Не отбрасывая тень (СИ)

Ноги чуть покалывало, будто я провел в этой позе несколько лет и только сейчас пошевелился, только что ожил.

- Что они хотят? - одними губами спросил я, поворачиваясь к Виктору.

- Я не знаю. Но сам интерес к Адаму уже плох для вас обоих. Не знаю, куда он отправился, - принц испытующе посмотрел на Сайера, - но ему лучше вернуться как можно скорее и не бросать тебя одного. Кое-кто может воспользоваться его отсутствием.

- Меня уже пытались поймать, когда я вернулся от тебя.

Виктор серьезно посмотрел на меня.

- Что значит «поймать»? - переспросил он.

- Он не хотел меня убивать, - я почувствовал, как у меня пересохло в горле, и сглотнул, напрасно надеясь, что это поможет мне договорить. - Он хотел меня перенести. Он вызвал пелену.

- Адам знает?

- Да, я рассказал Ему.

Принц поднялся с кресла, бросив перчатки на подлокотник, и прошелся по комнате, крепко сжав бокал в руке. Он не смотрел на нас, задумчиво размышляя о чем-то своем, а я так внимательно следил за ним, что даже не повернулся, когда Сайер едва ощутимо коснулся пальцами моего плеча.

- Свяжитесь с ним, - наконец произнес он, переводя взгляд с меня на Сайера. - Он должен вернуться. Ему опасно находиться так далеко от дома. Сгущаются тучи.

- Он вернется тогда, когда посчитает это нужным, - невозмутимо ответил демон.

Виктор оперся на спинку кресла и склонил голову набок, рассматривая Сайера.

- Уверен, что ты довольствуешься ролью заботливой сиделки, - сказал он, - но ситуация осложняется, если в Медулле о нем заговорили. Они могут нанести визит, а ты и сам прекрасно знаешь, что в отсутствие Адама им будет только легче расправиться с Томми.

- Не до тех пор, пока я здесь, - качнул головой Сайер, сохраняя удивительное спокойствие.

- Пытаясь выслужиться перед ним, ты обрекаешь на смерть вас обоих. Они не сохранят тебе жизнь только потому, что ты рука Дьявола. Скажу тебе больше - они с огромным удовольствием ее отсекут.

- Если мы будем говорить о смерти, то я нахожу ваше присутствие здесь более опасным, чем визит Судей, ваше высочество.

Виктор мягко улыбнулся. Он выпрямился, отпил вина, не сводя взгляд с Сайера, и обошел кресло, но не сел в него, а направился к нам. Сейчас он двигался мягче, легче, осторожнее, будто пантера на охоте, и у меня даже дух захватило от того, каким прекрасным и опасным он выглядел сейчас. Он остановился перед Сайером, надменно глядя на демона сверху вниз; тот не пошевелился, но сцепил тонкие пальцы на коленях чуть сильнее.

- То, что могут сделать они и то, что могу сделать я, - тихо, но твердо произнес он, - это не одно и то же.

- Не уверен, - тихо отозвался Сайер, - если мы говорим о смерти.

Виктор промолчал. Он рассматривал Сайера, скользя взглядом насыщенно-фиолетовых глаз по бледному лицу демона, и атмосфера в комнате вдруг так ощутимо накалилась, что мне стало не по себе.

- Ты не знаешь, на что они способны, - сказал принц, качнув головой. - У их жестокости, как и у милосердия, нет границ.

- На что способно ваше высочество я тоже не знаю, - ответил Сайер и добавил немного жестче. - Больше не знаю.

- Их имена еще не вызывают у тебя должного страха, но ты едва ли захочешь столкнуться с ними.

- Меня тяжело заставить бояться. Я был с Ним, когда они Его приговорили. И я был с Ним на Его стороне. Я не менял ее. Я не притворялся другом.

- Ты слишком боготворишь того, кто Богом не является.

- И не пытается им стать.

Виктор чуть поджал губы и тут же мягко улыбнулся. У меня по спине пробежал холодок: заставить принца сначала извиниться, а потом открыто напомнить о его предательстве… Я был уверен, что Виктор не оставит эту дерзость без внимания и, переводя беспомощный взгляд с одного демона на другого, я поерзал на своем месте, а потом выпрямился и откашлялся, привлекая их внимание и пытаясь их отвлечь.

- Я думаю, Он скоро вернется, - неловко произнес я и обратился к принцу. - Ты будешь ждать Его возвращения?

Принц еще несколько секунд вглядывался в глубокие бордовые глаза, а потом посмотрел на меня, и только тогда Сайер чуть расслабил сжатые пальцы.

- Если только он не вернется утром, - ответил Виктор. - Я передал послание и привез девушку… больше мне здесь делать нечего.

Сайер невозмутимо выдержал его взгляд. Развернувшись, принц вернулся к креслу, взял свои перчатки и обернулся ко мне.

- Зная тебя, - улыбнулся он, - ты наверняка захочешь навестить вашу гостью в темнице, но будь осторожен: к ней нельзя прикасаться.

Допив вино, он поставил бокал, выпрямился и склонил голову набок. Сайер с преувеличенным вниманием рассматривал свои руки и не видел, какой взгляд бросил на него принц, прежде чем посмотреть на меня.

- Я буду в своих покоях и покину вас утром, - сказал он с привычным лукавством в голосе. - Уверен, что за это время вы не измените свое решение связаться с ним, но для вас обоих будет лучше, если Адам вернется как можно скорее. В Аду небезопасно для тебя, а за границами - для него.

- Он меня не слышит, - твердо ответил я.

- Не слышит или не слушает? - уточнил Виктор.

Я не нашел что ответить. Улыбнувшись мне и бросив на Сайера последний взгляд, который тот проигнорировал, принц вышел из покоев, и только когда за ним закрылась дверь, демон «оттаял». Тяжело выдохнув, он на несколько секунд закрыл глаза и сжал пальцами виски. Я протянул к нему руку и осторожно коснулся его плеча.

- Думаешь, он прав? - спросил я.

Сайер перехватил мой взгляд. Сейчас я видел, что он не так спокоен, как хотел казаться; выпрямившись, он помассировал пальцами одной руки ладонь другой, нахмурился и поджал губы, а потом снова посмотрел на дверь, словно она вот-вот могла распахнуться и оказалось бы, что принц подслушивает нас.

- Думаю, что нам нужно держаться с ним настороже, - после молчания ответил он.

========== Глава LXVI. ==========

Когда Виктор ушел к себе в покои, Сайер стал сам не свой. Массажируя затекшие пальцы, которые весь разговор с принцем держал сжатыми в кулаки до побелевших костяшек, он ходил по комнате, сосредоточенно нахмурившись, и был так поглощен своими мыслями, что мне пришлось позвать его трижды, прежде чем он повернулся и посмотрел на меня так, словно напрочь забыл о моем существовании. Пробормотав, что он скоро вернется, он быстрым и решительным шагом вышел из комнаты.

Но долго наслаждаться одиночеством у меня не вышло: примерно через несколько минут дверь в комнату снова отворилась. Вошедший демон снял с головы капюшон, склонил передо мной голову и заговорил тихим, тягучим голосом, напомнившим мне горячий шоколад; в его речи послышался французский акцент и чуть смягченная буква «р».

- Молодой викариус послал меня сюда к будущему супругу Его высочества, наказав составить ему компанию и развлечь его.

Я непонимающе уставился на него. Подняв голову, демон выпрямился и посмотрел на меня совершенно удивительными глазами: один ярко-зеленый, а второй золотисто-карий, и оба глаза были подернуты легкой, мутной пленкой, делающей его взгляд расфокусированным и придававшей ему туманно-мечтательный вид, будто он витал в облаках. Над огромными, глубоко-посаженными глазами - тонкие, изогнутые брови, а худое, овальное лицо с высокими скулами обрамляли светло-русые волосы до плеч, разделенные на неровный пробор и чуть взъерошенные. Весь он был высоким, худым, каким-то угловатым, будто подросток, с длинными руками и ногами и чуть ссутуленной спиной.

- Развлечь? - переспросил я.

- Молодой викариус сказал, что избранник Его высочества любит музыку.

Опустившись в кресло рядом со мной, он извлек из рукава нечто, похожее на маленькую черную коробочку и покрутил ее в руках. Заинтригованный, я молча следил за ним: он поднес коробочку к губам, сжав ее в длинных пальцах с короткими ногтями, сделал глубокий вдох и мягко подул.

У меня не хватит слов описать то, что произошло. Словно бы яркие и обжигающие языки пламени вырвались из этой маленькой коробочки, будто дыхание дракона, коснулись гладких стен, оттолкнулись от каменного пола и взмыли к потолку, а потом фейерверком искр рассыпались и опустились на пол, оставив в воздухе запах летних поздних ночей и бледных рассветов; и искры, не касаясь пола, обращались в пыль, которая покрывает километры дорог между бессердечными и грустными городами, оплакивающими проливными дождями уходящую осень. Эта пыль кружила в воздухе, оседала на дрожащие руки и ноги, покрытые мурашками, исчезала, оставляя на сердце легкий привкус блюза, словно сердце чувствовало что-то, чего я не мог понять; поэтому оно так болело, поэтому так сильно и тяжело билось в груди, поэтому я вдруг понял, что стискиваю руки до онемения и мысленно повторяю одно-единственное имя.