на ту самую улицу — Марка-Антония Пети, и отсюда он мог видеть… видеть тот самый мост, с утра скрывавшийся от него в тумане, а теперь будучи, как на ладони. И где-то там совсем рядом — дом Чеса… Константин сплюнул и с яростью отбросил эти отвратительные мысли — как воздыхатель какой, ей-богу! Лучше бы уж подумал, что делать дальше, или в крайнем случае посмотрел, какой у него номер наконец, а то комната оставалась под завесой тайны и тьмы, хотя Джон и спал в ней, но всё равно по совету администратора не осмотрел.

Но выходить с балкона ужасно не хотелось: внизу неспешно сновали машины, ходили люди, говорили на всех языках, солнце пригревало, дул ветерок, было не холодно и не жарко, а даже идеально, и такое расслабление стало лучшим подарком после неуютного и бешеного Лос-Анджелеса. В тот момент он действительно полюбил Лион, хотя мнение это было поспешным…

Идиллию нарушил стук в дверь; Константин пожалел, что не повесил табличку «не беспокоить», но лениво встал с места и пошёл открывать. Проходя через комнату, он краем глаза заметил в ней нечто неладное, но до поры до времени не обратил на это внимания.

— Да? Кто там? — в глазке виднелся полный мужчина лет пятидесяти в очках, в солидном пиджаке, на вороте которого висел бейджик, но прочесть Джону всё равно не удалось, и с жидкими, непонятного цвета короткими волосами.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство. Я хозяин этого отеля, и у меня есть несколько вопросов к вам… — Джону стало подозрительно, он хмыкнул, но дверь открыл.

— Да?.. — представившийся хозяином стал озабоченно заглядывать ему за спину, словно силясь увидеть что-то в номере.

— Что-то случилось? — не меняя положения, спросил Константин.

— Да. Пришли жалобы от пяти жильцов сбоку, снизу и сверху на шум, судя по всему, доносящийся из вашей комнаты. И я, как хозяин этого отеля, не могу оставить жалобы без удовлетворения, сами понимаете… — Хэнк (так его звали) снял очки и начал активно их тереть платком, — поэтому я обязан вас предупредить, что громко шуметь и тем самым нарушать общественный порядок здесь запрещено. Быть может, у вас что-то случилось и я мог бы помочь? — очки вновь водрузились на его нос.

Джон стоял мало сказать удивлённый — просто охреневший! «Какой к чёрту шум?..» — и многие подобные мысли беспорядочно перебирались в его голове. Между тем всё становилось до ужаса странным…

— Что за шум? Вообще, о чём вы? Я заехал только днём и сразу же повалился на кровать, даже вещи не разобрал, смотрите — вот мой чемодан рядом нераспакованный стоит. Такого не может быть!.. — он глянул на свой багаж — тот действительно стоял на прежнем месте; было непонятно, как на это отреагировал мужичок — на его лице почти не было никакой эмоции, кроме некоего ехидного выражения, правда, едва заметного.

— Странно-странно… — только и протянул Хэнк, покачав головой, и продолжил смотреть через его плечо, будто теперь, с протёртыми очками, ему станет виднее.

— Я даже не знаю. Это действительно как бред какой-то! — он пожал плечами. — Вы точно уверены, что именно из моей квартиры?

— Точно-точно, в этом не сомневаетесь! — оживился хозяин. — Я опросил все рядом расположенные номера: все в один голос заявляли, что именно из вашего.

— Чушь! — прошептал Джон, глядя в пол, а громче сказал: — Ладно, хорошо, я разберусь с этим. Не могу обещать, что этой херни больше не повторится, так как к ней я вообще не причастен, ну да ладно… — он хотел было закрыть дверь, но Хэнк остановил её ногой.

— Могу ли я на правах хозяина осмотреть номер внешне? — сузив глаза, тихо спросил он; что-то в этом взгляде было неладное, но Константин не мог отказать.

— Ну проходите… Правда, я его и сам особо не видел — заснул сразу после заселения, — он пропустил его в прихожую и прошёл следом. Хэнк включил свет везде и на полную мощность; тут-то и пришло время удивляться Джону, причём удивляться крайне неприятно…

Сказать, что комната была не в порядке, значит сказать лишь одну десятую от той правды, которая была на самом деле; стоял такой хаос и разгром, что, казалось, за окном постапокалипсис, только разрушенных стен и осыпавшегося потолка не хватало. А так всё в полном сборе: шкафы перевёрнуты, поломаны, то же самое со стульями и всей остальной мебелью, кроме кровати — та осталась в первозданном виде, картина, висевшая над изголовьем, порвана, а её куски разбросаны по полу; обои изодраны, плафон от лампочки валялся разбитый на кафеле; в ванне была почти та же самая ситуация — все мыла и гели для душа разлиты на полотенца, часть из которых, в свою очередь, с особой изощрённостью запихнуты в унитаз. Короче, самый обыкновенный что? Правильно, вандализм! Джон был удивлён и разозлён побольше, чем Хэнк, ибо честно не знал, что тут произошло и было ли то до или после его заселения.

Хозяин отеля повернулся к нему и стрельнул в него гневным взглядом, но проговорил довольно сдержанно:

— Значит, не знаете ничего… А это как объясните? Вы хоть представляете, сколько этот бардак будет стоить? Это же полноценный ремонт! — он уже не сдерживался и давал волю своим словам. Но Константин виноватым себя не чувствовал отнюдь, причём обоснованно, поэтому отвечал твёрдо и уверенно:

— Я серьёзно не знаю, что тут произошло. Я же уже рассказал вам, как всё было: вернулся я уставшим, номер до этого не осматривал, прошёл в темноте до кровати и рухнул, так как устал. Я прилетел из Лос-Анджелеса и после такого длительного и утомительного полёта нуждался в отдыхе. Подумайте сами: я просто не мог сделать такого физически! Администратор внизу может подтвердить, что, когда я регистрировался, я буквально засыпал стоя. Этот бардак я и сам впервые вижу! — Джон говорил, и каждое слово приободряло его, но ему было прекрасно видно, как это обратно действует на Хэнка: тот наоборот всё более злился, становился суровее и бессердечнее, явно отказывался понимать и вникать в суть.

— Ну, а как вы тогда объясните этот ужас? Давайте, попробуйте! Давайте-давайте, я слушаю! — истошно визжал он, размахивая руками и горячась с каждой секундой. — Может, вы лунатили, а? Как вам такая идея? А, простите, я, наверное, украл её у вас! Ну, что скажите, уважаемый мистер Константин?

Константин покачал головой, с ненавистью смотря на этого толстячка в своих огромных очках, и чем больше смотрел, тем более ненавидел его, и в любую секунду готов был наброситься с кулаками, но некое подобие здравого смысла удерживало его от этого.