Хелот из Лангедока

ыми волосами. -- Иди, ты свободен, -- проговорил разбойник. -- И помни, кто и какой ценой тебя спас.

Греттир молча поцеловал Хелоту руку и вскочил в седло. Робин вытаращил глаза. Даже в знак благодарности потомок знатного рода не сделал бы этого, будь перед ним человек низкого происхождения... разве что Хелот был духовным лицом. Конь перешагнул через стрелу, косо вонзившуюся в землю, и вскоре всадник исчез за поворотом. Робин проводил его глазами, покосился на Хелота.

-- Вот какие почести оказывают у нас норманнские рыцари разным проходимцам... Хелот пожал плечами.

-- Мальчик хорошо воспитан, -- сказал он,--и я им доволен.

-- Хорошо воспитан? -- переспросил Робин. -- Ты что, священнослужитель, Хелот из Лангедока? Хелот не ответил.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

-- Не реви, мать, -- гудел Малютка Джон, положив свою огромную лапищу на плечо хрупкой женщины, закутанной в шаль. На вид ей было не то тридцать лет, не то пятьдесят, не поймешь. Женщины в этих краях рано старели, но поздно умирали. -- Вот придет Робин, он рассудит. И все будет хорошо, так хорошо, что сама удивишься. -- И поскольку она не переставала захлебываться слезами, прикрикнул: -- Да прекрати плакать, ты!

Она съежилась и послушно перестала всхлипывать, но Хелот заметил, что она дрожит всем телом. Однако верзила Джон не обращал на это ни малейшего внимания.

-- Успокоилась? Вот и хорошо, -- удовлетворенно заметил он и перевел самодовольный взгляд на Хелота. -- Эй, Хелот, накорми почетную гостью. Поднеси эля и все, как положено.

Хелот еле заметно улыбнулся, входя в лесной дом, оплетенный кустарниками так, что и днем было трудно его отыскать. Гостеприимство было одной из разбойничьих традиций лесных стрелков. Прежде чем ограбить, жертву полагалось как следует попотчевать. Во время трапезы уточнялись размеры мзды и определялся моральный облик будущей жертвы. После чего гостя грабили и отпускали с Богом. Бывало и наоборот: сотрапезника щедро оделяли. Таких гостей было принято встречать с особым почетом. А сейчас к стрелкам пришла за помощью простая женщина из близлежащей деревни -- ее надлежало встретить, как королеву.

Хелот нарезал мясо на куски, положил сверху краюху хлеба, в одну руку взял кружку эля, в другую -- блюдо с едой и вышел из дома. Женщина молча сидела в кресле, грубо вытесанном из большого пня. Согласно легенде, при изготовлении этого трона в качестве мерки использовали седалище отца Тука как самого объемного из всех разбойников -- дабы пользоваться "троном" могли бы все без изъятия и не чинилось бы никакой несправедливости, ни в малом, ни в большом.

Женщина. откинула капюшон. Открылись растрепанные волосы, кое-как заплетенные в косы, наполовину рыжие, наполовину седые. По оттенкам рыжего цвета можно было бы установить, из какой деревни она родом. Хелот подал ей обед.

-- Поешьте, сударыня, -- произнес он. -- А вот и эль, чтобы запивать трапезу.

При виде этого великолепия женщина шарахнулаась.

-- Матерь Божья! -- вскричала она. -- Да ведь