Змееныш

вожделения. Морт пытался справиться с этим, но безуспешно.

В замке он выпил слишком много красного вина, сделанного из винограда, произраставшего на южном склоне горы Ахуро, и сейчас ему хотелось затеять какую-нибудь потасовку. Зная о привычках принца, телохранители держались в десятке шагов позади него.

Морт обрадовался случаю, когда дорогу ему перегородила карета, выехавшая из боковой улицы. Вначале принцу даже показалось, что это ловушка. Он остановился перед экипажем с холодной выжидающей улыбкой на лице; при этом от его пронизывающего взгляда не ускользала ни одна подробность. Кучер тупо глядел в сторону, в окнах ближайших домов не было ничего подозрительного, боковая улица была почти пуста.

Дверца кареты открылась, и Морт увидел сидевшего в ней земмурского дипломата. Барон Чвара изобразил улыбку, которая получилась не более дружеской, чем волчий оскал. Его звериные глаза смотрели на Морта не отрываясь и не моргая. Под этим взглядом агрессивность принца таяла, как дым над крышей ближайшей харчевни.

Морт всегда был более чем здравомыслящим существом, но сейчас ему показалось, что он одновременно слышит два голоса: один исходил из уст барона, второй раздавался прямо в его голове.

– Великий принц! – льстиво и неестественно мягко заговорил Чвара. – Позвольте пригласить вас в мой новый дом, где…

«Садись в карету!» – приказал другой голос, в котором не было и тени фальши. Морт увидел вяло шевелившиеся губы барона и в замешательстве оглянулся на своих телохранителей. Те стояли позади него и без всякого интереса слушали длинный монолог дипломата, который и был предназначен для их ушей.

Но даже теперь Морт нашел бы в себе силы отказаться от предложения земмурского наглеца, если бы вдруг не почуял возможность затеять новую интригу против министра Гедалла. Он колебался всего несколько секунд, потом слез с лошади и отдал повод одному из своих людей.

– Поезжайте за нами! – приказал он охране и сел в карету дипломата.

Морт был несколько удивлен тем, что барон один перемещается по улицам незнакомого города. «Я вижу его твоими глазами», – произнес тот же голос. Руки Чвары покоились на рукояти меча в старых и драгоценных ножнах, поставленного вертикально. «Когда-нибудь ты выберешь этот меч», – сказал голос. Принц поморщился. Если дипломат был колдуном или чревовещателем, то уже позволил себе слишком много. Морт решил убить его, как только протрезвеет.

– Зачем мне видеть твой дом, барон? – спросил он, глядя в переносицу Чвары с безмятежно-спокойным видом. Теперь, когда принц принял решение, он более ни в чем не сомневался.

– Я пришел, чтобы помогать тебе, щенок, – сказал барон Чвара, и принц дернулся, как будто тот дал ему пощечину. Расплавленная ярость мгновенно застыла, превратившись в ледяной клинок расчета.

– Ты мертв, – сказал он барону, не угрожая, а просто повествуя о неизбежном. Чвара пропустил его слова мимо ушей, как пустой звук.

– Тебе грозит опасность. Человек, разрушивший Фруат-Гойм, приближается с севера. Мы