Капелла №6 (СИ)

Джон хмыкнул, но взял кварц в руки, сжал между ладонями и, прикрыв глаза, задумался. Шарик нагрелся почти мгновенно, даже стал слишком горячим, почти обжигающим — и всё за какие-то секунды; ему пришлось перекатывать его по ладони, чтобы не оставить красных следов на ладони.

— Он должен стать немного тёплым — этого будет вполне достаточно. Ну, как дела? Дай-ка его сюда, — Джон открыл глаза и с усмешкой передал камень в его ладонь. — Боже праведный! — Миднайт от неожиданности даже выронил камень на карту и потряс рукой. — Какой горячий! Впервые вижу, чтобы… чтобы он зарядился так сильно. Удивительно. И за такое малое количество времени… признаться, ты сумел изумить меня, Джон!

— А как же! — Константин упёрся локтями в Гренландию и сделал важный вид. Хотя ему самому смешно не было — было тоже как-то странно удивительно и непонятно. Все эти мелочи, вкраплённые в его жизнь и связанные с Чесом, казались безобидными, но вот если так призадуматься и собрать их воедино, то получалось огромное пятно, превосходившее по размерам все остальные в его жизни. «Странно…»

— Ладно, продолжим. Следующий шаг — это заклинание. Вот листок с его текстом, ничего сложного. В конце и где-то в середине… — он положил дряблый листок перед ним и ткнул пальцем туда, где виднелись закрытые скобки с многоточием, — нужно сказать полное имя отыскиваемого человека, точнее, если уж говорить правильнее, имя прошлого перевоплощения его души. Давай на этот раз я сделаю всё сам — понимаешь прекрасно и сам, что заклинания в таких довольно серьёзных случаях стоит читать правильно, чётко, но негромко. Понятное дело — куда шарик покатится, там и находится сейчас твой Чес; если камень вылетает с карты — соответственно, он вне нашего земного мира, т.е. в Раю. Правила до смешного просты. Я начну, — Джон для подтверждения кивнул. Миднайт взял горячий шарик в ладони и, перекатывая его с места на место из-за его непереносимого жара, прикрыл глаза и начал читать молитву наизусть. Ему ничего не оставалось, кроме как слушать; шёпот доносился непонятный и тихий, и ничего разобрать было нельзя. Продолжалось всё не более полминуты; после Миднайт аккуратно выбросил камешек в середину карты, и тот покатился по ней кругами, словно подгоняемый неизвестной силой. Джон с замиранием сердца следил за ним и разочарованно выдохнул, когда шарик пулей вылетел за пределы карты и стола на пол; значит, Чес ещё не решился. Или решился, но решение его было совсем отлично от того, какое представлял себе Константин.

Миднайт, кажется, выдохнул, но как-то облегчённо и полез за укатившимся камешком. Джон же крепко задумался: навряд ли бы, с другой стороны, его Креймер выбрал такой путь — это истинно путь отчаяния и горя. Куда лучше Рай… однако всё-таки какое-то чувство подсказывало ему, что парень не будет удовлетворён таким вечным спокойствием, а захочет обыкновенных проблем, обыкновенной жизни и хлопот. Возможно, это абсурдно, но ещё ему казалось, что Чес… Чес верит в него и верит в тот же самый наивняк, что и он сам — что они когда-нибудь встретятся и вспомнят друг друга. Обязательно вспомнят, наплевав на то, что правила гласили другое и были для всех строго одинаковыми; Джон, прокрутив сейчас это у себя в голове, вдруг и сам понял утопичность своих мыслей. Но даже собственные слова «Боже, что за бред!» не помогли: решил так решил, значит, на всё оставшееся время и будет думать так. Ведь самое главное у него всё-таки было — это надежда; надежда глупая, что даже показать её кому-то было бы стыдно. Но её наличие уже оправдывало многие стрёмные действия.

— Вот так, получается… — пожал плечами Миднайт. — Впрочем, лично по-моему, это даже лучше… Хотя тебе так явно не кажется.

Джон пожал плечами и залпом выпил бокал — надо было заливать нечто неприятно всклочившееся в его душе хоть чем-то. Экзорцист внимательно и долго на него смотрел, а после принялся складывать карту.

— На, камень держи, дарю. И заклинание. А карту изволь найти сам. Если будешь продолжать и дальше, то почитай перед этим молитву, порепетируй, так сказать. И… если вдруг что-то изменится, будь добр, сообщи… уж больно интересно, на что решится Чес.

— Да, спасибо, Миднайт. До встречи! — Джон встал и собрался было уходить; экзорцисту это было видеть не в новинку — кто знал его характер, тот уже давно смирился с тем, что тот мог запросто прийти и также неожиданно уйти, ничего не пообещав и даже не отсидев пять минут.

— Только, Джон, послушай вот что… — Джон напрягся и полуобернулся в его сторону, зная, что обычно Миднайт плохого не советовал, — ты, конечно, можешь не слушать меня и это твоё право, я лишь просто хочу тебя предостеречь: даже если Чес решится прийти в наш мир, даже если ты его найдёшь и увидишь вблизи, в нескольких метрах от себя, не теряй головы. Глупо, конечно, говорить тебе прописные истины, о которых ты знаешь, и я отнюдь не хочу читать тебе нотации, просто предупреждаю. Да-да, есть тот далёкий миф, что если в прошлой жизни какой-то человек был важен для ангела сильно-сильно, то он его обязательно вспомнит в следующей. Но я тебе говорю, что это только миф; знаешь, я и сам проходил всё это.

Джон молча обернулся полностью в его сторону, выражая этим интерес слушать дальше. Его глаза как бы вопрошали: «Какая история всё-таки была?». Миднайт продолжил:

— Лет пять тому назад я потерял одного своего хорошего друга; мы были с ним как не разлей вода. Он погиб, попал под машину, впрочем, это ненужные мелочи в рассказе. Главное здесь вот что: наша дружба. Я не хочу льстить себе, но она и правда была очень крепка. Так вот, он умер, и мне удалось узнать, что душа его отправилась не иначе как в Рай. Тогда я уже знал о том способе и незамедлительно воспользовался им; с первого раза камень не вылетел за пределы карты, а аккуратно указал на точку. Тогда я с бьющимся сердцем помчался в другую страну, а закинуло его не иначе как в Азию, и надумал себе многого, что не совпадало с реальностью. Я думал, что раз мы были почти лучшими друзьями, то он просто обязан меня вспомнить, и всё равно, что новоприбывшим на Землю стирается вся прошлая память. И, что ты думаешь, каков конец этой истории? Самый что ни на есть отвратительный — врагу такого не пожелаешь. Я припёрся к нему за три девять земель, долго искал встречи, и вот наконец это свершилось — счастью моему не было предела. Мне казалось, что стоит сказать слово — и друг тут же прозреет, поймёт, что это я; реальность оказалась хуже. Он недоуменно посмотрел на меня, сказал валить мне куда подальше и, пихнув плечом, поплёлся в свою сторону. А говорил я ему и правда какой-то бессвязный бред, типа ты меня знаешь, мы были знакомы и т.д. Любой бы поступил почти так же, как он. После я решил его оставить и зарёкся на всю оставшуюся жизнь больше не трогать дела мёртвых и возродившихся. Их нужно отпускать, Джон, и я это понял. И рассказал всё это лишь только затем, чтобы предупредить тебя от возможных ошибок. Конечно, твой Чес не так груб и надменен, каким был мой друг с людьми, но всё-таки… Просто помни о том, что ты для него, как для тебя какой-нибудь незнакомец на улице. Даже если он решится… искренне советую тебе быть только наблюдателем.

Джон задумался, хмыкнул, покачал головой и развернулся.

— Спасибо, Миднайт. Я постараюсь.

— Разочарование, Джон, самое худшее, что может быть в жизни. Даже хуже смерти, ибо смерть — это конец, а разочарование — продолжение смутного существования. К тому же, вы никогда не были друзьями; если вероятность того, что ангел вспомнит лучшего друга, равна одной десяти тысячной, тогда в твоём случае эта вероятность снижается до одной триллионной, — Миднайт замолчал, а потом добавил проще: — Ладно, до встречи.

Он кивнул и неспешно направился к выходу. Трезвый взгляд со стороны дал многое, хотя на его решение в любом случае поехать не повлиял. Просто задумался: по-хорошему, Миднайт был прав как ни крути. В особенности, раз ему пришлось пройти через подобное… А они с Чесом и, правда, не друзья, просто давние знакомые, и скорее не это скребло на душе у Джона, а другое — то, что он не успел сойтись с парнишкой ближе, хотя знал его лет семь или восемь. Впрочем, делать его другом Константин не собирался — он оставался верен своему принципу, —, но кем-то ближе, чем просто знакомый… Джон бы хотел, да всё равно бы не смог из-за своего скверного характера — раз, и из-за недостатка времени и постоянно ускальзывающего Чеса — два. Короче, по-любому это было невозможно;, но понаблюдать никто не отменял, а подходить и о чём-то говорить действительно глупый вариант.