Капелла №6 (СИ)

— Мне точно не будут набегать проценты за эти дни, что ведётся дело?

— Нет-нет, Джон, они не имеют права: по закону, две недели наши. Клиент, естественно, может обжаловать предъявленное ему обвинение, нанять адвоката, при случае подать в суд… Короче, об этом не парьтесь, — он махнул рукой и залпом выпил весь оставшийся холодный и уже наверняка противный кофе. Так и в прошлой жизни всегда было — никогда Чес не делал что-либо вовремя, что касалось его собственной персоны. Как ни крути, а ведь нельзя сказать, что бывший водитель был эгоистом в какой бы то ни было жизни: в первую очередь его всегда занимала работа. И Джон, что уж скрывать, просто обожал это качество, но ни разу не говорил парнишке об этом. И, честное слово, никогда не скажет; все же помнят его справедливое мнение о себе в исповедальне?

— Ладно, мне всё понятно. Можешь продолжать работать в том же духе. Деньги должны были прийти на счёт конторы, верно?.. — Кристиан поспешно кивнул. — Значит, с моей стороны всё сделано. Если что найдёшь, звони. И да: если вдруг дойдёт до суда, можешь, не спрашивая меня, выступать там от моего имени; нужную бумагу мы подписали, верно? — Константин потёр лоб, устало вздохнул и глянул на него: Форстер вновь кивнул, но теперь как-то растеряннее, будто видел нечто неладное, происходящее с клиентом. А Джон уже чувствовал себя таким измождённым, будто в него засунули трубку и выкачали все силы, моральные и физические; точнее, этой трубкой был Чес, этот новый Чес, его новый облик, жизнь, идущая вразнобой с представлениями и воспоминаниями повелителя тьмы. Именно это всё в смешении дало снова и опять такой же отвратительный результат; тут Джон и понял, что проблема сейчас скорее не в нём (хотя и в нём, безусловно, тоже), а бывшем водителе — тот был теперь его основной проблемой, не дающей нормально дышать и думать в его присутствии.

Поэтому Джон, кивнув Форстеру, оставил деньги за кофе, встал с места и пошёл на выход; он прошёл буквально пару шагов, как его остановили слова адвоката:

— Джон, постойте! — И Джон обернулся, в надменном изумлении приподняв бровь. — Знаете, вы поистине странный человек, с которым мне приходилось когда-либо работать: то не доверите самое банальное, а то вдруг и приказываете действовать как угодно от своего лица! Изумительно! — Кристиан был скорее не поражён, а приятно удивлён: на лице его виднелась лучезарная улыбка, от которой у Джона резко свело всё внутри; почему ж эти воспоминания были такими яркими, но приносящими боль, как солнце, что бессердечно режет глаза, когда на него смотришь прямо, зато ласково греет и радует, когда отводишь их?..

— Есть люди и удивительнее… Ч… — Константин резко и больно прикусил себе язык, ощутив металлический привкус крови во рту, — Кристиан.

Чуть не вырвалось. Ещё бы немного — и, считай, провал; и, скорее, даже не по причине того, что Форстер мог услышать и что-то заподозрить — наверняка бы это пролетело мимо его ушей, — а по причине собственного самолюбия, которое не хотело признавать, что скучало по этому имени, по этому шипящему созвучию букв. Да только ли по имени?

Адвокат что-то ответил, но Джон его не слышал и скорее убежал из кафе. Пожалуйста, куда угодно, только подальше от этого парня! И наметил себе путь сразу: по всему городу. Только, Господи, только не оставаться здесь!..

Бывший водитель был удавом, крепко стянувшим его шею. И не то чтобы только сейчас — просто в настоящее время он это понял остро, — а таковым тот был всегда, всю жизнь. И вроде казалось, что наоборот, что Джон всегда сам, собственноручно подминал парнишку под себя и своё мироощущение, но в итоге-то оказалось, что жертва вовсе и не жертва… Знал ли это Чес? Навряд ли, конечно! В его наивном светлом уме очень маловероятно, чтобы возникла такая мысль. И зря. Константин усмехнулся, подумав, что так бы у него было, чем гордиться, а то так и помер, ни в чём не разобравшись и ничегошеньки не поняв.

Впрочем, зачем он вспомнил это? Для того чтобы лишний раз поотравлять себе душу или свести с ума себя, и так находящегося на грани помешательства? Совсем ненужные детали и мелочи всплывали в этом чёртовом городе, где даже заняться нечем, где всё протекает так медленно и спокойно! Джон шёл по какой-то улице, уже далёкой от Шарлемань, и понимал, что ему срочно нужно забыться в каком-нибудь деле — хотя бы и демонов половить! Но если в Лос-Анджелесе работы всегда было много и искать её не приходилось, то здесь он чувствовал себя крайне неуютно, чувствовал чужим и далёким от каждого дома здесь! Поэтому и решено было шататься весь день как-нибудь и где-нибудь, с каждым часом ощущая ненависть и злость к этому городу, к этой чёртовой затее, которая уж теперь-то точно не казалась ему правильной и нужной, безобидной и представлявшейся в качестве лёгкого путешествия. Джон понял, что проблемы вокруг него, в нём самом; проблемы — его прошлое, настоящее и, особенно, будущее. Уж будущее точно…

Но как он всегда решал их? Верно, методом «насрать, и жить преспокойно дальше, будто ничего и не было». И про снежный ком он знал, да-да, и про то, что тот может нагрянуть в самый неподходящий момент, и понимал то, что, возможно, ком этот уж давно его настиг и поглотил в себе, и очень ярко видел беспомощного себя, свои жалкие попытки выбраться из него без каких-либо колоссальных решений. Видел, понимал, знал, но всегда отставлял на второй план, как самую второстепенную вещь. Джон называл это ленью, хотя в реальности оно наверняка называлось по-другому.

От мыслей его отвлёк звонок; неожиданно, но на экране телефона значилось имя Миднайта. Он удивлённо приподнял бровь, но всё же ответил.

— Здравствуй, Джон. Не отвлекаю? — не дождавшись ответа, оккультист продолжил: — В общем, есть одно интересное дело для тебя, раз ты в Лионе.

— Ну? — Константин был почти безумно рад выпавшей работёнке и даже не совсем слышал, что дальше говорил Миднайт: просто запомнил, где и когда.

— Короче, адрес я тебе вышлю. Хочешь, даже вместе с нужным маршрутом? Где ты сейчас находишься?

— Эм… — он огляделся вокруг себя — для него тоже было новостью, куда его занесло на этот раз. Благо, он находился рядом с метро и с определением местонахождения проблем не возникло.

— Метро Виктора Гюго. Но я здесь впервые, так что… — Джон хмыкнул, понимая, что ноги вновь привели его на другую сторону ж/д станции. Он вновь, пускай и бессознательно направлялся к той церкви…

— Да без разницы, просто увидишь, где это. Называть эти грёбаные улицы не хочется, — Миднайт усмехнулся. — Суть в том, что квартиру на последнем этаже арендовала одна странная семейка, о которой я был наслышан аж здесь… Поговаривают, там что-то около секты. Не иначе, как проделки демонов. Нашим людям удалось проследить их путь, и теперь они поселились в Лионе. Глянь, если будет время. Уж не хотелось бы упускать из вида такой интересный экземпляр. Расскажешь потом, что там в итоге… К тому же, тебе наверняка делать нечего, — вот уж куда Миднайт попал ровно в яблочко; именно поэтому он ухватился за эту возможность развеяться, даже не задумываясь о деталях дела.

— Согласен.

Он облегчённо выдохнул, понимая, что сможет вернуться в форму, вспомнив былые времена; экзорцист задумчиво молчал, будто не решаясь о чём-то спросить. И Джон как никто другой понимал, о чём хотел спросить тот — о Чесе, о том, получилось ли… Но Константин и сам не знал, что отвечать: с какой именно точки зрения говорить о бывшем водителе, что именно должно было получиться?.. Он ведь даже не особенно понимал, зачем ехал (призрачная причина нужна была для собственного успокоения совести), что уж говорить про эти вопросы.

Миднайт решил в итоге обойтись обобщённым:

— Всё у тебя нормально?

— Да.

— Ладно, бывай. До встречи.

Джон завороженно смотрел на экран телефона и прекрасно понимал, что всё у него ненормально, ох как ненормально! И Миднайт это, вероятно, понял, только лезть не стал. Константин просто-напросто хотел сам верить в то, что говорил, поэтому и сказал полную чушь; верить в полную чушь ведь никто не запрещал, верно?