Змееныш

эхо которой слышит последний нищий или прокаженный, но никто – ни влюбленный, ни поэт – не в силах ее удержать… Сердце Стервятника разрывалось от тоски. Одновременно он предчувствовал, что до утра еще должно произойти нечто – например, побег, шабаш ведьм, чудесное возвращение Небесного Дракона, конец света…

Звезды и планеты двигались по небосводу извечными молчаливыми путями; пересекались и переплетались невидимые нити их влияний, что приводило к мистическим совпадениям, новым рождениям и новым смертям. Эта таинственная и бесконечно сложная работа зачаровывала Люгера; на некоторое время он забыл, что сам заблудился в бесконечном и безвременном механизме…

Меллен Хатар вдруг открыл глаза, и Слот понял, что тот уже давно притворялся спящим. Странная связь возникла между ними. До сих пор они говорили друг с другом крайне редко и никогда – о прошлом и своих преступлениях. У Стервятника был повод для того, чтобы держать язык за зубами, и такой повод имелся здесь почти у каждого…

Человек, связанный с Люгером пуповиной стальной цепи, зашевелился и сел так, что их головы почти соприкоснулись. Третий в связке выругался сквозь сон и затих. Люди у противоположной стены, излив на землю семя, провалились в сны.

– У нас осталось мало времени, – тихо заговорил Меллен. – Говорят, что Ведьмы обычно приходят в середине осени…

Люгер, которому Хатар, как человек, вынужденно посвященный в самые интимные подробности его каторжной жизни, был раньше крайне неприятен, вдруг почувствовал к своему соседу что-то вроде симпатии. Он понимал причину этого. Хатар, как и Сегейла, был выходцем из Морморы. Но Люгер не подозревал, что Меллен знал его задолго до того, как они встретились на каторге.

– Если отсюда нельзя сбежать, то пусть приходят Ведьмы… – проговорил Стервятник.

Это была жутковатая правда. Произнесенная вслух, она означала многое. Причина разговора также была ясна – в любом случае обоих каторжников ждала смерть. Этой ночью интуиция Люгера дьявольски обострилась.

– Ты уже не успеешь отомстить, человек из свиты Атессы, – сказал он Меллену Хатару, глядя, как расширяются его зрачки. – Кто предал тебя?

Захваченный водоворотом призрачных возможностей и отражениями в глазах Стервятника, Меллен не стал противиться искушению.

– Проклятие! Бывший министр казненного короля.

Люгер вздрогнул. Улыбка на его лице стала похожа на оскал. Потом она сменилась гримасой боли.

– Он называет себя Гедалл?

– Откуда ты знаешь?! – Меллен почти кричал. Кто-то грязно выругался в темной части барака. Люгеру пришлось подождать, когда все успокоятся.

– Ты служил этому человеку? – спросил он у соседа.

– Гедалл – только одно из его имен. Он возглавлял тайное движение за восстановление законной власти в Морморе. Все, кому удалось бежать из страны, так или иначе примкнули к нему. Он умел убеждать, потому что с ним оставались Ястребы Атессы…

В этом Люгер убедился на собственной шкуре.

– Кажется, их было всего двое? – спросил он с невинным видом.

Он почувствовал,