Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

В слепой ярости неприятель рубил неприятеля, забывая обо всём на свете: причинах вражды, здравом смысле, мечтах, которые преследовали до наступления войны и казались куда важнее всех этих распрей. Ненависть вытесняла всё, и на время сражения в душе сохранялась пустота. Так мне об этом поведал раненый Спустившийся, вернувшийся с битвы. Да и что ещё они могут испытывать, укутанные вихрем смертей и порочной неприязни к соседям?

Человек замахивался на отвлечённого врага, вонзал меч в бедро или талию, давил, чтобы лезвие вошло как можно глубже. Спустившийся падал, но тут же на его месте возникал новый, чудаковатый на вид. И вот уже воитель, забравший жизнь, падал наземь с кровоточащим горлом или пробитой грудной клеткой. На него наступали ноги товарищей или вражин, что топтались на месте, теснились, отпрыгивали в танце и придвигались к оппонентам. Сверху валилось очередное тело, из которого уже вылетел дух, потому что секундой ранее ретивая коса рассекла плоть пополам. Странное изогнутое серое нечто вращалось по оси и резало всех, кто не успевал отскакивать. Подобраться к нему для удара было вызовом для людей, многие из которых прощались с жизнями после единственной попытки. Воины падали, и о них тут же забывали, как о неинтересных сломанных игрушках.

А Спустившийся с косой продвигался дальше в толпу разгорячённых мужчин. Таких неординарных борцов хватало с каждой стороны. У людей тоже выступали свои «герои», между собой соревновавшиеся за звание славных убийц. Да ладно, никто не соревновался, ведь им было некогда считать после себя трупы. Однако выдающиеся личности держались долго, сражались с рьяностью животных и грацией богов и клали врагов десятками, пока их самих не протыкало жадное до крови оружие. Многие отличились в этой битве, и их имена войдут в историю. Бравый Гуадри, выходец провинциального городка на Хатостро, остался с переломанным мечом и двумя неровными половинками поборол тринадцать Спустившихся, пока его не настиг злой рок. Дролбери де Коргэ в одиночку противостоял пятерым и вышел победителем, после чего убил ещё семерых противных ему созданий и пал героем. Арисмер по прозвищу «Алчная туча» в дуэте с дальним родственником проворачивал такие трюки с топориками, что в итоге к ним не осмеливался подойти ни один «демон». Удача сопутствовала парочке, пока второго не свалили серьёзным ранением. Арисмеру удалось уйти и впоследствии выжить. А Жердоб Хароно голыми руками добил семерых и двадцать минут без оружия сражался с героем Спустившихся, Заггр’бо.

Переселенцы с Нижнего этажа хвастали своими молодцами. Гутака был столь искусным мастером перемещений, что материализовывался не за спинами врагов, а внутри них, вызывая фонтан кровавых брызг и лопающихся внутренностей. Люди в ужасе шарахались от того места, где взрывался их товарищ, и в истерике бросались наутёк, молясь, чтобы Спустившийся не выбрал их следующей жертвой. Упоминаемый Заггр’бо ранил не только халадием, но и зубами, впрыскивая через укусы в раны яд. На его счету было тридцать убийств, пока обмотанный рубахами погибших товарищей Жердоб Хароно не раздавил ему череп. Правда, герой людей всё же получил смертельную дозу в кровь и скончался к концу дня.

Оммоито не столько кромсал противников сам, сколько успешно содействовал в этом другим Спустившимся. Зависая в воздухе и спокойно отводя четыре руки в разные стороны, он бросал мелкий невидимый сор в глаза людей. Те не замечали воздействия, пока на периферии зрения не начинали мелькать чёрные пятна и ползать надоедливые букашки. Слёзы сами зависали на ресницах, застилая глаза не хуже пота, и отвлекаемые воины чаще получали смертельные ранения, нежели их «здоровые» союзники. А Шефтога пускай и не пользовался магией, всё же косил человеческие тела, как тростинки, с завидным упрямством. Удивительно, как ему удалось приспособить косу, непригодную для битв, к, собственно, битве! Парировать ею атаки других орудий казалось нереальным достижением. Незаурядный Спустившийся пал, но уже когда подбирался к пятидесятому убийству.

Спустя три часа сражавшиеся начали выдыхаться, да конец не предвиделся. Площадку устилали покойники, но куда больше там лежало оброненных щитов, потерянных перчаток, сорванных частей лат или доспехов, разнообразного вида оружия. Я слышала, что тычковый нож какого-то героя людей уже выставлен на продажу, а стальной сапог Гуадри, неясно каким образом покинувший поле, пополнил коллекцию знатного жителя столицы.

Генерал Вендесго практически не совался в бойню. Его ссутуленная фигура мелькала в отдалении, на задворках бушующей толпы. Он отдавал приказы и рубил Спустившихся, которым повезло добраться до дальних рядов. И вот в какой-то момент генерала не стало, причём умер он почти случайно: говорили, что залп искр летел не в него, но отчего-то главнокомандующий вдруг обернулся горящей щепкой. Как так получилось и кто его убил, до сих пор мусолят в пересудах. С гибелью генерала изнурённые люди пали духом. К счастью для них, о потере знали немногие очевидцы, и от основной массы старательно держали в тайне, что Вендесго больше нет.

Зато подкрепление, нагрянувшее спустя час после смерти генерала, воодушевило людей. Ликованием пронёсся сигнал рога, и восторженная толпа с рёвом понеслась на Спустившихся. Небольшой ручей прибывших влился в общую волну, и края формирования разрослись.

К «демонам» никто не пришёл, не пополнил их состав. У них имелись другие опоры и мотивация, например, всё те же возлюбленные короли. Бессмертные вселяли ужас в любые души, и конечности даже повидавших дряни бойцов начинали дрожать. Сайтроми и Цехтуу ничего не боялись, ни перед кем не останавливались, ни на ком не задерживались. Их физическая мощь поражала, но даже на расстоянии они доставали зазевавшихся людей. Ослепительный белоснежный хлыст рассекал доспехи и прожигал дыры в мягких тканях. Фиолетовые иглы метались по всем направлениям, пронзая тела насквозь. Восхищённые Спустившиеся рассказывали, что их владыки были божественно прекрасными и демонически устрашающими в тот день. Если смертные герои попадали в легенды за десятки убийств, то Цехтуу и Сайтроми без особых усилий набирали сотни. Огненные вспышки тут и там озаряли искажённые лица сражавшихся. Золотые доспехи и шлем Королевы, из-за отходивших декоративных «волосинок» напоминавшие чарующее растение, так часто окрашивались в аметистовые оттенки, что в некоторых книгах наверняка допустят ошибку и напишут, будто она была в фиолетовом одеянии. Сайтроми, по заверениям, прибыл в сером, но из-за крови наряд принял шедший ему багровый цвет.

Удача сидела на качелях, и успех склонялся от людей к Спустившимся и обратно. Армия Хатостро, предвидя триумф, с пылом бросалась на врагов. И вот их ряды вновь дрогнули, когда глава ордена, обеспечивавший войску защиту от магии и мгновенного воспламенения, был повержен Сайтроми. Ещё минуту назад золотая цепь вздрагивала и подпрыгивала чуть ли не до верхушек деревьев, а затем её надломленный звон пронёсся по округе. Церковник мог быть бесконечно храбрым и уверенным в своей моральной позиции, только это не спасло бы от необъятной тяги Короля раздробить его кости.

И снова чаши весов закачались, затряслись медные стенки, грозясь обрушиться вместе с конструкцией. Кто должен был победить в этот раз? Люди? Спустившиеся? Шансы двух народов почти уравнялись. Жители Верхнего этажа уже не казались неумелыми детьми, махавшими деревянными мечами. Теперь они были подготовлены, настырны и мужественны. Спустившиеся, наоборот, подустали. Им хотелось остепениться, зажить в обустроенных домах, пустить корни на занятой территории. И даже с таким настроем опыт и подготовку не выкинешь за борт, и Спустившимся было, что противопоставить противникам.

Когда сгорел глава ордена и привезённая реликвия дала трещину, казалось, что сейчас то исход точно предрешён. Люди начали отступать, однако сзади к их однообразным плащам примешались огненные расцветки отрядов Сайтроми и Цехтуу. Однако обитатели Верхнего этажа не были окружены в однозначной трактовке этого понятия, поскольку за группами, управляемыми бессмертными, сгрудились последние линии армии Хатостро. Никто уже не думал, с какой стороны враг, потому что тот был повсюду, причём как для людей, так и для Спустившихся. Строгих формирований более не существовало: Спустившиеся и люди давно перемешались между собой на поле.