Песнь о Гамаюне (СИ)

***

Очередное утро. Чарльз при всем желании не смог бы назвать ни месяца, ни дня недели, а когда он открыл глаза, то увидел Эрика, стоящего в дверях. Он с кем-то тихо говорил, и тон его был далеко не добрый. Ксавьер нахмурился и уткнулся лицом в подушку.

— Они решили, что им все дозволено? Или за столь краткий срок забыли страх перед войной? — прохрипел Эрик, и теперь Чарльз насторожился, он уже хотел было спросить, что происходит, но решил не привлекать внимание того, с кем говорил Эрик. — Подготовь коня, я сам расправлюсь с ними, — разгневанно распорядился Эрик и решительной походкой дошел до стола, поверх которого лежал его плащ.

— Что произошло? — тихо спросил Чарльз и сел в постели.

— Отдыхай. Ничего важного.

— Ничего? Ты только что войско приказал снарядить.

— Не войско снарядить, а лишь подготовить мне коня, — поправил его Эрик, но понял, что Чарльз и без того уловил тревожность его настроения. — В городе за стеной крестьяне подняли бунт.

— Из-за чего? — удивился Чарльз. Пусть он больше не присутствовал на совете, но по обрывкам их разговоров с Эриком он понял, что состояние в стране пока только налаживается.

— Неважно, — после паузы ответил Эрик и подхватил свой меч.

— Эрик, — с легкой строгостью окликнул его Чарльз и сам встал с кровати, не стесняясь наготы. Лишь тяжелый кулон по-прежнему украшал его шею, на которой теперь темными пятнами расцвели следы от несдержанных поцелуев Эрика.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил его Леншерр и подошел вплотную, положил руку на затылок Чарльза, прижался губами к его лбу.

— Это связано со мной, — и без пояснений догадался Чарльз, и по тому, что Эрик не нашелся, что ему ответить, он сразу понял, что прав.

— Один из священников за стеной поднял паству на бунт, решив, что вся столица во власти демонических сил. И теперь они, вооружившись распятиями и святой водой, хотят очистить это место. Всего лишь группка фанатиков. Их не больше пары десятков. Но я сделаю все, чтобы подобного не повторилось.

— Как? — тихо спросил Чарльз, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. Ничего не вышло. Глупо было даже надеяться на то, что обычный верующий люд этих земель сможет хотя бы попытаться понять…

— Я знаю способ, — оскалившись, произнес Эрик, и взгляд его стал холодным и решительным, на мгновение Ксавьер даже порадовался тому, что Леншерр не стал объяснять, что именно он намерен сделать, а лишь скользнул за дверь, оставив его одного в огромных покоях. Чарльз поежился, а кожа его покрылась мурашками. Он только теперь почувствовал легкий сквозняк и холод, стелющийся по полу, и, тихо вздохнув, юноша взял легкий халат Эрика, накинул его, прежде чем начать собираться. Хотя сейчас Чарльз всерьез думал о том, чтобы вовсе не покидать спальни и распорядиться, чтобы слуги принесли обед сразу сюда, а не в библиотеку. Он так и не решил, как стоит провести этот день, но едва он дошел до ванной комнаты, как входная дверь тихо скрипнула.

— Ты что-то забыл? — немного удивился Чарльз, но, обернувшись, тихо охнул и поспешил запахнуть халат. — Доброе утро… Эмма, — лишь на мгновение запнувшись, поприветствовал Чарльз женщину в белом. Он хотел спросить, что она тут делает и как прошла охрану, но вслед за ней в спальню прошли три девушки, несущие свертки с одеждой, и одна с подносом, от которого аппетитно пахло жареными яйцами и хлебом.

— Спасибо, дальше я сама, — Эмма небрежно махнула рукой, и девушки торопливо вышли. Чарльз видел, как они боязливо косились на него, а одна, случайно встретившись с ним взглядом, едва ли не подпрыгнула и прибавила шагу, видимо, с трудом сдержавшись, чтобы не выбежать из спальни короля с холодящим душу воплем.

— Чем обязан, леди Фрост? — Чарльз улыбнулся, но все же чувствовал себя слишком напряженно, да и то, как женщина окинула его взглядом, не позволяло расслабиться.

— Наш господин позволил мне пройти, чтобы принести Вам завтрак и наконец-то заняться Вашим гардеробом. Насколько я поняла, он недоволен тем, что некоторые из его окружения говорят, что Вы походите на мальчишку из борделя. А может, его смущает, что вся выбранная мной одежда для Вас слишком белая и не подходит такому существу.

— Такому? — Чарльз изогнул бровь, и тон его стал холодным, он в один момент забыл, что на нем один лишь халат и даже не чувствовал холода в босых ногах, неспешно подошел к Эмме, ступив на дорогой ковер с коротким ворсом. — Мне казалось, что ты не подвержена религиозным предрассудкам. Или так же, как и все остальные, считаешь меня исчадием тьмы и воплощением порока?

Эмма усмехнулась, словно услышала в словах Ксавьер что-то знакомое и лишь отчасти забавное.

— Я так не считаю. Но, если ты, — забыв об официальном тоне, раз и Чарльз решил его не придерживаться, произнесла Фрост, — и дальше будешь поминать Дварокс и Тьму с Гамотом, вместо Бога и Дьявола, боюсь, никто не поверит, что ты встал на путь исправления.

Зрачки Чарльза слегка расширились, а сердце тяжело ударилось о грудную клетку. Всего секундный укол страха, но юноша и не замечал, как легко проскальзывают у него подобные словечки.

— Это же вполне естественно. Я всю жизнь провел в селах и лесах язычников. Что-то вошло в привычку. Но я быстро учусь.

— Чему же? — Эмма явно его не боялась и обошла Ксавьера, задумчиво осмотрела спальню Эрика, и ее взгляд задержался на смятых простынях кровати. — Ох, Боже… он не может быть настолько глуп, — прошептала Эмма, и Чарльз заметил, как крепко она сжала кулаки, словно сдерживая настоящую бурю эмоций. Юноша нервно сглотнул, но решил не подавать виду и действовать так, словно она все поняла неверно, но рука невольно потянулась к шее. Синяки на его коже, должно быть, не заметил бы только слепой.

— Гамот, — на выдохе выругался Чарльз, но все же решил сохранять спокойствие. — Ты говорила, мой господин велел принести мне новую одежду? Мне как раз нужно подготовиться. Я смотрю, твои служанки все оставили на софе. Думаю, я вполне справлюсь сам.

— Нет, — решительно, едва ли не приказным тоном произнесла Эмма и плавным шагом отправилась к сверткам с одеждой. — Я помогу тебе собраться, здесь одежда, достойная королей и принцев, не думаю, что ты так быстро разберешься с ней.

— Я вполне способен справиться, — прошипел Ксавьер, уже начиная злиться, и его глаза засияли немного ярче, чем обычно.

— Встань ровно! — приказала Эмма, едва Чарльз подошел к ней, и грозно посмотрела на юношу. — Я помогу тебе собраться.

— Я сам…

— Мне нужно поговорить с тобой. Хотя бы чтобы ты просто выслушал, пока Эрик еще дает мне такую возможность. С тех пор, как он заполучил корону, он сам не свой и опекает тебя, словно ты все, что важно в этом мире. Думаю, еще день-два, и уже ни я, ни слуги, ни стража, никто не сможет и близко к тебе подойти.

— И ты думаешь, что это из-за каких-то демонических чар, что я наложил на него? — гневно спросил Ксавьер.

— Я не знаю, — уже другим тоном, вымученным и усталым, ответила Эмма и достала из свертка золотистый камзол, расшитый темно-багровым узором и серебристой нитью. На мгновение Чарльз даже забыл о гневе и усомнился в том, что вещи в этой стране не делают из расплавленного золота и драгоценных камней, настолько богатой и изысканной казалась ткань, из которой был сшит костюм, приготовленный Эммой.

— Сначала рубашку и штаны. Они здесь… — словно ни в чем не бывало, сказала Эмма, и Чарльз неохотно принял протянутые ему вещи. Женщина стояла и ждала, а юноша стиснул челюсть, чувствуя, как румянец стыда и смущения загорелся на его щеках. — Что я вижу, демоны могут чего-то стесняться? — холодно спросила Эмма и явно не собиралась отворачиваться, а Чарльз, который уж готов был ее об этом попросить, прикусил язык.

— Я не привык к подобному, — процедил он.

— Не переживай. Я видела множество обнаженных мужчин и сомневаюсь, что ты сможешь меня чем-то удивить. Тем более, после того, как я увидела твои глаза.

— Что ты хотела мне сказать? — сменил тему Чарльз и усмехнулся. — Говори, а то еще пару дней, и охрана уже не пустит тебя ко мне так близко, — Ксавьер принялся надевать штаны из более темной и плотной ткани и, лишь справившись со шнуровкой на поясе, снял халат, стараясь не встречаться с Эммой взглядом.