Змееныш

Блуденс остановил на Стервятнике тяжелый немигающий взгляд.

– Пытать его! – приказал герцог. – Я хочу знать, где он спрятал то, что было в дипломатическом багаже Гагиуса…

Глава восемнадцатая

БЕЗБОЛЕЗНЕННАЯ ЖЕРТВА

Люгер уже догадывался, что дела его плохи, но не ожидал, что все закончится подобной бессмыслицей. Герцог собирался вырвать у него признание в том, о чем он и сам не имел ни малейшего понятия. Хотя теперь кое-что начало проясняться…

Слот вспомнил, что незадолго до своего исчезновения советник Гагиус собирался с некоей миссией в Ульфинское герцогство. Потом его похитили Ястребы Гедалла, а Блуденс почему-то связывал это событие с похищением Звезды Ада из Тегинского аббатства. Кто-то в очередной раз подставил Люгера, но этим человеком не мог быть Меск и тем более – баронесса Галвик.

Кроме того, во всей этой истории было нечто гораздо более жуткое, чем даже предстоящая пытка. Пока подозрения Люгера еще не оформились окончательно и не превратились в уверенность, он сопоставил некоторые фразы, брошенные мимоходом, с тем, что он видел. Страшная догадка парализовала его волю сильнее, чем сковали тело стальные обручи в пыточной камере замка Блуденс.

Когда герцог и его свита удалились, два здоровенных солдата схватили Стервятника и поволокли его по узким подземным коридорам. Он знал, что стал нечувствителен к боли, однако это не могло спасти его от смерти. У него по-прежнему не было возможности бежать – он слишком ослабел от недоедания. Подземелье было пустынным и гулким, и Люгеру казалось, что больше никогда он не увидит солнца.

Его втолкнули в подвал, освещенный чадящими факелами, пропахший кровью и выкрашенный в черно-багровые цвета страдания. Пыточная камера оказалась чуть просторнее того застенка, в котором Люгер провел долгие недели своего заточения. Здесь не было и следа извращенной утонченности, присущей методам и инструментам оборотней. Все повторялось для Стервятника, но в гораздо более грубом исполнении.

Он увидел щипцы, молотки, пилы, ножи, клещи, открытый огонь и раскаленные угли в жаровнях, ржавые зазубренные иглы и крюки, свисавшие с потолка на закопченных цепях. Посреди камеры стоял грубо сколоченный стол, покрытый медным листом, с петлями для связывания жертвы. Самой неприметной, но и самой неприятной деталью обстановки был человечек с потухшим взором, скромно дожидавшийся Люгера, сидя в пыточном кресле.

У человечка был широкий тонкогубый рот, полный гнилых зубов, тонкая морщинистая шейка и паукообразные белые кисти рук, слишком большие для столь тщедушного тела. Кроме всего прочего, у него были вырваны ноздри. Редкие волосы росли от самого обезображенного носа и кое-где свисали до груди.

Это существо двигалось и дышало, и все же казалось, что жизни в нем меньше, чем в ржавом металлическом ноже. Оно было заживо погребено в пыточной камере и поджидало здесь новых жертв.

Палач глядел на Стервятника, словно оценивая его стойкость и сложность предстоящей работы. Видимо, изможденный вид Люгера вселил