Змееныш

в сливались в едва различимые купола на невообразимой высоте, где, казалось, могли плыть облака. Под этим зеленым небом ветви образовывали множество ярусов, похожих на острова, дремлющие в призрачном океане.

Свет, ровный и не слепивший глаза, был разлит повсюду, как бесконечная тихая музыка. Потом Люгер увидел несколько деревьев, превращенных в ажурные дворцы и напоминающих снаружи корзины тончайшего плетения, освещенные изнутри. Каждый такой дворец отбрасывал сотни скользящих теней; сложнейшая вязь их нерукотворных стен непрерывно изменяла свой рисунок, словно узор мира в первый день творения, и все это казалось воплощением животворящего волшебства.

Кое-где поднимались рощицы травы, достигавшей человеческого роста, и желто-коричневые чудовищно изломанные корни, растущие вверх. В пространствах между деревьями поблескивали озера со стоячей водой. Повсюду была глубина, зеленая и засасывающая. Здесь не было слышно пения птиц, зато какое-то существо жутко кричало вдалеке.

Такова была недоступная чаща пресловутого Леса Ведьм, и Люгер, возможно, оставался единственным из людей, кто видел ее и осознавал это.

Стервятник огляделся по сторонам и насчитал девять тройных фигур слева и справа от себя. Присмотревшись, он обнаружил среди них мертвого солдата и старика-людоеда, покорно бредущих вслед за собакой, потерявшей хозяина-мокши. Потом он потерял их из виду – все они разбрелись по гигантскому селению Ведьм. Это было самое странное селение из тех, что ему приходилось видеть.

По его внутренним часам уже давно наступило утро, но многоярусные кроны деревьев не пропускали свет солнца – и вообще не пропускали дневной свет. Здесь, внизу, ничто не напоминало о существовании внешнего мира, настоящего неба, ветра, смены дня и ночи. Люгер чувствовал себя погруженным в сырую, полутемную раковину, жизнь внутри которой текла по другим законам.

Старик привел его к живому древесному дому, выращенному без применения каких бы то ни было инструментов и орудий. Дом находился в стволе дерева-гиганта и непрерывно рос и изменялся вместе с ним. Пустоты в стволе и нижних ветвях служили комнатами, коридорами и переходами; из древесины нарастали лестницы, новые этажи и качающиеся двери из гибких ветвей. Светящиеся листья, растущие и внутри дерева, разгоняли тьму.

Этот дом-дерево чем-то напоминал Стервятнику живой и вечно подвижный лабиринт «Бройндзага», летающего корабля, на котором он также оказался в качестве пленника. Он был ошеломлен магической силой Ведьм – они так глубоко проникли в тайну жизни, что могли изменять саму сущность творений природы.

Дерево не было искалечено грубым вмешательством. Уже сотни лет оно росло, подчиняясь ежечасному влиянию мокши и изменяясь в соответствии с планом, отличным от плана Создателя. За этим влиянием стояла устрашающая сила, и у Люгера не осталось сомнений в том, что дурная слава Ведьм вполне заслуженна.

Вслед за стариком он поднялся по замшелым ступеням, которые оказались выступающими частями корней, и вошел в расщелину