Песнь о Гамаюне (СИ)

— Чарльз! Смотри на меня, открой глаза, — хриплый голос Эрика вернул его в реальность, словно спасательный трос, брошенный утопающему в последнюю секунду. Короткие удары по лицу, и вот Ксавьер раскрыл глаза, чувствуя все ту же слабость в теле и сухость с неприятным привкусом во рту.

— И все, что он сказал… правда? — послышался тихий голос откуда-то сверху.

— Он гамаюн. Пророчества этих тварей не лгут.

— И он может это повторить?

— Может сказать, когда именно это произойдет?

— Лучше подробнее описать сделку с заморскими королевствами. Он видел суда?

— И те товары…

— Да черт с ними, с товарами, он говорил об обрушении шахт!

— Всем молчать! — прорычал Эрик, и Чарльз только теперь понял, что король поднял его с пола, крепко удерживая на ногах своего демона.

— Я потерял сознание? — удивленно прошептал Чарльз.

— Он может это, Ваше Величество.

— Обсудим это позже. Все прочь, — приказал Леншерр, и на мгновение повисло молчание, в котором словно звенели десятки невысказанных вопросов. А затем все как один поклонились и повиновались воле короля.

— Контролируешь его? — тихо спросил Страйкер, когда все остальные уже почти покинули зал. — Да ты угробишь своего жалкого беса, — он медленно подошел ближе, не боясь короля вовсе, и презрительно посмотрел на Чарльза, который вцепился в руку Эрика, чтобы вновь не рухнуть. — Крещеный демон, искупанный в святой воде, который ежедневно читает священные тексты и молится в моленной? Как долго ты так продержишься?

— Столько, сколько пожелает мой король, — с едва заметной ухмылкой ответил Чарльз. Он не вполне понимал, насколько хорошо ему удалось показать себя перед дворянами, но, судя по виду Страйкера, прошло все даже слишком хорошо.

— Я приказал покинуть зал или мне показать, что бывает с теми, кто ослушивается моей воли?

— Ни в коем случае, Ваше Величество, — Страйкер даже склонил голову, но взгляд его был полон ненависти. — Кто посмеет перечить королю, который даже демона смог посадить на цепь?

Его шаги эхом отдавались от пустых огромных стен, Эрик проводил его взглядом до самых дверей и успокоился, лишь когда те плотно закрылись за инквизитором.

— Иди сюда, — Эрик подвел Чарльза к своему трону и, несмотря на вялые протесты своего бесенка, усадил его на свое законное место, наклонился к юноше, обхватил его лицо руками и оскалился в своем подобии улыбки. — Чарльз-Чарльз-Чарльз, — прошептал Леншерр и прижался губами ко лбу бледного юноши. — Я думал, ты лишь скажешь, что будет завтра или как пройдет ближайшей совет. Но торговые сделки с Сах-Этом, спорные стройки, восстановление городов, набеги из Селковии, обвалы шахт! Да эти алчные змеи теперь скорее захлебнутся собственным ядом, чем слово скажут против того, кто предскажет все их беды и предупредит о лучшей доле. Вернувшись в свои земли, они будут опираться на твои слова, и в их же интересах будет говорить о том, что если ты и демон, то во власти короля и на службе его воли.

Чарльз слабо кивнул и улыбнулся, но сам почти не слышал слов Эрика, смотрел то на его покрасневшие глаза, то на обод короны, и от вида этого золота и драгоценных камней его пробил озноб. На мгновение ему показалось, что он чувствует в короне что-то древнее и почти живое…

— Мне нужно отдохнуть. Прошу…

— Да, идем.

— Ты не должен…

— Я не позволю охране вести тебя в наши покои, — зашипел Эрик и помог Чарльзу подняться, повел его прочь из тронного зала. Юноша осторожно ступал и все еще не мог поверить, что все прошло успешно. Вот только этот взгляд… Он все еще жег его спину, и, глядя на тени, скользящие по полу и цепляющиеся за стены замка, Ксавьер вспоминал то чувство из видения… Использовать дар становилось все опаснее, он понимал это отчетливо. Словно дух, живущий в замке, был слеп ко всему вокруг, но стоило Чарльзу погрузиться в марево будущего, как Гамот видел его так отчетливо, будто юноша попадал в свет пламени посреди кромешной ночи. И он не знал, как долго он сможет прятаться.

***

Дни начали течь вяло и насторожено, словно все вокруг затаилось, в предчувствии чего-то… большего. Нового. После совета прошло не больше двух недель, но Ксавьер был уверен, что прошло уже несколько месяцев, такими долгими стали для него дни. Единственным спасением для него оставались ночи и раннее утро, которое он мог провести с Эриком. И он видел, что и сам король цепляется за эти краткие часы с все большей болью. Он больше не просил Чарльза о помощи и не говорил о голосах, что мучили его сознание, но Чарльз словно мог их ощущать и видел, как они истощают Эрика, делая его все более нервным и агрессивным.

— Хочешь сыграть еще партию? — тихо спросил Чарльз, глядя на шахматную доску, стоящую на столе, окутанном холодным лунным светом. Юноша лежал в постели, нежась на смятых простынях, а его возлюбленный король лежал рядом, прижавшись к своему гамаюну, прикрыв глаза, пока тот небрежно поглаживал его по волосам. Так редко можно было застать Леншерра столь спокойным и умиротворенным, и они оба наслаждались этим мгновением.

— Нет. Не сейчас, — коротко ответил Эрик и неохотно открыл глаза. Он задумчиво смотрел на Чарльза, словно решая заговорить с ним или сохранить уютное молчание, но все же шипящий смех в его сознании не позволял ему ни на час остаться в полной тишине. — Чарльз…

— Да, мой король? — промурчал юноша и перевел взгляд с темного окна башни на Леншерра, ласково погладил его лицо, чувствуя, как пальцы приятно покалывает рыжая борода Эрика. Леншерр невольно улыбнулся, не в состоянии сдержать растекающееся тепло в груди лишь от того, как Чарльз обращался к нему. От его доброго и искреннего голоса, который оседал лечебной пеленой на его сердце.

— Ты когда-нибудь видел… наше будущее? — он покосился на своего бесенка, но тот лишь задумчиво нахмурился, и грудь его тяжело поднялась. Эрик приподнялся и сел в постели, уже чувствуя легкую тревогу лишь от взгляда Чарльза.

— Не смотри на меня так, — с мягкой улыбкой попросил Ксавьер, и его глаза тепло замерцали, ничуть не уступая пламени десятка свечей, горевших в спальне. — Я вижу будущее не по датам, а лишь отрывками. Это… словно управлять кораблем в шторм. Я могу примерно выбрать направление, и если буду стараться, то увижу то, что нужно. Но… Я всегда вижу все со стороны. Мне прежде не доводилось видеть что-то о самом себе. Это что-то вроде моей слепой зоны. А ты всегда рядом… — Чарльз пожал плечами и опустился на подушку.

— Ни разу?

— Нет, — Чарльз смог соврать, убедив себя, что говорит правду. Он не видел их будущего, а ведь именно об этом спрашивал Эрик. Все, что было в его видениях, — лишь демон, ищущий его в каждой из комнат замка, и удушающий дым. И Чарльз не знал, можно ли им верить. Уж слишком они отличались от других и слишком походили на то, что он испытывал при чтении той злосчастной страницы с письменами. Он никогда еще так остро не понимал, что не знает совершенно ничего ни о самом себе, ни о своих способностях. И хотя для Эрика Чарльз все еще улыбался и сохранял спокойствие, в душе он все больше боялся сам себя. И каждый день, спускаясь в библиотеку к Хэнку, чтобы узнать о его пока что безуспешном задании, Чарльз видел статуи пернатых монстров и знал, что такая же тварь следит за ним. — Раз ты уже почти поднялся, — с лукавой улыбкой произнес Ксавьер и гибко потянулся к Эрику, словно горностай, прогнувшись, прильнул к его обнаженному телу, медленно касаясь сильных, некогда израненных в сражениях, рук, невесомо поглаживая их, словно пока еще не решившись на настоящие прикосновения. Но вся невинность этого движения пропадала, стоило только взглянуть в глаза Ксавьера, которые быстро успели потемнеть от желания, которое лишь нарастало в его теле. — Или ты предпочтешь партию в шахматы? — с наигранной невинностью спросил Ксавьер и победно улыбнулся, когда Эрик впился мертвой хваткой в его чуть отросшие мягкие волосы, потянул за пряди, заставляя Чарльза подставить горло под его горячие губы. И только поле этого Чарльз сам оседлал его бедра и впился в широкие плечи. Он всего мгновение смотрел в высокий потолок, израненный тенями, а затем прикрыл глаза, едва слышно вздыхая от наслаждения, позволяя своей голове опустеть, а телу поддаться воле Эрика.