Камин-аут (СИ)

Девушка сидела за столом, на деревянном помосте у самой речки, с нависающими ивовыми ветками и цветущей черемухой. Несколько метров быстрой воды отделяло Фрэю от леса. Моисей зашел в беседку и поставил перед ней кружку с какао.

– Какао? – девушка с сомнением уставилась на пальцы, сжимающие кружку.

Привыкнув к традиционному стилю жизни Моисея и его консервативным привычкам, она была крайне удивлена этим жестом.

– Какао-порошок из магазина, – усмехнулся японец, присаживаясь напротив неё. – А вот за молоком пришлось сходить на ферму и подоить корову.

– Серьезно? – отпив первый глоток, она облизнулась. Напиток оказался горячим, естественно не обошлось без специй, свежайшее молоко и нежный вкус какао-бобов обожгли горло. – Вы доили корову?

Мужчина рассмеялся кротким мелодичным смехом, будто она сморозила очередную глупость. Его смех Фрэя сравнивала с неповторимым глубоким голосом того старика, который наигрывал на барабане и тихонечко пел в тот давний весенний день, в ресторане с деревянной сценой.

– Вас это шокирует?

– Своими руками?!

– Само собой руками. Корова мычала и топала, не желая подпускать меня к вымени. – Моисей погладил затылок, как будто там была шишка. – Вашему организму необходимо молоко, и чушь, что взрослые не пьют молока. Вы расцветаете, как эта долина. Когда, вы приезжали весной – здесь стояла оттепель, таял снег, природа просыпалась от зимней спячки, а теперь, хотя только начало мая, пришло лето с его пышным цветением и контрастом цветов, так же и вы… Простите за пошлое сравнение.

– Да нет… меня еще никогда не сравнивали со временами года, – Фрэя опустила глаза на ворот рубахи Моисея, подвязанной широким поясом.

– Допивайте, а после прогуляемся по долине.

– Моисей, а ведь у меня тоже кое-что для вас есть.

Получив заинтригованную улыбку в ответ, девушка подняла со скамьи узелок, в который бережно завернула блюдо.

– Вы любите рыбу и я, поэтому приготовила сёмгу так, как принято у меня на родине. Я умею вкусно готовить по нашим рецептам – вы не отравитесь, – заверила девушка. – Я хотела принести извинения за ресторан в Саппоро.

– Фрэя, вам нездоровилось, не следует думать о себе как о виноватой передо мной.

Она протянула ему увесистый узелок, приятно согревающий ладони. Хотелось знать, каким окажется лицо Моисея.

– Могу я поинтересоваться, где вы готовили?

Когда после длительного колебания, японец развязал полотенце и развернул фольгу, над столом поднялся аромат копченой рыбы. Пускай Моисей перестанет угрюмиться, глядя на результат её трудов, и уже порадуется.

Вероятно, оттого что желудок давно не получал любимой копченой рыбки, разыгрался аппетит.

– У вас на кухне. Там я нашла всё необходимое, а рыбу купила в деревне. Домашнее копчение очень популярно, хотя мой отец всегда повторял, что это не женское дело. Поскольку вы не едите руками, для удобства порезала на кусочки.

Его лицо просветлело. Взгляд был опущен на сёмгу, потому сложно судить, доволен он или смущен.

Фрэя передала ему палочки для еды, обернутые бумагой.

– То, что я до сих пор нахожусь в этом чудесном месте, и, наконец, могу отдохнуть от всего, что свалилось на голову, – это благодаря вам.

– Не смею противоречить вам. Обязательно попробую.

– Вы смущены? Возьмите немного, – этих слов японец не услышал.

Моисей боролся с соблазном отведать вкусной рыбки, медленно разламывая палочки. Заправил прядь за ухо и поднял взгляд на девушку.

– Должен вам признаться, у этой рыбы приятный запах.

Пока он подносил ко рту первый кусочек, Фрэя огляделась и шумно вздохнула.

– Рада, что приехала сюда. Будет, что вспомнить, когда вернусь в Хямеенлинну.

Моисей ответить не мог. Когда Фрэя произнесла это, он, не спеша, жевал. Буквально ощутив напряжение, возникшее по другую сторону стола, девушка объяснила:

– Я собираюсь окончить школу в Нагасаки, но работать, наверное, вернусь в Финляндию. Не думайте, что я останусь с тетей и её будущим мужем – мне это не нужно. Первые пару лет им будет не до меня. Рада, что родится племяш… Я люблю Японию, но не стремлюсь сюда, как Тахоми. Мы переехали из-за тети – она намеревалась сменить обстановку. Меня до сих пор иногда пробирает злость.

– Тахоми-сан желает вам добра, – произнес мужчина тихо.

– Я понимаю. Моисей, знакомство со мной не было напрасным? – спросила девушка, вглядываясь в его яркие глаза, слегка приподнятые к вискам, как и у Химэко.

– Я первым влез в вашу жизнь, – снова пошел на попятную Икигомисске. Фрэя уже привыкла к его привычке извиняться за себя и оправдывать других. Человек-Загадка – что с него взять? – Вы представляете для меня интерес, я только не хочу казаться любопытным.

– А как вам понравилось у нас?

– Вкусно кормят. Я считаю, приготовленное с душой угощение – залог гостеприимства.

Икигомисске удобней перехватил еще кусочек и отправил в рот, уже без стеснения.

Позже, оставив вещи на столе, они решили прогуляться.

Моисей и Фрэя брели среди моря сочной зеленой травы, по тропке, выложенной камнями.

– Вы ждали прихода лета?

– Я хотел оттянуть этот момент. Мне жаль, что не получилось приехать на праздник вашей тети.

– Она на втором месяце беременности… Думаю, Тахоми была бы счастлива, если бы сейчас все мужчины вдруг сгинули, – Фрэя скривила губы в шуточном ужасе. – Она стала такая раздражительная, на любого парня реагирует как на взрыв атомной бомбы. Извините.

– Да нет, меня еще не сравнивали со взрывом атомной бомбы.

– Почему вы не хотели лета? – неожиданно серьезным тоном спросила Холовора.

– Признаюсь, я надеялся, что оно никогда не наступит, и весна будет нескончаема.

– Зачем так жестоко? Я, например, люблю лето.

Долгое время Моисей безуспешно пытался медитировать, Фрэя не могла усидеть на месте, бродя между деревьями и шурша травой, крутясь вокруг Икигомисске, она всеми силами отвлекала его внимание на себя. Наконец он оставил это занятие.

– Когда вы медитируете, мне начинает казаться, что вы отчаливаете куда-то очень далеко. Поговорите со мной, – она присела на траву рядом с японцем.

– Вечером у нас будет особый ужин.

– Будут гости?

– Именно.

Девушка шумно выдохнула.

Моисей прикрыл глаза, любуясь красотами природы:

– Вам нужно подобающе одеться, накраситься надлежащим образом и приукрасить волосы. Это будет беспрецедентный ужин, на котором вы должны выглядеть на все двести.

– Вы меня заинтриговали. Это будет кто-то с вашей работы?

– Можно и так сказать, – мужчина качнул головой. – Вы ослепите гостя.

– Одного гостя?

– Нет… двое, трое… Я все равно не скажу. Это сюрприз.

Фрэя улыбнулась и откинулась на траву. Когда она открыла глаза, Моисей обнажился по пояс и прикрыл её верхней частью своего кимоно, точнее это была длинная рубаха изящного покроя из прочного шелка.

– Наслаждайтесь теплом и запахом лета, Фрэя. Сегодня хороший день для прогулки.

Девушке показалось, что она забыла, как закрывается рот. Под солнцем бронзовая кожа переливалась, гладкая и подтянутая, под её слоем перекатывались мускулы, созвучно гармонируя с аристократическими и в то же время солдатскими манерами Моисея. В таком цвете он еще не представал её глазам.

– Вы разделись, чтобы продемонстрировать свою… – тут девушка осеклась и проворно села. – Моисей, откуда у вас шрамы?

Бедра покрывали косые светлые шрамы, уходящие за пояс брюк. Фрэя протянула руку, не решаясь прикоснуться.

– Попал в переплет, немного порезали, – Моисей перехватил её руку за запястье и поднес к своей коже. – Видите, со мной порядок?

Его кожа действительно оказалась гладкой, натянутой на стальные мышцы. Выпуклые затвердевшие отметины на ней ощущались, по крайней мере, необычно.

– Немного порезали?

– Да, тесаки, – японец отпустил её запястье, и, скользнув пальцами по выпуклым белым полоскам, девушка поспешно отдернула руку.