Не отбрасывая тень (СИ)

Обернувшись, я перехватываю спокойный взгляд демона, замершего в его любимой позе с убранными за спину руками.

- И куда Он направился, если не к Виктору?

Сайер чуть поводит плечами, невозмутимо выдерживая мой испытующий взгляд.

- Я не знаю.

И я даже не понимаю, верю ли я ему.

========== Глава LXIV. ==========

- Так ты не знаешь, куда Он направился, но Он оставил тебя меня развлекать? Как благородно.

- Присмотреть, - ответил мне Сайер, и я закусил губу, чтобы не улыбнуться с его поправки. - Ты слишком слаб. Но если ты хочешь развлечений, я могу прислать к тебе кого-нибудь другого.

Я хмыкнул и чуть крепче зажмурился.

Ожидая принца, мы устроились в одной из просторных комнат, близких к Его покоям и обставленных максимально комфортно: здесь был и диван, и пара кресел, и даже несколько странных картин на стенах, а Сайер отдал распоряжение принести еды и напитков.

Я рассматривал картины без особого интереса, просто скользя по ним взглядом, потому что до этого я видел живопись в Аду только у Сафины - картины с изображением цветов. Здесь все рисунки были черно-белыми и очень расплывчатыми - среди черных и белых пятен фона лишь отдаленно угадывались нарисованные фигуры и их черты. На одной картине я увидел силуэт человека с одним белоснежным крылом, а на другой - корабль, но из-за нечеткости изображений, я быстро потерял интерес к картинам и поиску других деталей на них.

И сейчас я лежал на диване, положив голову на колени Сайера. В воздухе витал едва ощутимый запах фруктов, вина и хлопка; чтобы побороть сонливость, я попытался отвлечься на разговор с ним.

- Хочешь сказать, Он боится оставить меня одного?

- Предпочитает, чтобы у тебя была компания.

- Я могу постоять за себя.

Я протянул руку и коснулся его щеки там, где оцарапал его той ночью в своей квартире. Не осталось и следа; я провел кончиками пальцев по его щеке и собирался отдернуть руку, когда он перехватил мое запястье.

- Речь идет не о других демонах, - тихо сказал он, пристально глядя в мои глаза. - Речь идет о тебе. Ты можешь покалечить себя сильнее, чем кто-либо еще.

Я вырвал руку из его пальцев, и он добавил.

- Ты едва не упал в пещере. Тебе нужно больше спать. Процесс раскрытия крыльев отнимает много сил.

- Споешь мне колыбельную?

Он пропустил мою язвительную шутку мимо ушей, и я, помолчав, добавил серьезнее и тише.

- Не помню, когда в последний раз у меня была спокойная ночь. Я не могу спать из-за кошмаров.

- Расскажешь?

- Они не покажутся тебе интересными.

Я уперся ногами в подлокотник дивана и подвинулся, укладываясь удобнее на его коленях и одергивая рубашку. Почему-то я проснулся не обнаженным и не в привычном черном демоническом одеянии; почему-то на мне был комплект рубашки и длинных штанов из хлопка, и, что было еще более удивительным, белого цвета. Прорезей для крыльев не было, и я время от времени возвращался к мысли о том, что будет, если я обращусь и раскрою крылья.

- Мне снится, что Он убивает меня, - ответил я после паузы. - Ничего удивительного, правда? Он, Виктор или Судьи - кто-то из них неизменно добирается до меня, но только к Нему я иду добровольно. Я Его не боюсь. И каждый раз обжигаюсь на этом, когда просыпаюсь и ищу на своей шее глубокие раны от Его когтей и клыков.

Я открыл глаза и перехватил его взгляд. Он был спокоен. Или выглядел так, я не знаю, но его лицо ничего не выражало, и я ненавидел это спокойствие. Этим Сайер напоминал мне Его.

- А иногда снятся такие красочные и яркие сны, - продолжил я, глядя на него. - Как будто я гуляю по улицам в лучах солнца. Купаюсь и плаваю. Скачу на лошади. Встречаю Рождество со своей семьей. После таких снов хочется жить… а я просыпаюсь в кошмаре.

Я помолчал. Запах фруктов дразнил мое обоняние, но есть мне не хотелось. Хотелось закрыть глаза, отвернуться, спрятать лицо в ладонях - только бы пронзительный взгляд бордовых глаз не проникал в мою голову и не читал мои мысли, будто упрекая меня спокойствием в том, что я не рассказываю все, что на самом деле чувствую.

В чем не хотел признаваться даже я сам.

- Почему ты так предан Ему? - спросил я, прикрывая глаза.

Сайер едва слышно вздохнул, но с ответом не спешил. Я прислушивался к его ровному дыханию так долго, что едва не начал засыпать.

- Потому что я Его знаю, - ответил он после молчания.

- Вот именно, - усмехнулся я. - Ты Его знаешь. Тебя не пугает Его жестокость? Его безразличие к чувствам других? Ты… ты не влюблен в Него?

Когда Он, смывая кровь, сказал мне, чтобы я спросил Сайера сам, я подумал, что у Него есть причины уходить от ответа, и сейчас я ожидал насмешки, эмоций, недоумения - чего угодно, только не той невозмутимости и непоколебимости в его тихом голосе, когда он ответил.

- Нет.

И добавил после короткого молчания, будто это было существенно.

- Не в Него.

Я затаил дыхание, открыл глаза и перехватил его взгляд, но он не дал мне задать хоть один вопрос.

- Я предан Ему, потому что я солдат. Я был на войне и знаю, что бывших солдат не бывает. Вся жизнь - это война. Каждый прожитый день - это война. Она не заканчивается на поле боя с поднятием белого флага. Она продолжается всю твою жизнь, и разница лишь в подсчете жертв. Я предан Ему, потому что знаю, что Он борется на протяжении полутора тысяч лет с тремя мирами - с миром ангелов, с миром демонов и с миром людей, и даже тот мир, который мнит себя воинами света, стороной добра, считает, что Он не достоин любви.

Он сделал паузу. Ничего не говоря, я смотрел на его лицо и не мог отвести взгляд. В неярком свете огня он выглядел бледным, хрупким, словно бы фарфоровым, и если бы я не знал его, я бы не поверил, что он воевал.

Сейчас он казался мне таким же нереальным, как Он, как Пол и Сафина, как Виктор - как все те, кто смог прижиться и подняться в своей новой жизни, возвышаясь над десятками пешек, которые умирали от собственной глупости.

Сейчас он казался мне таким нереальным, словно я листал книгу сказок, в которую никогда не смогу попасть.

- Я убивал людей на войне, - продолжал он. - С каждым убитым человеком ты теряешь частицу себя. Каждый солдат знает, что с войны ты возвращаешься другим человеком, если ты вообще им остаешься, но у каждого из тех, кто вернулся, осталось хоть что-то, что они не утратили - веру, любовь, надежду, душу. Он потерял на своей войне все.

- Люди восстанавливаются после войны, - тихо сказал я.

- После нее невозможно восстановиться, - так же тихо возразил он. - Ты можешь вернуться физически здоровым, но ты остаешься инвалидом внутри. И ты никогда не станешь прежним.

- Я могу помочь Ему восстановиться. Я знаю, что Он не может меня полюбить, но я могу сделать легче. Он должен понимать это. Иначе Он просто мучает нас обоих.

Он ничего мне не ответил. Закрыв глаза, я потянулся, переплетая пальцы, и подавил зевоту. Драйв от ночных кошмаров начал сходить на нет, и я почувствовал себя уставшим.

- Поспи, - сказал Сайер, запуская пальцы в мои волосы. - Я разбужу тебя, когда Виктор появится.

- Не хочу засыпать, - я поморщил нос и посмотрел на него. - Не хочу опять кошмары. Лучше расскажи, когда и почему Он тебя обратил?

Его глаза блеснули.

- Не дает покоя то, что я так к Нему близок при сравнительно молодом возрасте? - поддел он.

- И то, что Он открыт тебе больше, чем другим, - добавил я. - Не увидь бы я Его воспоминание, я решил бы, что ты и есть тот молодой человек, которого Он любил.

Я усмехнулся своей шутке, но Сайер даже не улыбнулся. Мне показалось, что он изменился в лице, но когда я перехватил его взгляд, он выглядел невозмутимым, и я решил, что мне все же привиделось.

- Это было в девятнадцатом веке, - после недолгого молчания начал он, пропуская мои волосы через свои пальцы и поглаживая меня по голове, будто кота. - Мы воевали против Франции. Я пошел на фронт в тысяча восемьсот десятом году, в кавалерию…