Тайны имперской канцелярии (СИ)

-    Где ж я другого дворника возьму? – забеспокоился гнусавый.

-    Пришлю я тебе, не волнуйся, - успокоил второй, - а может, он и вовсе не  понадобится...

-     Как это?

-   Как, да что. Не донимай меня, - грозно ответил второй, - настанет час, узнаешь.

На этом разговор прекратился, и они разошлись кто куда. Сани же продолжали везти графа до нужного ему места.

Спустя время они приблизились к желаемому, и дворник, остановив сани подле большого крыльца, забарабанил в дверь.

Графу хотелось прикрикнуть на него, чтоб не делал шуму, но, вспомнив, что   ему нужно молчать, решил лежать тихо.

Через минуту  дверь отворилась и, судя по всему, вышла какая-то старуха.

                                                                                    .

-   Что это ты, окаянный, гремишь на всю округу, -завопила она, - думаешь, все тебе дозволено, коли барский слуга?

-    Замолчи, старуха, - грозно прикрикнул на нее Гаврила, - и позови своего постояльца.

-    Зачем он тебе? - огрызнулась та, - ты ведь приходил недавно.

-    Иди, зови, не то сам пойду, - снова пригрозил дворник.

-    Ишь ты, окаянный, грозит он мне. Да я тебе как дам вот сейчас, - но  на этом словарный запас был исчерпан и она удалилась.

Очевидно, это был обычный ритуал, потому как дворник спокойно дожидался снаружи.

Сани стояли позади его и не подавали ни малейших признаков жизни.

-   Уж, не замерз  ли? - тревожился про себя Гаврила, в душе проклиная сварливую хозяйку дома.

Но вот скоро появился нужный ему человек, и дворник, отозвав того в сторону, прошептал:

-   Там на санях знам человек. Очень высок и почетен. Надобно уложить в  постель и спрятать на время.

Человек спокойно кивнул и предложил свою помощь.

Но Гаврила отверг его предложение, спросив только куда занести.

-   Ко мне, - кратко ответил тот, ступая внутрь здания.

Гаврила кивнул и, взяв на плечи тугой увертышь, понес его в дом.

На лестнице он снова повстречал ту же хозяйку.

-    Вот, черт рогатый, - сварилась она, - сам приперси, да еще и хламу всякого нанес.

-    Замолчи, - прикрикнул снова Гаврила, ступая на первую ступеньку.

"Хоть бы не свалился от тяжести", - подумал про себя граф, сжимая все свое тело воедино.

А Гаврила тем временем, осторожно ступая по лестнице, поднимался вверх.

Взобравшись на второй этаж, он прошел в одну из отчиненных дверей и остановился возле кровати, застланной, как и у него, пошарпанным одеялом.

-    Надобно сменить, - сказал он человеку, стоявшему посреди комнаты и тихо опустил обвязку на пол.

Человек недоуменно пожал плечами и произнес:

-    Сам знаю, но ты   ведь знаешь, какая у меня баба сварливая. Ничего не  выпросишь, коли надо.

-    Так прогони ее, - не выдержал дворник.

-    Не могу, - покачал головой человек, - дом на ей, да еще и имущество кое-какое имеется. Я без нее ничто. Сам ведь знаешь, как тяжело живется сейчас.

-   Да- а, - сокрушился Гаврила, но тут же, вспомнив о человеке, замотанном в попону, засуетился, - а, ну, прикрой дверь, чтоб не видно было.

-    Да  кому? - удивился тот, - все одно от нее не скроешь. Пусть, лучше сразу  знает.

-    Ладно, пусть так, поскорее разматывай, а то замерз я лежать-то, - раздался голос откуда-то изнутри.

Дворник еще быстрее заработал руками и вскоре освободил графа от скрывающей его попоны.

-  Фу-у, - произнес тот, приподнимаясь с пола, - думал, околею тут, так и не узрев своего старого друга, - и граф повернулся к человеку.

Тот, завидев с детства знакомое ему лицо, всплеснул руками, отчего получился небольшой хлопок, и быстро затораторил:

-   Батюшки свет, Иван Алексеевич, пожаловали. Вот это гость. Так чего ж  так-то? Случилось что? Али я не прав? - и он встал с распростертыми руками в стороны.

-    Да, случилось, -ответил губернатор, встав с пола и подойдя ближе к  именитому в свое время лекарскому проходимцу, как его именовали в более ранние годы, - но это еще ничего не говорит за себя, - продолжил он, указывая рукой на попону.

-    Я понимаю, - делая шаг навстречу, ответил знахарь, - и сочувствую.

-    Кому, мне? - удивился граф.

-   Не-е, не вам, а ему, - и он указал на Гаврилу.

Все  засмеялись. Что-то снова больно кольнуло губернатора под ребра, и он чуть было не присел от боли.

-    Вижу вам досталось хорошо, - очень серьезно сказал знахарь, подходя  ближе к графу и уже издали осматривая его тело.

-    Что видишь? -  спросил  Иван Алексеевич.

-    Вижу сломанных два ребра в верхней и нижней части, вижу надорванную селезенку и вижу немного поврежденную  оболочку печени.

-    Это все?- очень серьезно спросил граф.

-    Нет, есть еще кое-что. Но об этом позже.

-    Хорошо, куда прикажешь лечь?

-    Ложиться пока не надо, будем работать стоя, - и он подошел вплотную  к графу, - снимайте все до пояса.

Губернатор повиновался и вскоре стоял раздетый.

-    Да-а, - печально   произнес знахарь, - дела серьезные. Придется недельки  две отлежаться у меня.

-   А не опасно? - вместо графа спросил Гаврила, с искренним любопытством  наблюдавшим за бывшим лекарем.

-    Думаю, нет, - ответил знахарь, - разве, что баба? Так ее можно приструнить немного.

-   Как? - спросили  почти одновременно посетители.

-    Да, просто. Скажу, силу дьявольскую истребую сейчас на нее. Она этого очень боится, от того и сварливая такая.

-    Ну и как, помогает? - поинтересовался граф, с любопытством осматривая  старого друга.

-    О, еще как. Бывает, так запугаю, что сидит в темноте и шагу никуда не ступит.

-   Так уж, в темноте? - засомневался Гаврила.

-    Ну, свечей немного есть для большего сомнения, а так, почти темно.

-    И что, она там не боится?

-    Нет, я ей сказал, что в темноте они плохо видят, а свечей боятся, как огня.

Все дружно рассмеялись. В это время дверь в комнату приоткрылась и заглянула уже немолодая женщина.

-    Что ржете, как лошади? - сразу пошла она в атаку, - совести у вас окаянных нету.

-    Эй, остановись, - сурово приказал знахарь, - тут дело серьезное. Целое хранилище дьявольских голов.

-    Ой, батюшки, - вскинула руки к голове женщина, - что ж ты сразу не сказал, я б и не шла сюда. Я так и поняла, когда увидела его связанным...

Граф для устрашения довольно широко оскалил рот и зарычал, сверкая глазами и чуть ли не брызгая слюной.

-    Ох, господи Иисусе, - залепетала женщина, крестясь и пятясь обратно, - это ж надо, точно черта принес, - и она мигом вылетела из комнаты.                    ;

Все снова рассмеялись, но уже потише, чтоб не показалось странным для хозяйки.

Затем знахарь сказал:

-   Вот видите, я же говорил, что она боязливая. Теперь сюда до самого гроба не зайдет. Ну, ладно, давайте к делу, а то время уходит, - сразу  посерьезнел он, разматывая ткань, обволакивающую графу тело.

Лекарь поводил зачем-то поверх ребер рукой, затем прикрыл глаза и немного постоял. После чего снова поводил руками, только уже в других местах.

Графу даже показалось, что внутри его что-то шевелится от этих манипуляций. Затем знахарь отошел в сторону и как-то странно посмотрел на него, немного сощурив глаза.

После этого, подошел ближе и сильно ударил ребром правой ладони по одному из ребер.

Граф, дико вскрикнув, упал на пол, на минуту потеряв сознание.

Гаврила в ужасе кинулся к нему.

-    Не трожь, - почти крикнул лекарь, заходя к тому с другой стороны.

Он развернул руки графу в стороны и ровно положил ноги, сложив пятки вместе. А затем приказал держать их дворнику.

Тот подчинился. Знахарь ощупал руку губернатору и, покачав головой, тихо произнес:

-   Мертв, - отчего у Гаврилы полезли мурашки по спине.

Затем лекарь привстал и, занеся левую руку, резко выбросил ее вперед, ударяя прямо в то место, где, судя по всему, находится сердце.