Тень смерти (СИ)

— Ты сам уже знаешь. На самом деле, я тебе здесь ни к чему. Все ответы были у тебя с самого начала. Оставалось лишь задать вопросы.

— То есть, сначала нам нужно спасти некромантов от остальных людей, - начал перечислять Хасан. - Для этого нужно создать государство, королевство некромантов, и заставить их всех объединиться. Но некроманты тоже повинны во многих злодеяниях, так что для прекращения войны нужно спасти остальных людей от некромантов. Следовательно, у нового государства должен быть единый правитель, который не позволит поданным творить, что вздумается. Неплохо было бы убедить лорда Ксана стать этим правителем, у него получилось бы. Все это хорошо, но это не объясняет, как спасти людей от самих себя и не дать им искать виноватых в соседней деревне, как это было на Полуострове.

Он вопросительно посмотрел на скелета.

— У тебя перед глазами уже есть пример, - сказал тот. - Есть два чувства намного более сильных, чем ненависть. Сыграй на одном из них.

— Первое это, наверное, любовь, - предположил некромант. - Что-то мне не верится, что можно заставить людей и ведьм любить друг друга, после того, как они друг друга жгли двести лет. А второе какое?

— Подумай, - предложил скелет.

— Погоди-погоди! - вспомнил Хасан. - Сар’ар говорил что-то такое… Люди ненавидят невинных, потому что слишком слабы, чтобы ненавидеть его. Выходит, источник ненависти — слабость. Тогда, может сила сможет ее победить?

— Сила сильного рождает ненависть слабого, - покачал головой скелет, - Таким образом, сама по себе сила — источник ненависти, но вместе с ней она рождает и другое чувство, которое заставляет людей забыть ненависть друг к другу и объединиться пред лицом врага.

— Храбрость? - предположил некромант, - Нет, храбрый и так бы сразился… тогда трусость? Нет, трусливый бы вовсе не стал сражаться. Значит это… страх. Точно! Чувство, побеждающее ненависть — это страх. Амелия ненавидела меня, потому что я приказал Ар’ак’ше убить ее отца, но водной змеи она боялась сильнее и потому побежала ко мне за помощью. И Сар’ар говорил, что во время войн жестокие лорды снижают налоги и становятся ближе к народу, иначе народ не станет за них воевать. Страх перед врагами заставляет их объединиться с теми, кого они угнетали, и этот же страх заставляет крестьян сражаться за лордов, хотя те и жестоки. Да и мы все объединились вокруг лорда Ксана, потому что на родине подвергались гонениям. Но… постой. Я всегда думал, что страх — причина ненависти, а выходит, что он же ее и побеждает. Как так?

— Страх перед кем-то заставляет ненавидеть этого кого-то. Безликий страх, не имеющий адресата, например, страх перед предательством, заставляет ненавидеть всех вокруг. Безликий страх разобщает, адресный страх — объединяет. Подобное побеждается подобным. Конец и начало твоего посоха — на самом деле два конца, один из которых ты зовешь началом. Переверни посох, и начало станет концом.

— То есть, ты предлагаешь использовать страх некромантов перед простыми людьми, чтобы объединить некромантов, а страх людей перед некромантами — чтобы объединить людей? - подвел итог Хасан. - Но ведь все это уже есть. Люди с некромантами боятся и ненавидят друг друга испокон веков. Чего же не хватает?

— Лица. У людей есть Веснот, а у некромантов нет общего символа или государства, поэтому им негде объединяться, а страх людей перед ними безлик. Нужен тот, кто станет лицом всех некромантов, Повелителем Тьмы. Некроманты объединятся вокруг него, а люди — против него.

— Но разве после этого они не начнут новую войну?

— Обрати внимание, что все, о чем мы говорим, уже было в истории. Айлфолки и лорды-личи обитали вместе на Зеленом Острове, пока принц айфольков не начал войну. Это стало возможным, потому что королевство айфольков было сильнее, чем королевство личей. Если же во главе сильнейшей стороны будет стоять тот, кто знает правила игры, тот, кому не нужна победа, и кто слишком силен, чтобы боятся поражения, то войны не будет. А если и будет, сильнейшая сторона всегда сможет принудить слабейшую к миру.

— И этим кем-то, кто знает правила игры, должен стать этот твой Повелитель Тьмы? - уточнил Хасан.

— Именно так.

— Собачья работа. Не знаю, кого ты прочишь на это место, но ты его реально ненавидишь.

— Я? Нет. А вот весь остальной мир будет его ненавидеть. Он должен быть достаточно силен, чтобы терпеть ненависть всего мира, достаточно мудр, чтобы сдерживать неспокойных некромантов и достаточно прославлен, чтобы вселять ужас в людей.

— Что-то я не знаю никого такого… - задумчиво произнес Хасан.

— Ты узнаешь, - в своей обычной манере сообщил скелет и Хасан проснулся.

========== Глава VII. Часть II. История созидания ==========

Этот год был началом всего.

Впрочем, началом люди

называют один из двух концов

для большей определенности.

Делфадор Великий, «История Веснота — 501й год», 518 ГВ

Проснувшись, Хасан обнаружил, что солнце уже высоко.

— Ар’ак’ша, сколько времени? - спросил он.

— Одиннадцать часов, господин.

— Почему не разбудила? - возмутился некромант. - Мы же от графика отстаем.

— Простите, господин, я собиралась, но вы во сне сказали «погоди-погоди», и я не посмела.

— Я думал, что сказал это минут десять назад. Наверное, время в Мире Теней идет иначе, стоит это запомнить, - подумал некромант.

— Ладно, тогда просто перенесем сегодня привал на более позднее время, - сказал он вслух. - Все готовы выходить?

— Госпожи Вакиллы нет, - доложила Ар’ак’ша.

— Что значит нет?

— Она пошла к реке и сказала ее не беспокоить, - пояснила призрачная девушка.

— Я же запретил выходить из лагеря по одному!

— Она сказала, что испепелит любого, кто за ней последует.

— Вот я ей сейчас задам! - воскликнул некромант и бросился к реке. Ар’ак’ша собиралась последовать за ним, но он бросил ей «Останься здесь».

— Вакилла стояла на коленях на берегу реки перед небольшим камнем с одним единственным символом «Н». Хасан сразу раздумал устраивать ей головомойку, но она уже услышала его шаги.

— Простите, повелитель, я уже возвращаюсь, - сказала она, поднимаясь на ноги.

— Это случилось здесь? - спросил Хасан.

— Да, повелитель. Змей появился из воды и уволок маму в свое логово. Этот камень всего лишь отмечает место, где она последний раз вошла в воду, тело мы так и не нашли.

— Ты уверена, что тебе не нужно больше времени? Вы с Сар’аром могли бы остаться здесь еще на день, а потом догнали бы нас — он быстро летает, - предложил некромант.

— Если бы мама узнала, что я оставила повелителя ради ее могилы, она бы меня выпорола как следует, - странно, но эта мысль заставила Вакиллу улыбнуться. - И не только мама. И бабушка, и прабабушка отдали бы все, чтобы только оказаться на моем месте рядом с вами.

— Тогда пойдем?

— Пойдемте, - с готовностью ответила ведьма.

Однако, стоило им повернуться спиной к воде, как раздался громкий всплеск. Обернувшись, Хасан невольно вскрикнул, а Вакилла даже попыталась спрятаться у повелителя за спиной. На них смотрела змеиная голова, куда больше той, что Хасан видел в Заливе Жемчуга, а тело, которому она принадлежала, высунулось из воды футов на двадцать и это, похоже, была далеко не полная длина чудовища.

— Я все слышал, - внезапно прошипел змей на западном диалекте веснотского языка. - Ты — дочь Дарквинги из Хэгмаунта, ведьмы, которую я попытался сожрать семь лет назад. Будь проклят день, когда я избрал ее своей жертвой. Шрамы с того боя остались у меня и по сей день… Однако теперь я имею возможность отомстить проклятой ведьме, хоть она давно уже и в могиле. Приготовься закончить жизнь в моем желудке, дочь Дарквинги!

— Так это ты убил маму? - угрожающе произнесла Вакилла и сделала было шаг вперед, однако древесные корни внезапно оплели ее ноги.