Портреты Пером (СИ)

– Ладно, понял. – Джек подавил желание с силой потереть переносицу. – Но зачем проклятию вообще всё это надо?

– Вектор, – Энди философски пожал печами. – Есть исходная точка, но конца… Проклятие направлено на уничтожение, ему нужны орудия. Орудия получаются, когда люди отражаются в Зеркалах. Для этого разрез на нашей реальности, обнажающий Адское Зеркало, должен становиться всё больше и больше. Когда проклятие разорвёт этот дом, в Зеркале отразятся жители Вичбриджа, н-да. Далее разрез реальности будет медленно разрастаться, Отражения – вселяться в людей, и самое любопытное (Джека передёрнуло от этого гнусавого «любопытно»), что люди не смогут с ними бороться! Ведь это они сами. Их страхи, их тьма, которая наконец-то обретёт свободу. Поначалу, разумеется, имеет место эффект отторжения… к тому же, наша реальность – не льняная ткань, это прочная материя, и так просто её не порвёшь. Десятки, сотни столетий, прежде чем Зеркало станет реальной угрозой миру…

Но Отражения бессмертные

А это значит что спешить им некуда

На миг перед Джеком нарисовалась яркая картинка – что весь мир, весь привычный, состоящий из предметов и вещей мир – всего лишь прорисованное тонкое полотно, которое кто-то натянул на твёрдое зеркало. Это самое Адское Зеркало. И реально только оно, а мир так, обёрточная бумага.

Мир – обёрточная бумага

А мы все на ней нарисованы

Энди такое сравнение явно не пугало. Он соединил перед собой все пальцы, кроме больших – ими он неспешно крутил друг вокруг друга.

– Мисс Накамура согласилась с моими выкладками, – загнусавил почти вдохновенно, – а далее… Правда, сама не была уверена. Она сказала только, что Перо, как возможный носитель Зеркала Творца, может управлять до некоторой степени и проклятием – оно сильно связало себя со своими главными марионетками. Остальным Зеркалам это не дано. Думаю, тут дело в том, что творческие люди с мощным внутренним потенциалом вообще склонны влиять на умы других… Ars longa, vita brevis, так сказать… А также «маги», адепты различных сил, которые мы считаем выдумкой… Магия – трансформация реальности, подчиняющаяся намерению мага, это основной термин, начало начал всех эзотерических наук… Зеркало Творца родилось из теней Друида-мага и Эслинн-музыканта. И его унаследует Арсень.

– Значит, что ли, вся надежда опять на Перо?

Джек извернул шею, сощурился. Ему было жизненно важно видеть Энди и знать что надежда есть.

Но профессор развёл руками.

– Этого призрак молодой леди мне не поведал. Кажется, мисс Накамура куда-то очень сильно торопилась, хотя я ума не приложу, куда можно спешить после смерти…

Рой хотел лезть сам, но Нэт огрела по спине и ласково, в нескольких доходчивых выражениях пояснила, что верхние ветки такого счастья не выдержат. Вызвался мелкий. Уоллис намеревалась уже закудахтать, но наверх посмотрела и притихла. Хотя она вообще притихшая была, как из подвала выбрались.

Нортон сказал им, что уже часа два как должно было стемнеть. Рой сначала не поверил, а потом захотел спать. Ну это уже точно: ночь. А на улице светло. И не светло даже, а так… отсвечивает. Серым и каким-то красноватым. Вкупе с не идущими часами жутко.

– Чего, полез я, – пробурчал Зак, хлопая перед собой. Перебинтовали его знатно. В карман – тяжёлый гаечный ключ (что нашли), клубок ниток.

Пока мелкий лез на дуб, два раза подёргала Соня. Даже интересно стало, какой ещё запас истеричности скрыт в этой девахе.

– Нет, блин, мы так не спасёмся, – это уже Нэт не выдержала. – Заткнись и свали!

Рой не смотрел, ушла или нет. Зак быстро добрался до верхних веток, на уровень окон библиотеки, подтянул к себе одну, сломал, примотал к ней ключ нитками и всей этой конструкцией начал стучать в стекло.

– Не услышат, – Нэт в траву сплюнула. – Стёкла слоёв в шесть, не меньше.

Зак продолжал упорно бить стекло в промежутках между плашек.

– На дереве все мокрицы, которых привязывал Джек, сдохли, – задумчиво произнёс Нортон. Рой чуть на месте не подпрыгнул. Их хренов снайпер ходил как дикий кот. – На земле нашёл мёртвых муравьёв. Интересно, сколько протянем.

– Это красное повсюду! – истерически взвыла Соня. До этого просто всхлипывала.

– Ты не можешь её пристрелить? – осведомилась Нэт у Нортона. На это он только головой мотнул отрицательно.

– Никому не угрожает.

– Да чтоб тупо заткнулась!

Нэт залезла в карман и вытащила сигареты. Рой не возражал, хотя пачка и последняя.

– Могу связать, – прикинул подпольщик.

Нэт щёлкнула зажигалкой. Потянуло дымом.

– А чё просто кляп?

– Вытащит, – резонно возразил Нортон.

К ним подошла Джен, и подпольщик сразу взял её за руку.

– Оливии совсем плохо, – замученное «солнышко» тут же привалилось к его плечу. – А мы без Джима…

– Ну, поди не загнётся, – Рой отобрал у Нэт пачку. Курить – хотелось. Предложил Нортону. Тот отказываться не стал.

Сверху прекратились удары палки в стекло.

– Не отзываются! – крикнул Зак.

– Слезай, – Нэт махнула рукой. – Либо мёртвые, либо не слышат.

Рой услышал её слова как издалека. Он смотрел в дальний угол двора, на статую. За статую.

– Ты чего? – Его хлопнули по плечу. Нортон.

– С… Ста… Стабле!

Последнее уже заорал, кидаясь за высунувшимся из-за статуи маньяком. Обезьян их тоже увидел.

– В сторону! – рявкнула Нэт.

Взвизгнула Дженни, Рой метнулся вбок. Громыхнуло выстрелом, эхо запрыгало между стен. Мэтт, уже развернувшийся, споткнулся, но ухватился за статую, оттолкнулся от неё и исчез.

– Успел. На адреналине, – Нортон досадливо цыкнул. Это было почему-то страшно. Именно досада. С того, что не достал.

– Промахнулся?

Уоллис. Голосок дрожит.

– В том-то и дело, что попал. Надо было на поражение бить.

Нэт выматерилась, а сзади опять заскулила Соня.

Рой добежал до статуи. Трава у камня примята, на ней – кровь. Стабле ушёл в стенку. Натурально. За статуей было небольшое пространство до стены, в стене ниша, но глухая же!

На карте у Пера тоже хода такого не было

Ну не через стену же он прошёл!

– Дверь какая-то? – Нортон подошёл и тоже сунулся за статую. За ним влез взбудораженный Зак. – Может, найдём как открывается. Хотя Джек тут всё облазил в своё время.

– На Джеке свет клином не сошёлся, – Рой наступил кроссовкой на пятно и с силой провёл подошвой по полу ниши, размазывая ненавистную кровь. – Попробуем.

Арсень рисовал.

Набрасывал фигуру в плаще, протянувшую руку к зрителю. Будто граница бумаги была стеклом, которого нарисованный силуэт вот-вот должен коснуться раскрытой ладонью. Но действие это сомневающееся, или проще – Арсень ухватил своим «слепым» наброском миг до принятия решения: ясно уже, что нарисованный стекла всё-таки коснётся. Черты лица пока – две перпендикулярных центровых оси, да и остальное тело набросано скупо, помимо каркаса – едва наметившими движение отрывистыми линиями.

Кукловод осязал идею. Человек. Стекло, или… зеркало? Жажда прикосновения и нерешительность.

Да.

Он взял из грязной тарелки уголёк. Ещё тёплый.

На него обратили внимание: на миг Перо скосил газа, улыбнулся уголком рта – и продолжил.

Рисовал яростно, отрывисто. И вот уже силуэт обрёл чёткость позы, ясность жеста, этой протянутой вперёд руки, и за этим открывалась истина: не коснуться стекла, а слиться с ним. Пройти сквозь. На одежде потянулись первые грубые складки, резкие тени – предтечи будущего объёма черт – разделили лицо, густые штрихи обозначили волосы.

Кукловод наблюдает.

Пальцы ведут линии, линии осыпаются мелкими кусочками угля.

Силуэт обретает знакомые очертания.

Перо вдруг отбросил лист и резко поднялся. Безумный. Взгляд в пространство.

– Ты понимаешь? – зашептал, цепляясь пальцами в стол. – Это не на бумаге, не на стене… не на… оно должно быть там… Должно отражаться в зеркале.

Будет отражаться в зеркале

Прикосновение к зеркалу

Отражение к отражению