Змееныш

яет собой грубое изображение лебедя с распростертыми крыльями… Все вокруг, за исключением светящейся арки, было покрыто пятнами птичьего помета, но в эту ночь в святилище не осталось ни одной птицы.

Вдруг Люгера пронзило ощущение постороннего присутствия. В проходах появились бледные тени. Одна из них превратилась в тщедушную фигуру Слепого Странника. Другая принадлежала отцу Стервятника, и это почему-то совсем не удивило его. Полуплоть-полупризраки, вроде Люгера-старшего, вполне подходили для этого места. Всего их было пятеро, и Слот узнал еще одного – Верчеда Хоммуса, который умер у него на глазах, упав с крыши дома. Его сопровождали две молодые женщины с отвисшими грудями и кровавыми потеками на подолах белых платьев.

Слепой Странник саркастически улыбался; его бельма сверкали отраженным голубым светом. Отец Люгера смотрел на сына с легким пренебрежением, как на заблудшее дитя. Его длинные седые волосы, как и платья женщин, шевелил ветер другого мира.

Каждый из пятерых держал в руках что-то темное и неопределенное. Все они выглядели как жрецы и жрицы темного культа, явившиеся в святилище для совершения своих ритуалов. В каком-то смысле так оно и было.

Люгер бросил быстрый взгляд в сторону Венги и поразился тому, что увидел. На ее лице было написано сильнейшее вожделение. Стервятник чувствовал, что она ускользает куда-то в опасную область, откуда уже не будет возврата. Если бы он знал, от чего ее следует удерживать!

Старик Люгер издевательски рассмеялся.

– Почему он здесь и до сих пор жив? – тихо спросил Верчед Хоммус или, вернее, тот, кто выглядел, как Верчед Хоммус. В окружении камней каждое слово звучало удивительно отчетливо.

– Глаза иногда могут быть бесполезным украшением, – ядовито заметил Слепой Странник. – Он привел с собой медиума и жертву. Мы должны быть благодарны ему за это…

При этих словах по спине Слота пробежал неприятный холодок.

– Он сам должен стать жертвой, – настаивал Хоммус. Упрямство всегда было его отличительной чертой. – Он видел путь, ведущий на остров.

– Лебедь позвал его, – с почтением отозвался слепец. – К тому же у него есть Тень…

– Я хочу видеть Тень, – вступил в разговор отец Стервятника. Сейчас он был холоден и беспристрастен, как судья. Слот на расстоянии ощущал его особую жестокость. Странник рассмеялся, показав нежно-розовую полость рта.

– Вначале отдадим Лебедю то, что ему принадлежит. Он вытянул иссохший палец в направлении Венги.

– Иди сюда! – приказал он безразлично.

Люгер почувствовал, как разжалась кисть его дочери и она сделала шаг к мерцающей арке. Слоту стало нестерпимо страшно. Он схватил ее за плечо и попытался удержать от следующего шага.

– Отдай ее нам! – глухо произнес его отец.

– Это моя дочь. Она твоего рода, – сказал Стервятник, и Венга вздрогнула, как будто он ее ударил.

– Ты не поумнел со времени нашей последней встречи, – брезгливо бросил Люгер-старший. – Ничто не имеет значения, кроме эманации Черного Лебедя. Чтобы доказать тебе это, я сам