Музыкальный Дом (СИ)

По виду зубов Эбигейл могла поклясться, что отношения были исключительно гастрономическими.

Сотрудница музея провела их глубже в зал млекопитающих, где их уже ждал пожилой мужчина в клетчатом костюме-тройке.

— Здравствуйте, вы, наверное, мистер Арк. Мы говорили с вами накануне.

— А вы, наверное, агент Кроуфорд.

Мужчины пожали друг другу руки, а затем пожилой куратор заметил Эбигейл.

— Это агент Хоббс, она также работает по делу о Звере.

Арк приветственно кивнул, и Эбигейл ответила тем же.

— Вы узнали, что я просил?

— Боюсь, вам придется поговорить с Мирандой, моей коллегой, она занимается раскопками и привозит большинство экспонатов для этого зала. Все, что мы получили, охраняется двадцать четыре часа в сутки. Охрана подтвердит, что похищений не было, да и кому нужны кости животных? Я бы ставил на частного коллекционера. Миранда может дать вам список всех, кто обращался к ней со специфическими заказами.

— Никаких происшествий? — по голосу Джека было слышно, что он разочарован. — Несостыковки в документах, временные работники, которые вели себя подозрительно?

Арк меланхолично покачал головой.

— Агент Кроуфорд, вы должны понимать, что палеонтология и археология редко привлекает людей, жаждущих действий. Наша наука требует терпения, особенно стезя остеологии. Ученые десятками лет изучают различные останки, чтобы сделать хоть какие-то обоснованные утверждения, не говоря уж о скандальных открытиях. Ваш так называемый «Зверь» натура несдержанная, страстная… — Арк так произнес последнюю фразу, будто рассуждал не об убийце, а о легкомысленном поведении дамы. — А наши работники трудятся на музей много лет. Текучка минимальна, и то в обслуживающем персонале. Возможно, вам стоит обратиться к изготовителям сувениров? Я знаком с несколькими конторами.

— Не принимайте на свой счет, но я хочу лично увидеть личные дела ваших сотрудников. И полный список тех, кто имеет доступ к костям до экспозиции, — улыбка Джека не достигла его глаз. — Вы же хотите помочь следствию?

Арк натурально закатил глаза.

— Как угодно, агент. Нам, — он произнес «нам» будто отец дружного семейства, — скрывать нечего.

— Хоббс, проверь реестр посетителей и допроси охрану. Может, кто-то ошивался рядом с экспонатами. Встретимся здесь через час.

Эбигейл кивнула, сжав зубы от разочарования. Ага. Доверится он ей, будет обращаться, как с равной, держи карман шире!

За следующие полчаса она опросила охрану. Ребята встрепенулись за разговором, напоили ее горячим кофе и угостили пончиками. Оказалось, что работа у них в час пик не такая уж и скучная. Вчера один из туристов из корейской группы снял штаны и бегал голышом, выкрикивая лозунги о том, что место человека в природе. Другой пытался оторвать рог протоцератопса, того самого динозавра с огромной головой и кожаным воротником вокруг головы. Эбигейл видела его в мультфильме «Земля до начала времен», но не стала говорить, чтобы охранники ее не засмеяли. Даже обычная уборщица в музее знала об экспонатах больше, чем она.

Дети, как оказалось, были самым страшным злом на все века. Они терялись, писали на экспонаты, падали, расшибали носы, дрались, заляпывали стекло соплями, шоколадом и смачными отпечатками пальцев. Эбигейл вернулась в зал Костей ни с чем. Ожидая, пока сотрудница зала принесет реестр, она с интересом останавливалась возле каждого скелета.

Ursus (Spelaearctos) spelaeus, — прочитала она на табличке. Большой пещерный медведь со стороны выглядел не слишком впечатляющим, не то что динозавры, у которых зубы были, что ее рука. В табличке также говорилось, что большую часть времени пещерные медведи были травоядными и только зимой могли охотиться на парнокопытных. Они жили глубоко в пещерах, во тьме, куда даже самые отчаянные спелеологи не заходили, чтобы найти их кости.

Медведь стоял гордо, запрокинув голову и раскрыв пасть с ярко выраженными верхними клыками. Он растопырил когти будто в момент атаки. Эбигейл засмотрелась на трехметровый скелет, возвышающийся над ней, и пропустила момент, когда сотрудница музея вернулась и напугала ее до полусмерти, коснувшись плеча.

Эбигейл взяла реестр, не спеша открывать книгу. Пока она смотрела на челюсть медведя, она вспомнила слова, который прорычал Уилл в лесу.

«Я соединил их.»

— Простите, можно кое-что спросить? Этот скелет выглядит довольно внушительно. Сколько он весит?

Женщина поправила очки.

— Сто пятьдесят, может, двести килограмм. Зависит от возраста и питания особи.

— А как оно, ну, держится между собой?

— Как любой экзоскелет. Кости полые, мы пользуемся этим, чтобы укрепить их сталью, и соединяем шарнирами. Скелет не теряет пластичности, но прибавляет в весе.

— У вас кто-то занимается этим?

— Да, целая группа людей, однако наши инженеры работают на цокольном этаже, куда доступ запрещен. Сейчас здесь только дежурный. Вы можете найти Джорджа и Эстер завтра с утра, сегодня у них выходной.

Эбигейл состроила самое жалостливое лицо, которое было у нее в арсенале.

— Мне нужно только кое-что спросить. Пожалуйста, — увидев сомнение на лице женщины, Эбигейл надавила сильнее. — Вы очень поможете расследованию и, возможно, спасете чью-то жизнь. Вы даже не представляете, как иногда помогает в деле нужный совет в нужное время. Любая мелочь важна.

— Ладно, — неохотно согласилась та, поддавшись ее настойчивости. — Я вас провожу. Только недолго, я не могу расхаживать по музею, сколько мне вздумается. Профессор Арк будет недоволен.

Эбигейл улыбнулась от уха до уха и поклялась, что не отнимет много времени, счастливо засеменив за женщиной и пытаясь со спины угадать, сколько же ей лет. Сорок? Пятьдесят? Почему у научников всегда такой вид, будто они консервируются в книжной пыли, как мумии?

Они спустились по лестнице, затем по еще одной, и еще. Когда они зашли в лифт и спустились еще на два этажа, Эбигейл начала подозревать, что музей оснащен бомбоубежищем. Они вышли в просторный зал, заставленный сплошь и рядом полками, коробками и огромными ящиками.

— Ничего себе коллекция.

— Здесь хранятся все экспонаты из старого музея, а также документы из Смитсеновского университета начиная с 1911 года. По сути, мы используем подвал как большой склад.

— Тут, наверное, целые сокровища.

— Мы устраиваем смену экспозиций каждые два-три года, чтобы они не портились и не забывались. Те, что требуют постоянного температурного режима и строгих условий хранения, лежат в специальных холодильниках. Вон там, — она указала на ничем не примечательную дверь с магнитным замком.

Они нырнули в небольшой переход в другое такое же огромное складское помещение, и Эбигейл пораженно выдохнула. Именно это место стоило назвать «залом Костей», потому что каждая стена была уставлена коробками с надписями. Период, дата, вид, подвид, на латыни и на английском, с кодовым номером на боку и даже штрих-кодом.

Эбигейл словно попала в какой-то цех. Огромные трубы вентиляции, решетки, столы на равных промежутках между собой со станками, увеличительными стеклами и зубилами. Некоторые столы светились изнутри, как столы фотографов, а сверху над ними висели мощные, яркие лампы. Возле одного такого сидел юноша в халате, накинутом на свитер, и скрупулезно работал в белых перчатках над небольшой костью, склеивая ее специальным пистолетом. В абсолютной тишине, только гудели лампы.

— Ренди, можно тебя отвлечь? — ласково спросила женщина, и Эбигейл удивилась внезапной смене ее тона.

Кажется, этот парень ей нравился. Более того, она назвала его по имени, а значит, он вряд ли занимает высокую должность. Парень моргнул и уставился на них, будто только заметил, что его уединение нарушили.

— Лоис. Эм-м, — он смерил Эбигейл быстрым взглядом, — да, конечно. Здравствуйте.

— Ренди, это агент Хоббс из ФБР, она хотела задать пару вопросов, и раз миссис и мистера Крей нет на месте, я надеялась, что ты поможешь.

Ренди молча кивнул.