Эсхатология

И вот теперь, оставив покореженные пушки, бросая на бегу мешающее оружие, доведенные до звериного состояния люди и звери в своем истинном обличье гурьбой повалили в проем, разрывая на части еще сопротивлявшихся, завывающими гончими преследуя в панике спасавшихся бегством дружинников Рея, впиваясь в долгожданное милое теплое мясо павших. Ни о какой организованности не могло идти и речи, твари хаоса были спущены с поводка ожидания, освобождены от ошейника смирения, и неистовое безумие, хохоча, здесь сейчас правило бал, звеня в мозгах железными веригами, когда клинок подчас вонзался в товарища, а зубы рвали в клочья собственную осточертевшую плоть.

Дорогу Сандру заступил иссеченный шрамами витязь, мрачный как древний утес, занеся над головой огромный меч, что сжимал обеими руками. Взвизгнув от восторга, Сандр не поколебавшись, принял удар металлическим навершием щита и, отведя клинок в сторону, в свой черед нанес хлесткий рубящий удар, который рассек лицевые мышцы и череп нападавшего. Он нагнулся, избегнув выпущенного едва ль не вплотную из самострела болта, и вот его сабля без труда нашла желанную щель между горшкообразным шлемом и кольчужным воротником стрелка, жадно причмокнув, впившись в горло. С булькающим звуком враг стал заваливаться набок, а Сандр уже снова рвался вперед.

Подле него падали и поднимались, сцепившись кубарем катались сражающиеся, а Сандр как-то незаметно выбившись в первые ряды, возглавил наступление вверх по улице. Ему на глаза попался оборванный, весь замотанный в несусветную дерюгу стрелец, который, вставив ключ, взводил колесный замок пищали, зажав зубами аж сразу три готовых завернутых в промасленную бумазею заряда. Однако ему так и не суждено было закончить начатое, так как в следующую секунду налетевший на гребне встречной атаки вопящий бородатый дружинник опустив булаву буквально расплющил ему голову. Не успел обезглавленный труп коснуться земли, как пищаль уже подхватил поджарый лазутчик, и, держа ее за дуло, с силой обрушил оружие на победно ухмыляющегося противника. Осколки зубов и приклад разлетелись в один миг, а разведчик, утробно ворча, тут же вцепился в еще живое, конвульсивно подрагивающее мясо, терзая и захлебываясь хлынувшей кровью.

Здесь повсюду виднелись последствия обстрелов, скрытые до сих пор от очей самоотверженных пушкарей крепостным валом. Развороченные мостовые, вздымающиеся огрызки стен, словно щербатая ухмылка кулачного бойца, и угли, угли.

Отразив очередной удар, Сандр заприметил хромающую фигуру в сером плаще, пытавшуюся сокрыться в одном из боковых проулков. Не раздумывая, во власти сиюминутного импульса Сандр кинулся в погоню обуреваемый азартом, перепрыгивая через трупы. Когда беглец обернулся и, заметив погоню, тщетно попытался ускорить шаг, подволакивая ногу, Сандр разглядел мелькнувший оскал железной маски.

— Ага, попался! — взвизгнул от восторга юноша гигантскими скачками нагоняя обидчика. Тот поравнялся с сохранившимся домом и, юркнув внутрь, попытался было захлопнуть дверь под самым носом преследователя, когда Сандр в отчаянном прыжке, наконец, настиг беглеца и его клинок по самый эфес вошел между лопаток врага.

Отерев лезвие краем плаща, Сандр вложил оружие в ножны и, схватив поверженного противника за вывернутую ногу, вытащил на свет из спасительного полумрака дверного проема.

— Посмотрим, что за храбрый муж скрывается под личиной едкого насмешника, посмевшего бросить дерзкий вызов князю.

С этими словами Сандр пинком сбил шлем с головы глухо застонавшего глашатая и не удержался от изумленного возгласа:

— Ты?!

Ему открылся покрытый испариной, весь в отвратительных струпьях и сочащихся язвочках, но вполне узнаваемый землистого цвета лик Константа.

От неожиданности Сандр попятился и едва не свалился, запнувшись о какой-то мусор.

— Но как? За погибель твою я собирался мстить презренному Рею сто крат по сто. А ты жив — здоров… Но я же собственными очами видел, как ты пригубил из кубка, прежде чем преподнести мне в честь признания заслуг ученика воспитателем. Как же такое может быть, что ты остался в живых, хотя предательство и отметило тебя печатью скверны! Теперь ты служишь недругам моим, позабыв о чести, верности и справедливости, всем чему ты меня когда-то учил. Как же так вышло, Констант, ответь?

— Не стоит заламывать руки, Сандр, ты не в храме и не на базаре, — нашел в себе силы на язвительное замечание умирающий, прежде чем зайтись в кашле. Струйка крови поползла по подбородку; опустившись в изголовье, Сандр осторожно промочил ее рукавом.

— Видят мудрые боги, я хотел как лучше. Чтобы вырос сильным толковым государем, чутким к чаяньям вверенных тебе душ. Но я все испортил. Невинное чистое семя дало порочные всходы. Возможно, виной тому порода, поперек природы зверя не попрешь, как не старайся.

— О чем таком ты бормочешь, старик? — в гневе вскочил Сандр. — Что за околесицу ты несешь на пороге вечности?

— Кто-то должен был нести всю ответственность за случившееся. Так почему не я, кто прямо и косвенно был сопричастен? Кто пестовал, подталкивал, надоумливал. О, если бы ты ведал, скольких выпавших волос стоил мне тот гнусный, но необходимый подвиг! Вынужденная измена самому себе, своим убеждениям, идеалам… Все мои надежды были разбиты, а труды пошли прахом. Я не состоялся. И мужественно принял заслуженную кару. Однако вышло куда как хуже. Воевода Рей… один за другим он скормил всех посвященных в заговор оккультным обрядам, их души до сих пор воют в подвалах под теремом. Пощады удостоился лишь я, калека, как видишь, вынужденный скрывать последствия яда под маской. Да, Рей… Она пришла к нему, и он играл со Смертью в кости и выиграл. Прошел испытание плотью и устоял, имея подспорьем давнишнее увечье. Так велика была питавшая его жажда власти, что ему оказалось под силу перехитрить обманщицу, побороть искусительницу, пленить пленяющую… Бойся его, Сандр, он уже не человек… Впрочем как и ты.

Констант с трудом сглотнул.

Не сразу до Сандра докатился смысл сказанного.

— Подожди, о чем ты говоришь?

— Да! — выдохнул бывший воспитатель и замолчал.

Из-под распростертого тела натекала багряная лужа. «И как только в таком дряхлом тщедушном теле умещается столько крови?» — отстраненно подумал Сандр, а Констант тем временем, собравшись с силами, продолжил.

— Был страшный пожар, почти полностью уничтоживший деревню. А когда все кончилось, я, скитаясь по родному пепелищу, нашел тебя там… Беззащитный доверчивый младенец с немой мольбой тянущий ручки на краю гибели тронул мое склонное обманываться сердце. Почерневшая травяная подстилка тебе служила колыбелью, а вокруг валялись еще влажные части разорванного кокона и скрюченные тельца задохнувшихся в дыму. В том злосчастном пламене я навсегда лишился единственного внука, все, что осталось от семьи после схлынувшего морового поветрия, отрады преклонных скорбных лет, но обрел замену, о ком мог бы печься, смысл дальнейшего жития. Так будь же проклят слепой родительский инстинкт, что должен быть щипцами выдран еще в утробе! Ты — нерожденный, стараниям вопреки вернувшийся в свою стаю. Зло. Презренная мразь. Волей игры прихотливого случая оболочка человека с чудовищем внутри. Я проклинаю тебя!

Горестно вскрикнув, Сандр схватился за голову. Да, теперь многое стало по местам. Только вот жаждал ли он подобного откровения.

— Что за ношу взвалил ты мне на плечи старый негодяй! Что же наделал? Как оправдаешься теперь, ты, пес? Как жить в мире лжи и фальши, в обители предательства и обмана, где паскудная судьба готовит удар за ударом едва оправившемуся от предыдущего ножа в спину?

Но Констант уже не мог ответить на поставленный воспитанником вопрос. Он умирал.

Сандр почувствовал, что его тянут за локоть. Он обернулся с возгласом ярости, хватаясь за саблю, и остановился. Рядом замер покрытый копотью и потом запыхавшийся лазутчик.

— Скорее, господин! — воззвал он. — Я не могу пробраться к Повелителю. Враги неожиданно перешли в наступление, их ведет настоящий богатырь в крепких черных доспехах. Они наседают, нещадно теснят наших, еще немного и бегство неминуемо!