Тайны имперской канцелярии (СИ)

-   И что же? - испугался снова губернатор, осматривая углы комнаты, куда, как ему помнится, закатилась та душа.

-   Что, ищите, куда она подевалась? - засмеялся Иннокентий, - не трудитесь. Все одно не найдете. Ее  теперь  не видать.

-    А почему же тогда видел? - удивился граф.

-   Ну, тогда... Я сам не знаю, отчего так происходит. Если б знал, то объяснил бы. Но знаю другое. Это происходит только с теми, кто, как вы, побывает на краю погибели.

-    То есть, сильно испугается? - поправил его граф.

-    Нет, одного испуга тут мало. Я бы сказал, тот, кто сильно хочет изменить  и себя, и других.

-    Что-то я такого за собой не замечал, - ответил губернатор.

-    А оно незаметно подступает, - говорил знахарь, - не всегда можно доверять  самому себе или тому, что снаружи. Внутри всех нас клокочет какое-то  пламя без дыму. Вот оно и дает о себе знать иногда.

-    Что  же ты раньше об этом не сказывал? - огорчился, было, губернатор.

-    Я и сам не знал, - честно ответил Иннокентий, -все ведь происходит не сразу, а постепенно.

-     И долго ты обучался всему этому?

-     Я не обучался специально. Все  как-то само собой происходит. Да и вряд ли сему  можно обучиться специально. Сомневаюсь я в этом.

-    Что ж так? - удивился граф.

-     Не знаю, - пожал плечами знахарь, - думаю, что нас  что-то ведет откуда-то сверху. А может, и нет? Не знаю точно. Но иногда, мне кажется, что это так.

-    И когда же? - заинтересованно спросил губернатор.

-  Да, в общем-то, ночью часто бывает, - признался лекарь, - то руку поведет в  сторону, то голову наклонит куда, а то и вовсе согнет в дугу.

-    И что же это? - испуганно обернулся по сторонам граф.

-    А бог его знает, - честно признался тот, - силища какая-то нами помыкает.

-    Что, и мною тоже? - даже немного зашевелился Иван Алексеевич.

-    Вами не знаю, не могу сказать точно, а вот мною - да. Случалось, зайду  куда ночью и не помню, как выбраться оттуда. А на утро все, как есть - дома. Только  не помню, где был и что делал.

-     А ты часом не того? - усомнился в его словах губернатор.

-     Да, нет же, - махнул рукой Иннокентий, - то другое, то дурь обычная. А  здесь, непонятно что.

-    И часто такое бывает? - спросил граф.

-    Да, нет. Уже нет.

-    А раньше?

-    Раньше  было, особенно когда пригублю чего.

-    Может, тебя черти носят? - сказал наугад граф.

-   Возможно, - согласился и  знахарь, - только скорее не черти, а бесы.

-    А что, это не одно  и то же?

-   То, да не то, - мудро заметил Иннокентий, -  черт - это что? Ну, тварь. Ну, рогатый, глазища, как угли светятся, рот большой и полон бело-зеленых зубов. В общем, тварь и все.

-    А бес? - заинтересованно спросил граф.

-    А бес - это что-то непонятное, его не видать. Он внутри и крутит тобою, как хочет. Хотите, верьте, хотите нет, а вот недавно  побывал я на  луне и там заночевал.

-    Ты, что несешь, спятил что ли  вовсе?

-    Нет, еще здраво рассуждаю. Помнится, вскочил я ночью, как ужаленный чем-то. Огляделся, а вокруг меня никого нет, даже моей сварливой бабы. Потом чувствую, уношусь куда-то, то есть лечу. Так и до нее долетел.

-    И какая же она? - спросил снова Иван Алексеевич.

-    Голубая и желтая, - ответил Иннокентий, - как сейчас помню, трогал ее  руками и окунался в ее пыль.

-    А что, там есть и это? - удивился граф.

- Да, и весьма  много. Окромя того, множество всяких дыр понаделано.

-     Неужто? А отсюда не видать, - и граф почему-то взглянул в окно.

-     Вот такая история, - немного грустно сказал лекарь.

-    А как же ты  вернулся?

-    Не знаю, но проснулся я в своей кровати.

-     Так, может, тебе просто приснилось все это?

-    Нет, сон - то другое. Ты можешь проснуться и глаза открыть. А здесь все  по-иному. Как будто тебя и вовсе нет. Имею в виду тяжести тела.

-    Да-а, - затянул граф, - интересно все это. Ну, а больше никуда не ходил?

-    Пока нет, но, возможно, еще полечу.

-    Полетишь? - удивился еще больше губернатор, -как это?

-    Не знаю, - снова пожал плечами лекарь, - но мне кажется, что это так и  есть.

-    Как-то все весьма странно, - пролепетал Иван Алексеевич.

-    Иначе и не  назовешь, - вздохнул опять Иннокентий.

-    И что же ты сам, ничего не знаешь об этом? - снова задался любопытством граф.

-    Куда мне, - скромно ответил лекарь, - я ведь не обучался в каких учреждениях, да и по науке мало смыслю. Это ведь только так кажется, что все  просто и обыденно, а на самом деле - это целое таинство.

-    Что ты имеешь в виду?

-   Да, все то же: и сны, и полеты, и даже это вот, что с вами случилось.

-    А, что со мной случилось? - не понял граф.

-    Вы ведь умерли совсем недавно, -  как-то просто сообщил Иннокентий, -  и только то, что дворник обратил внимание - вас и спасло.

-    Да, - согласился губернатор, - ну и что здесь тайного? Карету понесло, меня выбросило, дворник подобрал...

-    Так-то оно так, - снова со вздохом отвечал знахарь, - но на самом деле  что-то за вами ведь наблюдало и толкнуло дворника на это.

-    Не знаю, - засомневался граф, -  мне кажется, это просто случай такой  на удачу.

-     Возможно, - согласился с ним лекарь, - но может  и другое. Кто-то не хотел  вашей смерти сейчас и уберег от злого умыслу.

-     Так ты думаешь, что за мной наблюдают?

-     Думаю  да, но не знаю как, - ответил просто Иннокентий.

Графу стало как-то не по себе от его слов, и он даже немного заерзал на постели.

-    Лежите спокойно, - предупредил знахарь, - нельзя шевелиться, а то повязка уйдет в сторону.

-    А, что со мной было, там, на полу? - неожиданно спросил губернатор.

-    Вы умерли, - спокойно сказал лекарь.

-   А потом, что? Воскрес? - с интересом переспросил граф.

-    Ну, не совсем так. Я ведь вам помог в этом, - скромно заметил Иннокентий.

-    А, что ты сделал?

-    Да, ничего особенного. Вставил ребро на место, да еще пару раз дыхание  ваше перепроверил. Сейчас вроде все в норме.

-    А что точнее, не знаешь?

-    Откуда же мне знать. Я думаю, что в норме и все. Мне так кажется, - более понятно ответил Иннокентий.

-    Так кажется или знаешь? - не поверил его слову граф.

-     И то, и другое совместно, - кратко ответил тот, не желая продолжать эту тему.

-     Ладно, - успокоился Иван Алексеевич, - я чувствую себя хорошо, потому -  верю.

-     А если бы было плохо? - поинтересовался  вдруг  лекарь.

-     Ну, тогда, не знаю, - сконфузился граф.

-     То-то и оно, - заметил знахарь, -  когда хорошо себя чувствуем, то и не  думаем о чем-то, а  когда плохо  -   всякая чушь в голову бредет.

-     И что сие обозначает?

-    Ничего особенного. Обозначает лишь то, что мы с вами, да другие такие же, просто глупцы  в сравнении с природой.

-    Как  это?

-    Очень естественно. Мы не знаем, чего хотим сами  и руководствуемся в основном чувствами. А им никогда нельзя доверять, даже в самом сокровенном.

-   Что, и в любви тоже? - удивился граф, вспоминая свою жену и детей.

-   Нет, любви это не касается, но только самой любви, - понимая, о чем думает граф, отвечал лекарь.

-    А что, бывает другое?

-   Да, бывает. Люди ошибаются и часто, доверяя тем же чувствам. Иногда по эгоизму, а иногда  и по простоте своей не понимают, что такое настоящая любовь.

-    А ты-то понимаешь?

-    Думаю, нет, - сокрушенно помотал головой лекарь, - я ведь любил вовсе не  так, как все, а по иному. Я был  влюблен в душу людскую, а не в тело и его красоту.

-     А что, это ты говоришь о своей "бабе"? - удивился граф.

-     Да, - грустно вздохнул Иннокентий, - она когда-то была гораздо лучшей, но жизнь заставила предать  свои  взгляды и стать невыносимо сварливой,  чтоб уберечь саму себя в этом аду.