Тайны имперской канцелярии (СИ)

-    А, как же его семья, дети? - спросил Иван Алексеевич.

-    Ничего, поживет тут до весны, либо у вас. Ознакомится со всем, а затем устроит и семью.

-    А что, он их помнит?

-    Конечно, и вас, и барина, и всех остальных, кого знал прежде тоже.

-    Но, как же тогда он совместит в себе это?

-   Очень просто. Ему будет казаться, что они просто давно не виделись и постепенно все само собой отойдет в сторону. Что же касается семьи, то она пока у него сейчас в стороне от мыслей, но месяца через два он вспомнит и о ней. Правда, тогда он уже будет совершенно иным.

-    Как это? Как сейчас?

-    Нет, немного не так, - продолжал разъяснять Иннокентий, - ему будет казаться, что он их давно бросил, покидая ради денег. В городе он обучился новому ремеслу и вот, теперь возвратился за ними.

-    Но как они воспримут это? - продолжал  спрашивать  настойчиво граф.

-    Сначала не поймут ничего, но потом подумают, что он намеренно не хочет вспоминать старое, и все образуется. Они переедут в город  и станут жить.

-   Но где?

-   А это уж ваша забота. Вы  ведь хотели, чтоб я ему спас жизнь.

-    Да, но как я выдам ему какой документ?

-    А ничего и не надо. Они у него есть. Его же родные. Добавьте к имени чуть-чуть, отчество придумайте, a фамилию я дал по прошлому того покойного учителя. Никто и не спросит: почему так.

-    Это верно, - согласился граф, - но вдруг узнают, что он мертв?

-    Кто об этом спросит? Это же совсем другой человек и прошлого учителя  не  знает. А другие не знают его. Однофамильцев ведь много, не так ли?

-    Да, - согласился Иван Алексеевич, - с этим, я думаю, вопросов не будет. Ну, дам ему  имение небольшое в придачу.

-    Не надо, - запротестовал почему-то Иннокентий, - это сейчас вредно для   него. Пока он побудет здесь и привыкнет ко всему. Потом я его обустрою куда-то. А уж затем все наладится.

-   А как ты собираешься обучить его всему тому, что знал учитель?

-    А я и не собираюсь этого делать. Он и так все знает. Остается только лишь напомнить немного грамоте и чистописанию. Это я объясню ему сам. Видите ли, уважаемый граф, душа переходит вместе со знаниями. Просто мы не способны ими воспользоваться. Конечно, не всякая душа ими пресыщена. А только тех, кто при  жизни был умен, то есть чему-то обучался.

-    И как же все это происходит?

-    Я сам не знаю, - с сожалением вздохнул знахарь, - но в этом уверен, так  как провел не один эксперимент.

-    И кого же ты обратил? -  с ужасом спросил губернатор.

-  Да, так, - нехотя ответил Иннокентий, - некоторых людишек, ходивших по  подворью и собиравших   милостыню.

-    И кто же они сейчас? - с еще большим ужасом спросил Иван Алексеевич.

-    Вот этого, я вам не скажу, - упорно стоял на своем лекарь, - нельзя такого рассказывать. Слишком много дурного ходит вокруг всего того. Потому, я ничего не знаю.

-   Понятно, - ответил граф, - надеюсь, что я нормальный человек?

-    Так они все нормальные, - ответил Иннокентий, - душа ведь чистая входит, не грязная, и они сами становятся другими. Конечно, некоторые привычки остаются и даже сильно мешают, но среда их нового обитания доделывает все остальное.

-    А может ли это вернуться вновь?

-    Нет, - помотал головой лекарь, - но кое-что прорываться наружу может. Тот же разбой, пьянка, скверность и так далее. Особо, когда человек усугубляет хмельное.

-    Это как-то зависит?

-    Да, и сильно. Наверное, что-то происходит внутри при этом, и то старое, что осталось, пытается выйти из-под контроля, - спокойно объяснил знахарь. - Правда, я не знаю, как его назвать и много ли остается, но все ж надеюсь,

что мало, так как не хочу этого возврата.

-    Так ведь можно многих переделать? - удивился  сам  своему вопросу  граф.

-    Нет, на всех не хватит, - ответил тут же Иннокентий, - да и незачем все  это. Мы сами должны то делать, безо всякого там колдовства.

-    А что, это и есть колдовство? - растерянно спросил губернатор.

-    Не совсем, - уверенно ответил лекарь, - я скорее отнес бы все к науке. Только пока мы не знаем, что к чему. Пока только грозу изучаем.

-    А что, это имеет отношение ко всему?

-    Да, вполне. Я думаю, что здесь все взаимосвязано. То же солнце, мы, трава вокруг, земля, ну и т.д. Не могу сказать по-другому, но думаю, что все-таки есть какая-то сила, претворяющая это.

-    Кто, Бог? - сразу спросил граф.

-    Наверное, - вздохнул знахарь, - только знамо бы, как его зовут?

-    А  ты разве не знаешь? - удивился губернатор.

-     Да, нет. Я не про Иисуса. То христианский бог. А я говорю обо всем, не только о нашем люде.

-     А-а, - протянул Иван Алексеевич, совсем не понимая, что тот хочет ему сказать.

-   Ну, ладно, хватит об этом. Ложитесь и отдохните с часок, пока нашего учителя нет, а то скоро надоест расспросами обо всем.

-   Хорошо, - согласился Иван Алексеевич и, к своему удивлению, действительно захотел спать.

Лекарь вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Граф поудобнее устроил голову на постели и спустя минуту уже спал крепким и здоровым сном...

Глава   7

И снилось ему совсем невероятное. Как будто он летал где-то и на чем-то, и словно он вовсе не человек, а кто-то очень похожий на того, которого видел до сна.

Проснулся граф  уже довольно поздно, так как солнце почти спряталось за горизонтом, и  только розовато-красные края облаков напоминали о том, что день еще не закончился, и наступает вечер.

Голова немного болела, но спустя минуту перестала.

Иван Алексеевич продолжал смотреть в потолок, широко открыв глаза, когда в комнату вошел лекарь.

-  Ну, как спалось? - весело отозвался он.

-  Да, ничего, - сказал граф, - снилось, что летал где-то.

-  О, это хорошо, - ответил ему Иннокентий, -значит, быстро выздоровеете.

-   Твои слова, да к богу, - отозвался граф.

-   А он их и так слышит, - произнес лекарь, слегка поправляя одеяло.

-   Как это? - не понял сразу губернатор.

-   Да, просто. Слышит и все.

-   Возможно, - ответил граф, - а что, Гаврилы  еще не было?

-    Пока нет, - помотал головой Иннокентий, - и не говорите так больше. Его зовут Гавриил  Эдмонтович.

-    А откуда такое отчество? - поинтересовался граф.

-    Да, так, - скрытно произнес лекарь, - это долго объяснять.

-    Ну, а все же? - любопытствовал губернатор.

-    Да от имени его же отца, - спокойно произнес тот.

-    А откуда ты это знаешь? Он что, говорил до этого?

-    Нет, но мне и не надо его настоящее отчество. Я дал ему это по его душе.

-     Что? Значит, душа его не русская? - спросил тут же граф.

-    Ну, почему же, - отвечал лекарь, - русская, но с небольшим уклоном в сторону других земель.

-    Как это понимать?

-    Да, просто. Когда-то его отцом был Эдмонт. Вот и отчество оттуда.

-    А-а, - дошло  наконец к графу, - это имя настоящего отца умершего учителя.

-    И да, и нет, - снова хитро ответил Иннокентий.

-   Слушай, что ты мне тут за байки ведаешь, -рассердился Иван Алексеевич, - а ну, отвечай живо, откуда все это берется?

-   Не серчайте, Иван Алексеевич, но этого не могу сказать. Время не пришло ему.

-   А когда же сможешь?

-   Не знаю. Возможно, буду молчать всю свою жизнь.

-   Что-то ты совсем запутал меня, - ответил губернатор, прикладывая руку  к голове.

-    Что, болит? - поинтересовался лекарь.

-     Да, нет. Гудит немного просто, а так нормально.

-     Ну, это ничего, скоро пройдет. А вот потом, болеть будет...

-     Почему это? - вскинулся граф.

-     Да, все потому же. Душу-то старую до конца не сожгли. Вот она и будет бродить вокруг вас, пытаясь хоть как-то присоединиться.