Тень смерти (СИ)

Сеорцин бросился на него, так и не заметив, что вложил в последний удар булавы слишком много сил, так что его магический щит развеялся…

Хасан сбросил с себя придавивший его труп толстяка и осмотрелся. Асия и Ар’ак’ша продолжали изображать, что блокируют друг друга. Леон, похоже, решил позаимствовать тактику Сеорцина и наложил на себя магический щит, так что они с ведьмой теперь сражались на посохах. Некромант двинулся к ним, но уже на полпути понял, что Вакилле помощь не требуется.

В этот момент Асия, похоже, потеряла терпение. Она решительными быстрыми шагами приблизилась к сражающимся, схватила Леона за шиворот мантии и, напоследок бросив Хасану «Лучше держись подальше от Царцина», телепортировалась.

— Я… точно его добила, - произнесла Вакилла, отдышавшись.

— Согласен, удар был, - подтвердил Сар’ар, который, похоже, только что прибыл.

— Какая теперь разница? - махнул рукой Хасан. - Пусть упыри возьмут столько тел, сколько могут унести — нам теперь придется восстанавливать потери. Кстати, что с потерями?

— Осталось двести шестьдесят, - доложил подошедший Старик.

— Мало… - проворчал Хасан, однако винить в этом было некого и ни малейшего представления о том, как этих потерь можно было бы избежать, он не имел. - Ладно, забираем тела и уходим, не хватало еще с паладинами столкнуться. Ах, да, и еще… Понимаю, что в сложившейся ситуации мои слова мало что значат, но все молодцы, кроме… Вакилла, а ты точно ничего не забыла?

Ведьма попыталась под шумок затеряться в толпе упырей.

— Ой, - произнесла она, услышав окрик Хасана и вжала голову в плечи. - Меня же должны наказать за непослушание…

— Правильно, так что иди-ка сюда, - приказал некромант и, когда девушка подошла, крепко обнял ее.

— В следующий раз, когда я захочу отослать тебя с поля боя, напомни мне, чтобы я этого не делал. Ты была неподражаема, - сказал он.

— А…ага, - только и смогла сказать Вакилла, не знающая, то ли ей провалиться сквозь землю от смущения, то ли лопнуть от счастья.

***

— Судя по всему, противник решил сменить тактику. Наши разведчики обнаружили много линий обороны, - доложил Ир’шаз «кисти» Мал Ксана.

— Что значит «много»? - переспросила Зения. - Доложите по-нормальному!

— Прошу прощения, Форефингер. Ровно двадцать семь линий обороны отделяют наши силы от Царцина, - пояснил призрак.

— Ух ты, как много! - вырвалось у Золвотер. - То есть, я хотела сказать, это очень странная тактика. При таком разделении сил они не могли поставить в одну линию больше ста-ста пятидесяти человек.

— Вероятно, они хотят задержать нас, чтобы выиграть время для армии магов, - предположила Мелипсихона.

— Время играет нам на руку — со дня на день должен появится Хасан с подкреплениями, - напомнила Зения.

— Возможно, противник еще не получил докладов с западного побережья и не знает о силах Нортваллея, - предположил Семасцион.

— Или наоборот, уже получил и знает, что он разбит, - скептически произнесла Мелипсихона.

— Или так, - согласился некромант.

— В любом случае, выбора я не вижу, - сказала Зения. - Нет, конечно мы могли бы тоже разделить свои силы на двадцать семь ударных отрядов и атаковать каждым отрядом одну линию, но я не вижу в этом смысла. Возьмем их по очереди.

— Полагаю, следует также отправить призраков, чтобы те установили контакт с Хасаном и сообщили ему о ситуации, - произнес лич.

— Да, будет неприятно, если он появится на восточной дороге где-нибудь между двумя вражескими линиями обороны, - улыбнулась Зения.

— Следует ли нам, по-вашему, предпринять что-либо еще? - обратился Мал Ксан к своим помощникам. Некоторые из них имели весьма радикальные предложения, но никто так и не решился их высказать. Все они позже пожалели об этом.

***

Эта неделя была, пожалуй, самой сумасшедшей в жизни Хасана. В понедельник его небольшая армия вступила в Серые Леса. Последнее поселение осталось позади, последняя дорога оборвалась, и они шли вдоль небольшой речки, потому что разведчики сообщили, что она выходит из леса в дне пути к юго-востоку от Царцина. То и дело отряд забредал в очередное болото и некроманту приходилось прибегать к магии природы, чтобы вытащить застрявших и проложить дорогу для армии. Как оказалось, это были еще цветочки.

Во вторник, когда Амелия пошла набрать хвороста для костра, на девочку напали волки. К счастью, поблизости оказалась Ар’ак’ша, доходчиво объяснившая волкам, кто теперь в лесу главный хищник.

— Мне только одно не понятно… - сказал Хасан, выслушав рассказ об этом происшествии. - Ар’ак’ша, как вышло, что ты оказалась рядом с Амелией?

— Простите, господин, я последовала за ней без вашего разрешения.

— То есть, ты за ней следила? - уточнил некромант.

— Да, господин.

— Не хочешь объяснить?

В тот день он первый раз увидел на лице у Ар’ак’ши что-то похожее на эмоции и, что еще более странно, это было похоже на смущение.

— Понимаете, господин, тогда, в прошлой жизни, у меня была дочь. По моим расчетам, ей сейчас должно быть столько же лет, сколько и Амелии.

— Раз так, то все ясно, - произнес слегка ошарашенный некромант.

— Простите, господин, это больше не повторится, - пообещала призрачная девушка.

— Нет, все в порядке, продолжай приглядывать за Амелией. И, раз тут такие волки, я запрещаю кому бы то ни было покидать лагерь в одиночку. За водой и хворостом ходить по трое. Нет, Ти-Ла-Ту, к тебе это не относится, - добавил он, услышав возмущенный писк старой мыши. - Не думаю, чтобы здешние волки умели летать.

Ночью, после отбоя, Хасан спустился к реке и сел на берегу, глядя на темные воды.

— Ты тут, Ар’ак’ша? - спросил он.

— Я всегда с вами, господин, - ответила девушка, появляясь у него за плечом.

— Сядь, - приказал некромант, показывая на траву рядом с собой. - Ты ведь обязана выполнять любой мой приказ, верно?

— Это так, господин, - подтвердила Ар’ак’ша.

— То, что я сейчас скажу сделать, это не приказ. Наоборот, я приказываю тебе отказаться, если ты не хочешь этого делать. Понятно?

— Ваше желание понятно, но трудновыполнимо, господин. Я не могу хотеть или не хотеть делать что-либо. Я — ваш первый призрак, во мне часть вашей души. Моя воля во всем совпадает с вашей. Мое желание или нежелание выполнять ваш приказ будет связано с тем, хотите ли вы на самом деле, чтобы этот приказ был выполнен.

— Я знал, что первые призраки связаны с некромантами, но не знал, что настолько сильно, - произнес Хасан. - В смысле, я видел проявление личности и собственной воли, пусть и слабое, даже у скелетов. Да и Сар’ар творит, что хочет.

— Я не знаю, каков из себя господин Сар’ара, но несомненно, что Сар’ар сейчас (да и вообще всегда) следует его воле, - с уверенностью сказала Ар’ак’ша. - Однако, господин, вы, кажется, хотели приказать мне что-то.

— Да. Я хотел бы узнать о твоей прошлой жизни. Мне следовало подумать об этом раньше, наверное, меня ввело в заблуждение поведение Сар’ара. Я думал, что призраки или ничего не знают о своей прошлой жизни или, по крайней мере, относятся к этому спокойно.

— Так и есть, в смысле, так и должно быть, - кивнула призрачная девушка. - Я просто еще очень… не привыкла. Я провела много времени, думаю, лет семь, во тьме и одиночестве, а теперь вокруг меня снова люди, настоящие, живые, вот я и вспомнила о дочери. Думаю, со временем мои воспоминания ослабнут и я буду такой же, как и Сар’ар. Однако, вы хотели услышать о моей жизни… Как вы уже знаете, моего отца звали Фин’ху’ил. Он был(а, скорее всего, до сих пор есть) визирем халифа Мас’фи’ара. Наш народ обитает в пустыне далеко на юге от этих земель…

— Южнее Керлата? - уточнил Хасан.

— Я не сильна в географии, господин, но наши легенды говорят, что далеко на севере от нашей родины есть страна Кер’шла’ат, думаю, это и есть ваш Керлат…

— Ясно, прости, что прервал, - кивнул некромант.

— Наш народ обитает в пустыне далеко на юге, - продолжила Ар’ак’ша. - Города находятся в оазисах и сообщение между ними осуществляется с помощью караванов. Каждый город — независимое государство, но наш халиф был (а, скорее всего, до сих пор есть) великим завоевателем — он заставил целых семь городов платить ему дань. В каждом городе он поставил своего визиря и мой отец был (а, скорее всего, до сих пор есть) одним из них. Однако халиф боялся, что после его смерти города не станут платить дань его наследникам. Потому он взял себе семь жен, по одной из каждого завоеванного города, чтобы каждая родила ему сына, которого он оставил бы правителем одного из городов…